ВАШИНГТОН —
Убийство во вторник имама дербентской мечети Калимуллы Ибрагимова, по мнению экспертов, похоже по почерку на большинство атак против мусульманских деятелей, однако по другим признакам выпадает за рамки «традиционных убийств».
Ибрагимов не был представителем официального духовенства и не имел отношения к Духовному управлению мусульман Дагестана (ДУМД). Именно служители ДУМД становились в прошлом главной целью местного подполья, по мнению участников которого, официальные имамы – «предатели ислама и слуги врагов Аллаха». Именно с такой формулировкой объяснялись предыдущие нападения на имамов и муфтиев. В случае с Ибрагимовым все наоборот: сразу вслед за появлением новости об убийстве на сайтах и блогах дагестанских «салафитов» появились посты о «шахаде брата».
Развал Дагестана?
Американский политолог Пол Гобл (Paul Goble) автор аналитического блога Window on Eurasia рассматривает события в Дагестане, в том числе и последнее по хронологии убийство имама и его родственников, как следствие углубляющегося раскола, как внутри Дагестана, так и между республикой и центром. Линии раскола, полагает Пол Гобл проходят во всех сферах, главные из которых: власть и общество, внутриисламские противоречия, этнические разногласия.
«Ни Москва, ни местные власти не в состоянии удерживать ситуацию. В республике накопилось слишком много гнева. Там слишком много оружия. Некоторые из этих убийств не имеют отношения к исламизму, напротив – они отражают напряжение между этническими группами по спорным землям и другим проблемам», – отмечает аналитик.
Пол Гобл полагает, что Дагестан «стремительно разваливается», линии разлома проходят «как между этническими группами, так и между суфийским и салафитским исламом».
Про Ибрагимова и Чиркейского
МВД и прокуратора не выдвигают версий по поводу того, что могло послужить мотивом убийства дербентского имама.
«Калимулла Ибрагимов не был выдвиженцем официального духовенства – его избрал джамаат», – объясняет Надира Исаева, экс-редактор дагестанской газеты «Черновик», лауреат премии Свободная пресса мира, в настоящем – стипендиант Национального фонда демократии в Вашингтоне (National Endowment for Democracy).
По словам журналиста, ДУМ Дагестана «три года как лишилось монополии на строительство мечетей и способности навязывать имамов на местах. Оно утрачивает влияние на религиозные процессы в регионе».
Устранение независимых имамов, как полагает Надира Исаева, чаще всего осуществляется российскими спецслужбами. Журналист и в случае Калимуллы Ибрагимова не исключает «подбадривающего участия силовых структур». По ее мнению, атаку могли осуществить мюриды – ученики шейха суфийского Саида Афанди, «перенявшие тактику боевиков подполья». Но подполье – не главный пример для подражания, отмечает Исаева: «Пример Россией уже подан – на федеральном уровне происходит милитаризация церкви и казачества».
«Открытая война с независимыми верующими», в которой задействованы полиция, спецслужбы и армейские подразделения, как полагает Исаева, «сопровождаются бесконечными нарушениями базовых прав верующих» и приводят к «расширению числа открытых и скрытых сторонников "леса" и вооруженных методов борьбы».
Суфийский шейх, один из самых авторитетных религиозных деятелей Дагестана Саид Афанди погиб в результате взрыва «пояса шахида», пронесенного в дом шейха женщиной-самоубийцей. Наблюдатели высказали опасение, что гибель Саида Афанди прервет переговорный процесс между салафитами и суфиями, результатом которого могло стать установление правил мирного сосуществования «официального» и «неофициального» ислама. Обсуждалась также вероятность «легализации салафизма» – альтернативного военной ветви мирного оппозиционного движения.
Ибрагимов не был представителем официального духовенства и не имел отношения к Духовному управлению мусульман Дагестана (ДУМД). Именно служители ДУМД становились в прошлом главной целью местного подполья, по мнению участников которого, официальные имамы – «предатели ислама и слуги врагов Аллаха». Именно с такой формулировкой объяснялись предыдущие нападения на имамов и муфтиев. В случае с Ибрагимовым все наоборот: сразу вслед за появлением новости об убийстве на сайтах и блогах дагестанских «салафитов» появились посты о «шахаде брата».
Развал Дагестана?
Американский политолог Пол Гобл (Paul Goble) автор аналитического блога Window on Eurasia рассматривает события в Дагестане, в том числе и последнее по хронологии убийство имама и его родственников, как следствие углубляющегося раскола, как внутри Дагестана, так и между республикой и центром. Линии раскола, полагает Пол Гобл проходят во всех сферах, главные из которых: власть и общество, внутриисламские противоречия, этнические разногласия.
«Ни Москва, ни местные власти не в состоянии удерживать ситуацию. В республике накопилось слишком много гнева. Там слишком много оружия. Некоторые из этих убийств не имеют отношения к исламизму, напротив – они отражают напряжение между этническими группами по спорным землям и другим проблемам», – отмечает аналитик.
Пол Гобл полагает, что Дагестан «стремительно разваливается», линии разлома проходят «как между этническими группами, так и между суфийским и салафитским исламом».
Про Ибрагимова и Чиркейского
МВД и прокуратора не выдвигают версий по поводу того, что могло послужить мотивом убийства дербентского имама.
«Калимулла Ибрагимов не был выдвиженцем официального духовенства – его избрал джамаат», – объясняет Надира Исаева, экс-редактор дагестанской газеты «Черновик», лауреат премии Свободная пресса мира, в настоящем – стипендиант Национального фонда демократии в Вашингтоне (National Endowment for Democracy).
По словам журналиста, ДУМ Дагестана «три года как лишилось монополии на строительство мечетей и способности навязывать имамов на местах. Оно утрачивает влияние на религиозные процессы в регионе».
Устранение независимых имамов, как полагает Надира Исаева, чаще всего осуществляется российскими спецслужбами. Журналист и в случае Калимуллы Ибрагимова не исключает «подбадривающего участия силовых структур». По ее мнению, атаку могли осуществить мюриды – ученики шейха суфийского Саида Афанди, «перенявшие тактику боевиков подполья». Но подполье – не главный пример для подражания, отмечает Исаева: «Пример Россией уже подан – на федеральном уровне происходит милитаризация церкви и казачества».
«Открытая война с независимыми верующими», в которой задействованы полиция, спецслужбы и армейские подразделения, как полагает Исаева, «сопровождаются бесконечными нарушениями базовых прав верующих» и приводят к «расширению числа открытых и скрытых сторонников "леса" и вооруженных методов борьбы».
Суфийский шейх, один из самых авторитетных религиозных деятелей Дагестана Саид Афанди погиб в результате взрыва «пояса шахида», пронесенного в дом шейха женщиной-самоубийцей. Наблюдатели высказали опасение, что гибель Саида Афанди прервет переговорный процесс между салафитами и суфиями, результатом которого могло стать установление правил мирного сосуществования «официального» и «неофициального» ислама. Обсуждалась также вероятность «легализации салафизма» – альтернативного военной ветви мирного оппозиционного движения.
