Фотограф Роман Вишняк (Roman Vishniac), до Второй мировой войны снимавший жизнь еврейских общин Восточной Европы, послал альбом фотографий президенту Франклину Рузвельту и пригласил первую леди Элеонору Рузвельт на свою фотовыставку. Хотя он не документировал ужасы Холокоста, именно его снимки во время войны и сразу после нее оказали важную эмоциональную поддержку усилиям по спасению европейского еврейства.
Невероятную одиссею Романа Вишняка (1897-1990) и его семьи запечатлела в новом документальном фильме режиссер Лора Бялис (Laura Bialis). Полнометражный фильм «Вишняк» демонстрируетсяв эти дни в Нью-Йорке в артхаусном кинотеатре The Quad, а с 2 февраля будет показываться в Лос-Анджелесе, после чего выйдет и в других городах и штатах США.
Режиссер Лора Бялис вместе с продюсерами Робертой Гроссман и Нэнси Спилберг (младшая сестра режиссера Стивена Спилберга) создали своего рода документально-игровой байопик легендарного фотографа и фотохудожника Романа Вишняка. Он был сложной и противоречивой фигурой, добился серьезных успехов в науке, в развитии передовых технологий, включая микрофотографию. Но его главным достижением считается создание эпической фотографической летописи жизни еврейских общин Германии, Польши, Румынии, Литвы и других стран Центральной и Восточной Европы в 30-е годы 20-го века. Он всегда помнил о своих еврейских корнях.
История его жизни рассказана в фильме преимущественно его дочерью Марой. Она охватывает его детство и юность в царской России, блестящую артистическую карьеру в Веймарской Республике и бегство от нацистов в Америку.
Роман Вишняк родился в городе Павловске близ Санкт-Петербурга, в состоятельной еврейской семье. Уже в детстве он интересовался биологией и фотосъемкой в многократном увеличении. Обучался на дому, в частной школе, затем в университете Шанявского в Москве. В 1918 году семья эмигрировала в Ригу, а затем в Берлин, где он изучал искусство, занимался эндокринологией, оптикой, фотографией, читал лекции об искусстве.
В 30-е годы он колесит по Европе, фотографируя в рамках благотворительных акций еврейской организации «Джойнт». Считается, что в те годы он сделал порядка 16 тысяч фотографий, сохранилось их значительно меньше.
Летом 1940 года Вишняка в Париже арестовала прогерманская полиция Петена из-за его латвийского гражданства. Из концлагеря, куда его поместили, ему удалось выбраться благодаря усилиям жены и «Джойнта».
В Америке, даже в почтенном возрасте, он активно занимался фотографией, наукой, искусством, философией, читал лекции в университетах. Участвовал в съемках документальных фильмов, в том числе научно-популярного цикла «Живая биология».
Лора Бялис – известный израильско-американский режиссер-документалист. Ее предыдущий фильм «Рок в красной зоне» (Rock in the Red Zone, 2015) рассказывает о молодых музыкантах в израильском городе Сдерот, который подвергается постоянным обстрелам террористов. Фильм был показан в более чем 80 городах мира. Большой резонанс вызвал ее фильм «Рефьюзник» (Refusenik, 2007) о движении советских евреев за свободу выезда. Он показывался по израильскому ТВ и стриминговому сервису Netflix. Лора изучала историю в Стэнфорде, степень магистра получила в киношколе Южно-Калифорнийского университета (USC).
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с режиссером Лорой Бялис по сервису Zoom.
Олег Сулькин: Лора, спасибо за трогательный и содержательный фильм. Много времени прошло после запомнившегося мне предыдущего фильма «Рефьюзник». Новая ваша работа попала в контекст трагедии 7 октября в секторе Газа и реакции на нее во всем мире, напомнившей о живучести антисемитизма...
Лора Бялис: Работа над «Рефьюзником» изменила мою жизнь. Я задумалась не только о притеснении евреев, но и в более широком плане о борьбе за свободу в тоталитарной стране. Мы сегодня видим, как актуальна эта тема. И она продолжает жить во мне, в моем сердце. Кто знает, может, я еще вернусь к рефьюзникам. Что касается «Вишняка», то это, думается, история на все времена. Потрясающе интересна жизнь Вишняка, не менее захватывает история его дочери Мары. Она родилась в Веймарской республике, наслаждалась свободами той короткой эпохи демократии в Германии, которая постепенно перерастала в нацистскую диктатуру. И ей, как и ее отцу, и многим другим евреям пришлось покинуть Европу, спасая себя и свои семьи от гитлеровского геноцида.
О.С.: Как долго шла работа?
Л.Б.: Примерно 7 лет. Мы начали проект в 2017 году.
О.С.: Как вы узнали историю Вишняка?
