США и европейские союзники Германии приветствовали намерения Берлина проводить более твердую внешнюю и оборонную политику, но учитывая, что в германском обществе нет особого желания отправлять своих солдат на войну, это может означать не более чем дополнительную организационную помощь и более жесткую риторику.
Одиннадцать лет назад в Мюнхене Йошка Фишер – пацифист, ставший главой МИДа, – обсуждая с министром обороны США Дональдом Рамсфелдом войну в Ираке, заявил, что его не убедили аргументы собеседника.
В этом году на конференции в том же Мюнхене Германия пообещала, что ее ответом на предложения об участии в военных миссиях за рубежом больше не будет рефлекторное «нет».
«На мой взгляд, чтобы быть хорошим партнером, Германия должна принимать более оперативное, решительное и существенное участие», – заявил президент ФРГ Йоахим Гаук. Этот сигнал подхватили германские министры иностранных дел и обороны.
«Германия слишком большая страна, чтобы ограничиваться комментариями на события мировой политики со стороны», – заявил министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер.
Через семьдесят лет после поражения нацистов, в Германии сохраняется ощущение, что история все еще накладывает на нее какие-то ограничения. Поэтому публичные проявления патриотизма, такие, как флаги на футбольных матчах, стали появляться относительно недавно.
Американская сторона и ближайшие соседи Германии долгое время призывали ее к более решительной роли лидера в Европе, которая не ограничивалась бы рецептами мер жесткой экономии во время кризиса в еврозоне. По их мнению, Берлин должен играть более важную геополитическую роль, используя свои торговые отношения в качестве рычагов влияния.
«Со всем уважением должен сказать, что лидерство не означает организацию встреч для дискуссий в Мюнхене, – заявил госсекретарь Джон Керри, выступая на 50-й ежегодной Мюнхенской конференции по безопасности. – Оно означает предоставление ресурсов».
В 2011 году министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский заявил: «Меня не столько страшит мощь Германии, сколько начинает страшить ее бездействие». На конференции в Мюнхене он заявил Reuters, что в ситуации с кризисом в Украине «Германия, к моему удовлетворению, играет полагающуюся ей роль».
Пока речь идет о резком осуждении канцлером Ангелой Меркель репрессий президента Виктора Януковича против демонстрантов и ее телефонный разговор с президентом России Владимиром Путиным.
Но ужесточение дипломатической позиции само по себе едва ли сотрет из памяти воспоминания о «неудобном», как выразился республиканский сенатор Джон Маккейн, моменте 2011 года, когда Германия отказалась помогать своим союзникам по НАТО, выступившим в поддержку ливийцев, сражавшихся против Муаммара Каддафи.
Маккейн заявил Reuters, что речь Гаука имела большое значение, но в то же время отметил, что президент «не заявил о каких-либо конкретных или крупных обязательствах Германии». По мнению сенатора, дело ограничится более активным участием германских военных в ликвидации последствий природных катастроф и гуманитарных операциях.
Один высокопоставленный представитель министерства обороны США, выступая на условиях анонимности, сообщил, что представители Германии в Мюнхене проявили интерес к более «экспедиционной» международной политике в сфере безопасности.
Источник привел в пример интервенцию в Мали под руководством Франции, в которой приняли участие около 100 германских военных, задействованных в переброске войск по воздуху и обучении. Другим примером станет предстоящая европейская миссия в Центральноафриканской Республике, где, как объявила Германия, она может вновь предоставить определенную организационную помощь, но не огненную мощь.
Все это очень похоже на все зарубежные военные операции Германии. В настоящее время около 5 тысяч германских военных принимают участие в девяти международных операциях, в том числе - более 3 тысяч в Афганистане, но большинство из них заняты обучением местных сил безопасности.
Кто взвалит ношу?
В Мюнхене Штайнмайер заявил, что, учитывая, что у границ Западной Европы разгораются все новые конфликты – на Ближнем Востоке, в Африке и Восточной Европе, – «Германия с ее дипломатическим, военным и гуманитарным потенциалом не может оставаться безучастной, когда требуется ее помощь».
Гордость Германии, вероятно, также уязвила покровительственная позиция ее старого соперника, Франции. Министр иностранных дел Лоран Фабиус в Мюнхене бахвалился тем, что президент Франсуа Олланд доказал, что он готов «выполнить работу» в Африке, и что теперь Европа «решила присоединиться к нам».
В глобальном смысле запрос на более активное германское и европейское присутствие в проблемных точках мира отражает растущее нежелание американцев отправлять свои войска за рубеж.
