В Нью-Йорке началась Неделя российского кино (Russian Film Week, или RFW). В залах Школы визуальных искусств (SVA Theater) в манхэттенском районе Челси демонстрируются 14 новых российских фильмов разных жанров, а также лирическая комедия «Прогулка», которой исполнилось 15 лет.
Организаторы RFW-2018 – американская компания Cherry Orchard Festival и ее российский партнер студия «Рок», возглавляемая режиссером и продюсером Алексеем Учителем. Завершатся показы 14 декабря.
В день открытия были показаны детская анимация «Фиксики. Большой секрет», документальный фильм «ИнтоНация Большой Одессы», «Прогулка» и историческая драма «История одного назначения».
Представляя вышедших на сцену перед показом «Истории одного назначения» режиссера Авдотью Смирнова и ее брата Алексея Смирнова, сыгравшего главную роль поручика Колокольцева, Алексей Учитель напомнил, что Авдотья написала сценарий поставленной им «Прогулки».
Авдотья Смирнова рассказала, что заинтересовалась темой своего нового фильма «История одного назначения», когда читала книгу литературоведа Павла Басинского о Льве Толстом. «Я показала заинтересовавшую меня главу из книги моему мужу (супруг Авдотьи Смирновой – предприниматель и политик Анатолий Чубайс) и сказала: это мое новое кино. Объяснить сейчас не смогу, дай денег на сценарий. Черт с тобой, попробуй, сказал он».
На открытии Недели российского кино в Нью-Йорке корреспондент Русской службы «Голоса Америки» попросил Авдотью Смирнову ответить на несколько вопросов.
Олег Сулькин: Авдотья, вы писали сценарий совместно с Анной Пармас и Павлом Басинским. С Анной вы уже работали над «Двумя днями» и «Кококо». А в чем заключалось участие Басинского, известного литературного критика, эксперта по Толстому? Напрашивается догадка – фактологическая проработка сюжетной линии Льва Толстого, его семьи и участия графа в судебной защите несчастного рядового Шабунина, ударившего офицера? Это так?
Авдотья Смирнова: Первый драфт сценария писали вдвоем Анна Пармас и Павел Басинский. А потом подключилась я, и мы сели вдвоем с Пармас, как обычно делаем. Получилась занятная история. Павел считал, что он опишет Ясню Поляну, а ротную жизнь поручика Григория Колокольцева опишем мы. Получилось ровно наоборот. Оттого, что он (Басинский) много знает о Толстых, у него это как-то не шло.
О.С.: А линия поручика Колокольцева? Там что-то основано на фактах, а что-то придумано?
А.С.: Придуман отец, генерал Колокольцев, придуманы детали ротной жизни поручика. Скажем, Басинский замечательно написал образ фельдфебеля Бобылева. Его вклад колоссальный. Все, что касается дома Толстых, их быта. Мы с ним постоянно советовались, проверяли. Когда мы написали речь Толстого на суде, мы ее первым делом отправили Паше.
О.С.: Вы придумали речь Льва Толстого?
А.С.: Да. Реальная речь Толстого на суде над Шабуниным крайне неудачная.
О.С.: А у вас не было ощущения, что вы совершаете что-то кощунственное?
А.С.: Конечно, было. Поэтому для нас крайне важно было, что скажет Паша. Он сказал, что когда читал, то расплакался. Это та речь, которую Лев Николаевич должен был произнести. И тут мы поняли, что наступило счастье.
О.С.: Еще бы: перещеголяли самого Толстого!
А.С.: Дело не в этом. У нас очень долго не шел текст Толстого, и Толстой не получался. Мы сидели с Пармас в саду на даче, которую мы снимаем, и я буквально взмолилась. Лев Николаевич, ну что ты вредничаешь, ну все равно про тебя снимут кино какие-нибудь дураки, которые ничего в тебе не понимают и тебя не любят. Ну помоги ты нам! И надо сказать, старец сменил гнев на милость, и на следующий день пошел текст.
О.С.: Не без мистики...
А.С.: Я абсолютно убеждена, что он сжалился над нами.
О.С.: Ваш фильм – семейный проект. Главную роль поручика Колокольцева вы как режиссер доверили своему младшему брату Алексею, в свою очередь, режиссеру недавнего сериала «Садовое кольцо», у которого вы сыграли там в эпизоде. Роль отца поручика, генерала Колокольцева исполнил ваш отец Андрей Сергеевич Смирнов, режиссер и актер, не нуждающийся в особом представлении. Кроме того, один из продюсеров проекта – ваш супруг Анатолий Чубайс. По мне пусть хоть вся семья участвует в работе в любых качествах, главное – художественный результат. И все же: что вы говорите тем, кто не одобряет семейственности в искусстве?