Л.Б.: Все вышло очень странно. Я тогда училась в Стэнфорде, изучала историю, нынешнюю и недавнюю, стран Восточной Европы. Кроме того, я занималась фотографией, у меня даже была своя фотолаборатория. Я ничего тогда не знала о Вишняке. Когда я завершила учебу, то вернулась в Санта-Барбару, где жили мои родители и где Мара Вишняк прожила последние десятилетия. Знакомая художница Пэм Ташер рассказала мне о Вишняке. В году 95-96-м мы вместе отправились на лекцию Эли Визеля (общественный деятель, председатель президентской комиссии по Холокосту). В Санта-Барбаре живет небольшая еврейская община, все знают друг друга. Пэм познакомила меня с Марой. Мы сидели в первом ряду, ожидая, когда Визель поднимется на сцену. Мара начала рассказывать историю своего отца, и я была потрясена. Многое звучало очень знакомо, ведь я подробно изучала эпоху Второй мировой войны. Семья Вишняка бежала от нацистов в декабре 1940 года. Фантастическая история! Будучи гражданами Латвии, они пересекли оккупированные Гитлером территории, что было очень рискованно, чтобы сесть на корабль в Лиссабоне, отплывавший в Нью-Йорк. Я слушала ее, затаив дыхание, ну просто триллер, причем непридуманный. Через несколько дней Мара пригласила меня и моих родителей к себе домой. Она была замужем за Вальтером Коном, выдающимся ученым, лауреатом Нобелевской премии по химии. Ребенком он был спасен от нацистского концлагеря в ходе акции Киндертранспорт. Что за пара, скажу я вам! Стены гостиной их дома украшали многочисленные фотографии. Мара доставала папки, хранившиеся в шкафах, и из одной вдруг выпали фотографии Эйнштейна. (Вишняку удалось сфотографировать Эйнштейна в его доме в Принстоне). Какой-то неведомый мир открылся мне тогда.
О.С.: Некоторые исследователи не считают фотонаследие Вишняка документацией Холокоста. Его фотографии можно назвать скорее визуальными свидетельствами довоенной жизни европейского еврейства, которое в огне Холокоста было практически полностью уничтожено...
Л.Б.: Да, фотокамера Вишняка запечатлела жизнь европейских евреев до Холокоста – в 20-30-е годы. Этих людей больше не существует. Это исчезнувшее сообщество. Мы всматриваемся на его снимках в улыбающиеся лица детей в Мукачево, в переплетение улочек Варшавы, Самая известная книга фотографий Вишняка так и называется – «Исчезнувший мир».
О.С.: Что, на ваш взгляд, отличает фотографии Вишняка от работ его коллег-современников?
Л.Б.: Он умел в считанные секунды настроить своих героев на нужную ему волну. Есть какая-то удивительная открытость в лицах людей, которых он снимал. Он умел передать индивидуальность личности. И пусть он был чудаковат, любил покрасоваться и приврать, - кто не без недостатков... Но с фотоаппаратом он творил чудеса.
О.С.: У него была практическая цель, ведь так?
Л.Б.: Да, он работал для еврейской организации «Джойнт», снимал еврейскую бедноту в Варшаве, Кракове, Слониме, Мукачево, в еврейских местечках, что помогало собирать деньги на благотворительные цели. Но начинал он эту тему самостоятельно. Снимал для себя, а потом показал людям из «Джойнта». И тогда они предложили ему поработать для них.
О.С.: Вы активно используете игровую драматизацию, перемежая ее с архивной хроникой и фотографиями. Часто драматизация в документальных фильмах бывает очень условной, людей показывают со спины, а фон прорисовывают скупо, минимально, часто на компьютере. У вас же в игровых эпизодах заняты актеры, а фон тщательно прописан.
Л.Б.: Все очень просто. С того памятного первого разговора с Марой я загорелась снять игровой фильм. Я всегда тяготела к игровому кино, очень люблю исторические, костюмные фильмы. Будучи студенткой, сняла короткометражку с актерами о последних днях третьего рейха, когда в Берлин вошли русские солдаты. В этом плане я бы назвала мой новый фильм гибридным, где есть элементы и игрового кино, и документального. Мы стремились воссоздать атмосферу довоенной жизни вплоть до мельчайших деталей. Я очень благодарна своей команде, в частности, потрясающему художнику-постановщику Майклу Фицджеральду. Он воссоздал берлинскую квартиру Вишняка с такой точностью, что это поразило всех. Очень важно, что наши продюсеры Роберта Гроссман и Нэнси Спилберг полностью разделяли такой концепт и очень нам помогали. Я очень полагалась на мастерство и видение нашего монтажера Криса Каллистера. Исполнитель роли Вишняка Филипп Могильницкий очень на него похож. Филипп родом из Петербурга, живет в Польше. А на роль Мары в детстве я выбрала мою дочь Лили, она на нее тоже очень похожа.
О.С.: Вы живете в Израиле. Где вас застал теракт 7 октября?
Л.Б.: Мои дети живут в Сдероте, в тот роковой день они были там с их отцом. Прятались в бомбоубежище, а я в это время находилась в Тель-Авиве. Для меня тот день стал одним их сильнейших потрясений последнего времени. Недавно я пересматривала по рабочей надобности свой фильм и ощутила глубинную перекличку эпохи Холокоста в Германии и того кошмара, который происходит сейчас. Смотрю хронику «Хрустальной ночи» 1938 года с сожжением книг, разрушением синагог и кровавым избиением мирных граждан, и вижу нынешние зверства ХАМАСА. На меня сильное впечатление произвела выставка в Тель-Авиве, организованная в павильоне Экспо в конце прошлого года (она называется Nova 6.29 – по точному времени начала террористической атаки 7 октября на музыкальный фестиваль). В павильоне играла транс-музыка, выставлены предметы, привезенные с места резни. А на стены транслировались видео красивых танцующих молодых людей, которые даже не подозревали, какой кошмар ожидает их. Мне казалось, что все эти страхи и кошмары в далеком прошлом. Но нет, история повторяется.
Форум