«Во всем мире, в том числе в Германии, есть понимание, что США уходят, что они стали слабее, и теперь другие страны должны взвалить на себя ношу, которую несли они», – сказал Маккейн.
Есть также и внутриполитическое объяснение новой смелой риторики Германии. Начало третьего срока Меркель было отмечено бурной деятельностью в самых разных сферах – от пенсионной политики до возобновляемой энергетики, и министры обороны и иностранных дел не хотят отставать.
В соответствии с соглашением о создании коалиции между консерваторами, которых возглавляет Меркель, и социал-демократами (СДПГ), портфель министра финансов левоцентристам не достался, поэтому Штайнмайеру приходится усиливать роль МИДа, который утратил влияние у себя в стране и за рубежом при его предшественнике.
В то же самое время работа в качестве министра обороны открывает возможности для Урсулы фон дер Лейен по реализации ее притязаний на роль лидера консерваторов на выборах 2017 года. Она посетила расположение германских войск в Афганистане и пообещала уделять больше внимания нуждам семей военнослужащих.
Но президент, который ранее был пастором и борцом за права человека в бывшей коммунистической Восточной Германии, в своей речи в Мюнхене задался вопросом, готовы ли граждане Германии «разделить риски» со своими союзниками.
Вероятным ответом будет «нет». Опросы общественного мнения показывают, что чуть больше половины респондентов одобряют более активное участие в гуманитарных миссиях в Африке, но две трети выступают против усиления военного участия за рубежом.
«Гаук мысленно готовит нас к милитаризации внешней политики Германии, – заявил Бернд Риксингер, глава Левой партии, которая выступает против членства в НАТО и, как и находящиеся в оппозиции «зеленые», представляет сильное пацифистское течение в германском обществе.
Консерваторы Меркель и СДПГ также знают, что хотя их бывшие противники по Второй мировой войне уже не так опасаются германского милитаризма, германское общество старается смотреть вглубь себя.
Отсюда четкое заявление Меркель, что в любой операции в Центральноафриканской Республике Бундесвер будет играть знакомую ему вспомогательную роль, а боевые подразделения не будут задействованы.
По мнению Аннеты Хойзер из вашингтонского Фонда Бертельсмана, Гаук открыл «крайне необходимые дебаты о правильной, более активной внешней и оборонной политике».
Однако эксперт считает, что крайне осторожная Меркель «еще не в полной мере погрузилась в эту проблему».
Одиннадцать лет назад в Мюнхене Йошка Фишер – пацифист, ставший главой МИДа, – обсуждая с министром обороны США Дональдом Рамсфелдом войну в Ираке, заявил, что его не убедили аргументы собеседника.
В этом году на конференции в том же Мюнхене Германия пообещала, что ее ответом на предложения об участии в военных миссиях за рубежом больше не будет рефлекторное «нет».
«На мой взгляд, чтобы быть хорошим партнером, Германия должна принимать более оперативное, решительное и существенное участие», – заявил президент ФРГ Йоахим Гаук. Этот сигнал подхватили германские министры иностранных дел и обороны.
«Германия слишком большая страна, чтобы ограничиваться комментариями на события мировой политики со стороны», – заявил министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер.
Через семьдесят лет после поражения нацистов, в Германии сохраняется ощущение, что история все еще накладывает на нее какие-то ограничения. Поэтому публичные проявления патриотизма, такие, как флаги на футбольных матчах, стали появляться относительно недавно.
Американская сторона и ближайшие соседи Германии долгое время призывали ее к более решительной роли лидера в Европе, которая не ограничивалась бы рецептами мер жесткой экономии во время кризиса в еврозоне. По их мнению, Берлин должен играть более важную геополитическую роль, используя свои торговые отношения в качестве рычагов влияния.
«Со всем уважением должен сказать, что лидерство не означает организацию встреч для дискуссий в Мюнхене, – заявил госсекретарь Джон Керри, выступая на 50-й ежегодной Мюнхенской конференции по безопасности. – Оно означает предоставление ресурсов».
В 2011 году министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский заявил: «Меня не столько страшит мощь Германии, сколько начинает страшить ее бездействие». На конференции в Мюнхене он заявил Reuters, что в ситуации с кризисом в Украине «Германия, к моему удовлетворению, играет полагающуюся ей роль».
Пока речь идет о резком осуждении канцлером Ангелой Меркель репрессий президента Виктора Януковича против демонстрантов и ее телефонный разговор с президентом России Владимиром Путиным.
