Ранее подобные меры блокировали два постоянных члена Совета безопасности ООН – Китай и Россия. Хотя в позиции Москвы в этом вопросе в последнее время наметились подвижки, Китай, судя по всему, санкции не поддержит - министр иностранных дел Ян Цзечи заявил, что угрозы в адрес Ирана сведут на «нет» усилия по поискам решения через дипломатические каналы.
О том, что Россия, возможно, не будет возражать против новых санкций, можно судить по недавнему интервью телеканалу «Вести-24» главы Комитета по международным делам Государственной думы Константина Косачева. Он, в частности, заявил следующее: «В том, что касается более жесткого разговора с Ираном, применения каких-то дополнительных санкций экономического характера, – по этому вопросу взаимопонимание между Россией и ее партнерами на международной арене сейчас очевидно повысилось».
Как известно, глава VII Устава ООН предусматривает, что Совет безопасности может «принимать принудительные меры для поддержания или восстановления международного мира и безопасности». Такие меры могут быть самыми различными - от экономических санкций до военной операции. Санкции вводятся тогда, когда «возникает угроза миру» и дипломатические усилия по разрешению этой проблемы не дают результата.
Комментируя ситуацию в регионе Персидского залива, Александр Пикаев, директор Центра международной безопасности ИМЭМО отмечает: «Есть вероятность того, что Россия и Китай поддержат новые санкции в отношении Ирана. Однако китайцы настаивают на том, что еще есть время для переговоров. Теперь все зависит от Ирана: если он займет более гибкую позицию, то, наверное, можно будет говорить еще какое-то время. Однако если Тегеран будет продолжать упорствовать, то я думаю, что даже китайцы не будут сопротивляться введению санкций.
Вероятность того, что Совет ООН примет новую резолюцию, содержащую новые санкции против Ирана достаточно велика».
Бабак Ектафар (Babak Yektafar), эксперт Института всемирной безопасности (World Security Institute) считает, что Россия, вероятно, согласится поддержать ограниченные санкции в отношении Ирана, однако в отношении позиции Китая у него есть сомнения. Тем не менее, считает эксперт, «Тегеран ныне находится в достаточно сложном положении и пытается избежать введения любых дополнительных санкций, какими бы они не оказались».
В феврале 2003 года Иран признал, что тайно построил завод в Натанзе, где производится обогащение урана (эти данные об этом были ранее обнародованы одной из иранских антиправительственных групп). Тогда Иран оперативно обязался остановить процесс обогащения урана и подписал соответствующие соглашения с МАГАТЭ, Великобританией, Францией и Германией. Тем не менее, МАГАТЭ отказалось признать, что Иран преследует исключительно мирные цели и передало этот вопрос на рассмотрение Совету Безопасности.
В мае 2006 года Совет Безопасности одобрил резолюцию, в рамках которой была создана группа «5+1» (пять постоянных членов плюс Германия), которой было поручено вести переговоры с Ираном, предложив ему экономические стимулы в обмен на прекращение обогащения урана. Вскоре стало очевидно, что Иран не выполнил эти условия, и Совбез впервые ввел санкции в отношении Исламской республики, которые ужесточались еще дважды.
В своих резолюциях 1737 (2006 год), 1747 (2007) и 1803 (2008) Совет безопасности ООН наложил эмбарго на поставки в Иран материалов, которые могут быть использованы в рамках ядерной программы и программ разработки баллистических ракет; запретил экспорт из Ирана оружия; а также установил индивидуальные целевые санкции – например, запрет на поездки и замораживание активов нескольких официальных лиц и организаций Ирана, имеющих отношение к ядерной программе.
На протяжении всего этого времени США и Великобритания, а позднее и Франция с Германией, наставали на ужесточении санкций. В свою очередь, Россия и Китай прилагали усилия, чтобы смягчить формулировки готовившихся резолюций. При этом санкции в отношении Ирана вводились абсолютным большинством голосов – к примеру, в 2008 году их поддержали 14 членов Совбеза, за исключением воздержавшейся Индонезии.
В последние месяцы Тегеран активно провоцировал международное сообщество – он то проводил испытания новых баллистических ракет, то угрожал выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия. Около месяца назад иранские власти отвергли предложение об обогащении урана за границей, но вчера президент Махмуд Ахмадинежад неожиданно заявил, что Тегеран готов пойти на этот вариант. Вчера в Иране провел запуск новой космической системы, что усилило подозрения Запада в том, что Тегеран стремится разработать межконтинентальные баллистические ракеты, которые потенциально могут быть снабжены ядерными боеголовками.
Ричард Вайц (Richard Weitz), директор Центра военно-политического анализа в Институте Хадсон (Center for Political-Military Analysis at Hudson Institute), подчеркивает, что, несмотря на уверения Ахмадинежада в том, что иранская космическая программа имеет исключительно мирные цели, технология по запуску спутников может быть легко переориентирована на решение военных задач: «Любая страна, которая в состоянии вывести на орбиту спутник имеет потенциальную возможность поражать наземные цели с помощью баллистических ракет. Исторически, вскоре после того, как то или иное государство демонстрировало обладание технологией запуска спутников, оно получало возможности и для запуска баллистических ракет. Основное отличие между космической ракетой и ракетой большого радиуса действия – это полезный груз. Таким грузом может быть спутник или боеголовка».
Иран постоянно подчеркивает, что его ядерная программа носит мирный характер. Однако, как считает старший научный сотрудник Монтерейского Института Николай Соков, у международного сообщества есть достаточно причин не доверять этим заявлениям, поскольку на протяжении длительного времени Иран не демонстрировал необходимой по правилам МАГАТЭ степени прозрачности своих ядерных исследований.
Николай Соков объясняет возможную стратегию действий Тегерана: «Есть достаточно серьезная информация – в том числе и из российских источников – о том, что иранцы уже провели необходимый комплекс работ по созданию собственного ядерного боеприпаса. Но нет необходимости доводить оружейную программу до конца, как это сделали северокорейцы. Можно остановиться в одном шаге, но все об этом будут знать. То есть, формально, Иран будет чист, поскольку у него нет ядерного оружия, но с другой стороны, в случае нужды, это оружие может быть создано крайне быстро».
