Линки доступности

Лев Пономарев: «Страна погибнет, если никто не ограничит политические репрессии»


Лев Пономарев
Лев Пономарев

В России НКО лишают финансирования, утверждает исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев

МОСКВА – «Движению за права человека» и «Фонду в защиту прав заключенных» отказали в получении президентских грантов на следующий год. Ранее эти, как и многие другие, правозащитные организации фактически вынудили отказаться от финансирования извне, угрожая включить в реестр «иностранных агентов».

Об этом Русской службе «Голоса Америки» рассказал в интервью исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев.

По его данным, «Фонд президентских грантов» отказал почти всем «неугодным» власти НКО, которые оппонируют государству в случае нарушении прав граждан. Как представляется Льву Пономареву, в России происходит ликвидация подлинного правозащитного сообщества, а взамен создаются квазиструктуры. При этом он убежден, что если все и дальше пойдет такими темпами, то очень скоро защищать «простых граждан от «Левиафана», в качестве которого чаще всего выступают силовики, в стране будет некому.

Виктор Владимиров: Лев Александрович, какова сегодня ситуация с финансированием «неконтролируемых» сверху НКО в России?

Лев Пономарев: Раньше кремлевские гранты, пусть и небольшие, давались даже тем организациям, которым присвоили статус иностранных агентов. Сейчас ни одной такой НКО в списках грантополучателей не оказалось. Наверное, единственная организация, для которой сделали исключение, это Московская Хельсинская Группа. Удовлетворили одну из двух ее заявок на финансирование. Но тут все понятно. У Людмилы Михайловны Алексеевой особые отношения с президентом (Владимиром Путиным), он ее поздравлял с юбилеем. К тому же она входит в координационный совет по президентским грантам. Но другие НКО, в частности «Движение за права человека» и «Фонд в защиту прав заключенных», в случае продолжения нынешней тенденции, в 2019 году могут прекратить свою деятельность. Во всяком случае, это совсем не исключено.

В.В.: Чем объяснить такую немилость властей?

Л.П.: Эта политика подвержена колебаниям. У меня уже был случай, когда мы (движение «За права человека») три месяца сидели без денег. Потом снова дали. Во власти есть разные люди. Некоторые считают, что надо сохранять правозащитное движение хотя бы для украшения фасада, чтобы показывать Западу: у нас есть демократия, пусть «суверенная», сугубо российская, но правозащитники при ней вполне легально существуют. Сам президент иногда вслух говорил о необходимости правозащитников в стране… Может, и у него есть понимание, что без правозащитников нормального государства не построить. Ведь нужно, чтобы хоть кто-то оппонировал власти. Если в России нет политической оппозиции, то, очевидно, что только правозащитники сейчас могут сдерживать растущие аппетиты силовиков и чиновников, которые просто дуреют от той власти, которой располагают. Но в данный момент, вероятно, победила другая точка зрения – силовиков.

В.В.: Силовики – ваши постоянные оппоненты?

Л.П.: В последнее время мы неустанно говорим, что страна погибнет, если никто не ограничит политические репрессии, идущие как от правоохранительных органов, пресловутого центра «Э», так и от ФСБ. А именно политических репрессий становится сегодня все больше и больше… Яркий пример – дело антифашистов, четверых из них пытали током, что уже невозможно скрыть. И еще - «Новое величие», небольшая оппозиционная группа, которая была показательно разгромлена в Москве, причем самым наглым образом. В группе входило всего 13 человек, шесть из которых взяты под стражей. Особенно возмущает, как против них было сфабриковано дело. На пустом месте. В эту группу молодежи, которая и занималась-то всего лишь тем, что разок сходила на митинг Навального, а потом обсуждала это в соцсетях, было внедрено не меньше трех агентов силовых структур. Эти «кроты» и сделали группу экстремистской, выступив, по сути дела, провокаторами. Именно они сочиняли экстремистские материалы, из-за которых молодых людей и взяли под стражу. А сами внедренные агенты сегодня на свободе и выступают в роли свидетелей… Это хрестоматийный и крайне опасный пример. Если мы не разоблачим манипуляции ФСБ, то будет еще хуже, последуют массовые репрессии.

В.В.: Получается, что репрессивная машина сама себе ищет работу, обосновывая свою необходимость?

Л.П.: Да, и никто не может пресечь их произвол. Утверждаю, что именно снизу идет очень опасный экстремизм репрессивной машины. В любом российском городе, поселке силовики являются самой влиятельной силой, которую никто не может ограничить. Суды полностью под их контролем, имею в виду в первую очередь ФСБ.

В.В.: По факту выходит, что иностранного финансирования НКО лишили, а кремлевские гаранты используют для фильтрации организаций, деля их на «правильные» и неправильные»?

Л.П.: В общем, да. Возможно, ситуация нелепая, когда государство берет на себя функции финансирования правозащитных организаций. Но нас это вынудили делать. Мы не хотели иметь статус иностранного агента, отказались от получения иностранных денег. Потому что ведем большую переписку с госчиновниками, чтобы их как-то образумить. Но, видимо, (в Кремле) хотят, чтобы вместо нас работали так называемые ГОНГО (от «Государством организованные негосударственные организации» - В.В.), то есть квази-правозащитные организации, которые содействуют власти, а не оппонируют ей. Мы все больше и больше в этом смысле возвращаемся в советское время. Это как с тогдашними профсоюзами, которые занимались чем угодно, только не защитой прав трудящихся.

XS
SM
MD
LG