Героиня этого материала – бывшая капитан полиции из Херсонской области. Сейчас она в Америке, в качестве волонтера помогает таким же как она сама беженцам. Волнуется за жизнь родных, оставшихся в оккупированном Россией регионе Украины. Опасаясь за их безопасность, попросила не показывать своего лица и не называть реального имени.
Она делает селфи со своим нью-йоркским коллегой – в Украине носила похожую форму, только была выше рангом – дослужилась до капитана. В прошлом году решила сделать перерыв в карьере – пожить для себя, но война сломала все планы. Сейчас в вынужденном изгнании в Америке, близкие – на оккупированной территории.
«Они находятся в Херсонской области. К сожалению, точнее я не могу назвать, потому что очень переживаю за безопасность своей семьи», – рассказывает украинка.
Она представляется Анной. Из соображений безопасности семьи просит не называть настоящего имени и не показывать лица.
Корреспондент «Голоса Америки»: «Есть списки, в которых вы значитесь как сотрудница полиции, и там, согласно этим спискам, разыскивают людей?»
Анна: «Да, моя семья скрывается уже, наверное, по пятому адресу. Потому что им угрожают. Мои друзья пропадают один за другим. Вот сегодняшний случай - позвонил мой брат и сообщил, что моего друга просто пришли и забрали. Они выбили ему дверь, сказали, что он в розыске и, не объясняя причины, забрали. К сожалению, я не знаю в настоящее время, что с ним и остался ли он в живых.
Война застала Анну в Киеве, где она гостила у приятелей.
Анна: «Мама писала мне: “Дочка, просыпайся, началась война! Береги себя! Мы тебя любим!” Дальше, как страшный сон».
Из Киева перебрались в Макаров – две недели там провели в убежище. Родители по телефону просили не возвращаться в Херсон.
Анна: «Мама, папа – все меня умоляли. Говорили – если ты вернешься, тебя просто будут пытать. Она говорила – мы в кольце, нет ни одной дороги, через которую можем уехать». Я просила, я говорила – может, как-то по полям, без машины, пешком, не знаю, я приду, я дойду до вас, я вас заберу. Мама сказала – нет, мы не можем».
Через Хмельницкую область они с друзьями стали выбираться в сторону Львова. Анна говорит – даже при ее опыте в полиции, не могла поверить в то, что видела по пути.
Анна: «Я за 12 лет работы в полиции видела много ужасов. Я видела криминал, трупы – ноги, руки отдельно, головы отдельно. Я видела трупы людей, которые умерли насильственной смертью. Но то, что я увидела, когда мы ехали, я не могу, нет таких слов, чтобы объяснить… Кругом стоят автомобили, а в них просто сидят люди, сгоревшие тела. Это были полные семьи, с бабушками и дедушками. Просто трупы людей, которые сгорели, не сумев выбраться из этого ужаса».
На эвакуационном поезде в многотысячной толпе женщин и детей долгих десять часов до Польши, потом – через мексиканскую границу в Америку – дорога, для многих украинцев ставшая в прямом смысле дорогой жизни. С близкими Анна разговаривает редко – связь плохая, да и само общение для них небезопасно. В Нью-Йорке вместе с другими волонтерами стала заниматься таким же как она сама беженцами. Говорит, это хоть как-то придает силы и вселяет надежду на воссоединение с семьей.
Анна: «Америка — это единственная страна, которая передавала правдивые новости. В новостях показывали все как есть, они называли это российской агрессией, российским вторжением. В России это запрещено. В России они это называют «освободительной операцией». Как вы уже поняли, я свободно говорю на русском языке и на украинском языке, и у нас никаких притеснений со стороны власти или со стороны других людей нет».
Корреспондент «Голоса Америки»: «Поддерживаете ли вы связь с коллегами, которые не уехали? Что они рассказывают про референдум так называемый, который собираются проводить по присоединению Херсонской области?»
Анна: «Это все вранье. Наши люди не хотят никакого референдума. В Херсоне и во многих городах Херсонской области проходят митинги. Я знаю очень многих, кто выходил на эти митинги. Заканчивалось это тем, что их забросали шумовыми гранатами, их закидывали газовыми гранатами. Начиналось сначала выстрелами вверх, а потом уже по людям».
Корреспондент «Голоса Америки»: «То есть, не может быть такого, чтобы результаты референдума о вхождении в Россию были настоящими?»
Анна: «Нет. Наши люди не хотят, не будут за то, чтобы войти в Российскую Федерацию».
Если придется остаться в Нью-Йорке, Анна уже знает – чем хотела бы заниматься.
Корреспондент «Голоса Америки»: «Определенные спортивные нормы нужно сдать, чтобы служить в рядах нью-йоркской полиции. Уверена, что такой же набор есть и в Украине. Что вы сдавали? И как у вас со стрельбой?»
Анна: «Я стреляла неплохо. В десятку тоже попадала, но не всегда. Мы сдавали еще отжимания. Мы сдавали рукопашный бой. Мы сдавали бег. А дальше ты сдаешь нормативно-правовые акты».
Корреспондент «Голоса Америки»: «Как вы думаете, здесь это сдадите?»
Анна: «Я буду очень в это верить. И буду готовиться».
