МОСКВА – Лидер движения «За права человека, 77-летний Лев Пономарев вышел на волю после того как провел 16 суток за решеткой. Правда, освободили его не из столичного спецприемника №1, где он отбыл весь срок и где правозащитника ожидали встречающие, а из другого места, куда его перевезли насильно. Об этом правозащитник рассказал в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки».
Напомним, фактически его лишили свободы за пост в Фейсбуке об акции в поддержку обвиняемых по делам «Нового величия» и «Сети», и вначале приговорили к 25 суткам ареста. Позже Мосгорсуд несколько скостил срок.
Тем не менее, правозащитника не отпустили даже на похороны главы Московской Хельсинской группы Людмилы Алексеевой, с которой он бок о бок проработал долгие годы.
Виктор Владимиров: Лев Александрович, во-первых, как вы себя морально и физически чувствуете? А во-вторых, расскажите, об обстоятельствах вашего освобождения из заключения…
Лев Пономарев: Нормально, хорошо себя чувствую. А что до освобождения… Считаю, что власти ввели гнусную практику. Люди приходят встречать, а тебя насильно куда-то перемещают. С Алексеем Навальным так поступали, теперь – со мной. Все это выглядит довольно нелепо. На практике к событию таким образом привлекается еще больше внимания. Я сказал, что добровольно никуда не пойду. Тогда ко мне применили силу и стали выталкивать. Возникает вопрос, зачем вообще это нужно? Они (правоохранители) поступают как бандиты, показывают, что закон для них ничто, важен только приказ. Им наплевать на имидж власти. Просто бандитская акция, другого слова у меня нет.
В.В.: Как вы восприняли то, что вам не дали возможности проститься с Людмилой Алексеевой?
Л.П.: Конечно, это лишний раз продемонстрировало болезненные отношения между властью и обществом. Власть показала свою неадекватность, хотя логику ее действий я понимаю. Об этом, кстати, хорошо написал Леонид Никитинский (журналист «Новой газеты» - В.В.). Он заметил, что власть не могла допустить, чтобы Путин и Пономарев оказались на похоронах рядом. Хотя казалось бы, кто такой Пономарев? Тем не менее, моя фамилия звучала в прессе, неоднократно называлась на заседании Совета по правам человека. А прощание с Людмилой Михайловной проходило так, что члены Московской Хельсинской группы (МХГ) сидели на сцене рядом с гробом. Для Путина тоже был приготовлен там стул, мы бы оказались рядом. И вот этого, конечно, люди, которые оберегают президента, не могли допустить. Я не понимаю, чего они боялись. Очевидно, что я не террорист. Может, опасались, что мы одной фотографии окажемся.
В.В.: Владимир Путин на заседании СПЧ утверждал, что вы призывали к «несанкционированным митингам». Как вы к этому отнеслись?
Л.П.: Как к легкомысленному высказыванию некомпетентного человека, который даже не интересуется теми проблемами, за которые он вынужден отвечать. Считаю, что Путин не выполняет свою роль гаранта прав человека в России, хотя и давал соответствующую клятву как президент. В случае со мной он ярко продемонстрировал, что не подходит на роль такого гаранта. Он руководит силовым блоком, а власть в стране принадлежит силовикам, в том числе и политическая власть. Это не только очень печально, но и опасно.
В.В.: Вы по-прежнему считаете себя невиновным?
Л.П.: Разумеется. Достаточно почитать выступление одного из самых известных адвокатов России Генри Резника, который был моим защитником. Он все очень четко разъяснил.
В.В.: Чем можно объяснить то, как с вами обошлись?
Л.П.: Тем, что я громче всех говорил, что ФСБ руководит страной и «замутило» два процесса – «Сеть» и «Новое величие». И я, может быть, более последовательно, чем другие, занимаюсь этими делами, добиваясь, чтобы их прекратили. Это два репрессивных дела, направленных против молодежи. Так что это и месть, и стремление меня запугать. Хотят, чтобы я перестал этим заниматься. Но это определенно у них не получится. Они только привлекли к этой проблеме дополнительное внимание общества. В этом смысле я даже благодарен им. Также я искренне благодарен всем, кто проявил интерес к моей скромной персоне. Спасибо.
