Можно ли говорить о возвращении советской практики борьбы с неугодными гражданами через психлечебницы? Этот вопрос в очередной раз возник, после того как 9-го февраля сего года суд направил Юлию Приведенную на обследование в Институт социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Она отбудет там минимальный тридцатидневный срок и выйдет 11-го марта (из-за сдачи анализов время отсчета началось немного позднее). 15-го марта суд рассмотрит вопрос о том, продлить ли пребывание Юлии Приведенной в институте.
22-го мая 2008-го года девушку арестовали. При этом решения суда об аресте не было. 6-го августа того же года ее отпустили после настойчивых требований правозащитников и друзей.
Напомним, что Юлия Приведенная – активистка молодежного движения с необычным названием «Ф.А.К.Э.Л.-П.О.Р.Т.О.С.» (Формирование Альтруистов Кандидатов в Эволюционирующие Люди – Поэтизированного Объединения Разработки Теории Общенародного Счастья).
Против совершенно мирного, на первый взгляд, объединения – его участники привозили пенсионерам и ветеранам еду, помогали детям из неблагополучных семей – в 2000-м году сотрудниками УБОП было возбуждено уголовное дело по статье «незаконное вооруженное формирование». Подробности дела не раз сообщались в масс-медиа.
С тех пор, как утверждает следствие, Юлия Приведенная разыскивалась. Она со своей стороны уверяет, что и не думала скрываться.
Арест в 2008-м году по делу 2000-го удивляет и эксперта из российского отделения Amnesty International Фредерику Бер. «Да, Юлия путешествовала, она была в разных местах, но она не скрывалась. Следствие ничего не сделало за все эти годы. Для меня это важный вопрос в деле», – сказала она в интервью Русской службе «Голоса Америки».
Адвокат Юлии Приведенной – известный правозащитник Михаил Трепашкин. Он обратил внимание «Голоса Америки» на то, что родители его подзащитной живут в Украине, а в 2008-м году как раз были напряженные отношения с Украиной. Когда Юлию Приведенную арестовывали сотрудники ФСБ, рассказывает Трепашкин – сам бывший сотрудник КГБ и ФСБ, – «они хотели показать, что украинцы тоже у нас занимаются незаконной деятельностью». «В начале, когда ее задержали, – добавил Трепашкин, – была произнесена фраза “украинская шпионка”».
Примечательно и то, что незадолго до ареста в 2008-м году Юлия Приведенная активно участвовала в различных акциях за защиту гражданских прав.
Вместе с соратниками Юлию Приведенную, в частности, обвиняют в избиении подростков и держании их под замком за то, что те нарушили устав ПОРТОСа, когда употребляли спиртное. Сами активисты ПОРТОСа утверждают, что подростки дали такие показания под давлением и потом от них отказались.
«Даже из формулы обвинения видно, что Юлия Приведенная никем никогда не руководила», – комментирует ситуацию Трепашкин. По его словам, это делает все еще более комичным, потому что Приведенная проходит по делу как руководитель незаконного вооруженного бандформирования.
Трепашкин недоумевает, почему дело вообще не закрыто. «В отношении нее, – говорит он о Приведенной, – уже два года стороной обвинения не было представлено ни одного свидетеля».
С точки зрения адвоката, дело было начато, для того чтобы предоставить начальству отчетность о проделанной работе. Обращаясь к истории ПОРТОСа, Трепашкин сказал: «В свое время надо было показать массовость борьбы с терроризмом, а тут попалось объединение молодежное под Москвой. Нужно было показать результат того, что они этим занимаются. Фактически на голом месте они сфабриковали дело о незаконном вооруженном формировании. Но ни одного незаконного вида оружия не обнаружено ни у кого: там были только охотничьи ружья для охраны, и то у нескольких лиц. Ружья находились в сейфах и только по ночам выдавались, когда охраняли они свою территорию. Милиция это знала, все законно у них было. Милиция создала миф о незаконном вооруженном формировании, о незаконности деятельности организации, чтобы показать какую-то свою работу».
Дело Приведенной, сообщил нам Трепашкин, осложняет и то, что «зампрокурора Балабан Юрий Иванович, который в свое время поддерживал все эти обвинения, сейчас является заместителем председателя Московского областного суда».
Когда Трепашкин говорил о незаконности дела Приведенной и ПОРТОСа, он сослался на своего авторитетного коллегу: «Это не только мое мнение по поводу незаконности. Есть официальное заключение одного из авторов нашего Уголовного Кодекса Наумова, доктора наук, который смотрел дело ПОРТОСа и сделал заключение, что вообще какой-либо состав отсутствует».
Помещение его подзащитной в Институт Сербского, опасается адвокат, свидетельствует о возвращение старой советской практики борьбы с диссидентами с помощью психиатрических лечебниц.
Иной точки зрения придерживается Фредерика Бер: «Я думаю, что рано говорить о том, что существует какая-то практика, – сказала она. – Те случаи в последние пару лет, о которых я слышала, были с людьми, которые очень активно занимались оппозиционной деятельностью и в своей жизни сами обращались за психиатрической помощью». Конечно, добавила она, это очень неудачно совпадало со временем их участия в различных шествиях, пикетах и вызывало сомнения.
То, что происходит сейчас с Юлией Приведенной, считает Фредерика Бер, – «другое дело»: «Объяснения, почему ее надо туда на тридцать дней направить, судья не дал».
Каковы условия содержания Юлии Приведенной в Институте Сербского? «Информация скудная», – ответил на наш вопрос Трепашкин. Хотя «судья, направляя ее туда, заявил, что она не находится под стражей, и поэтому контакты свободные с общественностью, родственниками, знакомыми», и хотя «дано разрешение, чтобы в экспертизе участвовал адвокат в любой момент», «однако там сразу сделали ограничение», рассказывает Трепашкин. «Институт Сербского, – объяснил он, – отличается у нас от всех стационаров. В отличие от той же самой Алексеевской больницы (бывшей Кащенко) там сразу забрали телефон, запретили какие-либо звонки, ограничили контакты, поэтому в определенные дни в определенное время там строгое количество лиц». «Смотреть, что там каждодневно происходит довольно затруднительно», – заключил правозащитник.
Трепашкин также утверждает, что «в Институте Сербского не скрывают, что договариваются с прокурорами, следователями и даже судьями». «Даже по делу Юлии Приведенной там одна проговорилась, – вспоминает Трепашкин. – Она сказала, что судья уже звонил нашему руководству и уже договорились, как ее поместить. То есть это подтверждает контакты прямые между судьями и руководителями экспертного учреждения».
Адвокат рассказал и о других случаях, которые доказывают, по его словам, факты фабрикации медицинских заключений в интересах власть имущих.
Русская Служба «Голоса Америки» связалась с пресс-секретарем Института Сербского Мухаммедом Кадеровым, чтобы он прокомментировал это заявление, но, к сожалению, он не смог этого сделать. Правда, Кадеров сказал, что при предварительной договоренности и с соблюдением определенных формальностей он свяжет нас с людьми, которые занимаются этой темой. «Голос Америки» будет и дальше ее отслеживать.