Но ужесточение дипломатической позиции само по себе едва ли сотрет из памяти воспоминания о «неудобном», как выразился республиканский сенатор Джон Маккейн, моменте 2011 года, когда Германия отказалась помогать своим союзникам по НАТО, выступившим в поддержку ливийцев, сражавшихся против Муаммара Каддафи.
Маккейн заявил Reuters, что речь Гаука имела большое значение, но в то же время отметил, что президент «не заявил о каких-либо конкретных или крупных обязательствах Германии». По мнению сенатора, дело ограничится более активным участием германских военных в ликвидации последствий природных катастроф и гуманитарных операциях.
Один высокопоставленный представитель министерства обороны США, выступая на условиях анонимности, сообщил, что представители Германии в Мюнхене проявили интерес к более «экспедиционной» международной политике в сфере безопасности.
Источник привел в пример интервенцию в Мали под руководством Франции, в которой приняли участие около 100 германских военных, задействованных в переброске войск по воздуху и обучении. Другим примером станет предстоящая европейская миссия в Центральноафриканской Республике, где, как объявила Германия, она может вновь предоставить определенную организационную помощь, но не огненную мощь.
Все это очень похоже на все зарубежные военные операции Германии. В настоящее время около 5 тысяч германских военных принимают участие в девяти международных операциях, в том числе - более 3 тысяч в Афганистане, но большинство из них заняты обучением местных сил безопасности.
Кто взвалит ношу?
В Мюнхене Штайнмайер заявил, что, учитывая, что у границ Западной Европы разгораются все новые конфликты – на Ближнем Востоке, в Африке и Восточной Европе, – «Германия с ее дипломатическим, военным и гуманитарным потенциалом не может оставаться безучастной, когда требуется ее помощь».
Гордость Германии, вероятно, также уязвила покровительственная позиция ее старого соперника, Франции. Министр иностранных дел Лоран Фабиус в Мюнхене бахвалился тем, что президент Франсуа Олланд доказал, что он готов «выполнить работу» в Африке, и что теперь Европа «решила присоединиться к нам».
В глобальном смысле запрос на более активное германское и европейское присутствие в проблемных точках мира отражает растущее нежелание американцев отправлять свои войска за рубеж.
«Во всем мире, в том числе в Германии, есть понимание, что США уходят, что они стали слабее, и теперь другие страны должны взвалить на себя ношу, которую несли они», – сказал Маккейн.
Есть также и внутриполитическое объяснение новой смелой риторики Германии. Начало третьего срока Меркель было отмечено бурной деятельностью в самых разных сферах – от пенсионной политики до возобновляемой энергетики, и министры обороны и иностранных дел не хотят отставать.
В соответствии с соглашением о создании коалиции между консерваторами, которых возглавляет Меркель, и социал-демократами (СДПГ), портфель министра финансов левоцентристам не достался, поэтому Штайнмайеру приходится усиливать роль МИДа, который утратил влияние у себя в стране и за рубежом при его предшественнике.
В то же самое время работа в качестве министра обороны открывает возможности для Урсулы фон дер Лейен по реализации ее притязаний на роль лидера консерваторов на выборах 2017 года. Она посетила расположение германских войск в Афганистане и пообещала уделять больше внимания нуждам семей военнослужащих.
Но президент, который ранее был пастором и борцом за права человека в бывшей коммунистической Восточной Германии, в своей речи в Мюнхене задался вопросом, готовы ли граждане Германии «разделить риски» со своими союзниками.
Вероятным ответом будет «нет». Опросы общественного мнения показывают, что чуть больше половины респондентов одобряют более активное участие в гуманитарных миссиях в Африке, но две трети выступают против усиления военного участия за рубежом.
«Гаук мысленно готовит нас к милитаризации внешней политики Германии, – заявил Бернд Риксингер, глава Левой партии, которая выступает против членства в НАТО и, как и находящиеся в оппозиции «зеленые», представляет сильное пацифистское течение в германском обществе.
Консерваторы Меркель и СДПГ также знают, что хотя их бывшие противники по Второй мировой войне уже не так опасаются германского милитаризма, германское общество старается смотреть вглубь себя.
Отсюда четкое заявление Меркель, что в любой операции в Центральноафриканской Республике Бундесвер будет играть знакомую ему вспомогательную роль, а боевые подразделения не будут задействованы.
По мнению Аннеты Хойзер из вашингтонского Фонда Бертельсмана, Гаук открыл «крайне необходимые дебаты о правильной, более активной внешней и оборонной политике».
Однако эксперт считает, что крайне осторожная Меркель «еще не в полной мере погрузилась в эту проблему».