А.С.: Честно признаться, никак уже на это не реагирую. Мы изначально писали Гришу Колокольцева на моего брата Алешу. Ближайшие ко мне молодые люди, которых я знаю, это мой сын Данила и мой брат Алексей. У них разница в год. Но мой сын по образованию и профессии продюсер, а мой брат закончил режиссерско-актерскую мастерскую Сергея Александровича Соловьева и играл на сцене Пьера Безухова в «Войне и мире». Я хорошо представляю его психофизику. Я понимаю, как использовать его органику. Мы дружим в семье, и у нас один птичий язык, что ли. Что же касается людей, которые на этот счет отпускают язвительные замечания... В Голливуде работают династии. И ничего страшного.
О.С.: На мой взгляд, ващ отец поразительно убедителен в образе генерала Колокольцева. Эта роль писалась в расчете на Андрея Сергеевича? И каково вам было руководить собственным отцом?
А.С.: Я его не первый раз снимаю. У меня была телевизионная картина «Отцы и дети» по Тургеневу, гле он играет Павла Петровича Кирсанова. В «Двух днях» он у меня снимался, играет министра. Понимаете, режиссеры – это самые дисциплинированные артисты. С ними нет никаких проблем. В образе генерала Колокольцева нет ничего от моего отца. Мы репетировали довольно подробно отношения отца-генерала с сыном. Мы придумали отцу биографию, в каких он был сражениях, как стал генералом.
О.С.: Сюжет балансирует между двумя повествовательными линиями – история сложной адаптации поручика в пехотном полку и драма семейной жизни Льва Толстого в Ясной Поляне. Эти линии смыкаются, когда граф-бунтарь берется защищать Шабунина в военном трибунале, где тому грозит расстрел. В одном из интервью вы признали, что вам было сложно соблюдать равновесие. Поясните, что вы имели в виду?
А.С.: Я с самого начала не хотела, чтобы это был фильм о Толстом. Я не собиралась снимать биографию Толстого. Но как построить фильм? Ведь драматургия – очень жесткое ремесло. Там действуют законы математики, вернее, арифметики. Два плюс два всегда четыре. И никогда не пять. И как сделать так, чтобы фигура Толстого не была главным героем? У нас это долго не получалось, пока я не услышала песню Бориса Гребенщикова «Небо цвета дождя». Я поняла, что это должна быть история первой любви. Любви поручика Колокольцева к старшему другу, графу Толстому. Мне кажется, каждый проходит через любовь к старшему другу. Иногда это университетский преподаватель, иногда это просто друг, в глазах которого ты хочешь состояться, который на тебя очень сильно влияет. Как правило, это кончается разочарованием. Как только я это поняла, сразу построился баланс, я поняла, как рассказывать эту историю, как переплести эти две линии.
О.С.: Несмотря на всю любовь к Толстому, поручик Колокольцев решает судьбу подсудимого солдата вовсе не так, как это сделал бы его старший друг граф Толстой.
А.С.: Меня страшно задевает этот вопрос. Как выяснилось, современный русский человек абсолютно не понимает, что солгать под присягой нельзя, что это клятвопреступление, что это означает погубить свою бессмертную душу. Поручик видел, как солдат наносит пощечину офицеру. И он говорит несколько раз на протяжении фильма: «я никогда не лгу».
О.С.: Это означает, что перед ним нет рационального выхода?
А.С.: Конечно! Кстати, эта коллизия американцам совершенно ясна. В судебных американских кинодрамах все вертится вокруг того, что нельзя лгать под присягой. А для русского зрителя это абсолютно темный лес. Мне говорят: ну соврал бы поручик, зато спас бы солдата. Я им говорю: граждане, родные, он на Библии клялся говорить правду. И при этом он военный человек. Военные люди понимают ситуацию лучше всех остальных.
О.С.: И все-таки спор, полагаю, неизбежен. Ведь эмоциональный контекст после казни солдата исполнен огромного к нему сочувствия. Простые люди увидели в его казни сакральную жертву.
А.С.: Да, так и было, в реальности начался бесконечный молебен, и власти приняли решение сровнять его могилу с землей.
О.С.: Ваш фильм очевидно многозначен и не сводим к простым сентенциям о совести и долге. Он и о судьбах народа и интеллигенции, и о красоте нравственного подвига, и об обреченности либерализма и реформ в России, и о том, из какого сора пишутся великие романы. Если несколько переиначить название фильма, это история вовсе не одного, а нескольких назначений. Хочу спросить – какое или какие из них для вас первостепенные?
А.С.: В русском языке слово «назначение» связано с словом «предназначение». Это не только назначение поручика Колокольцева командовать ротой. Это и история предназначения Толстого, который стал величайшим проповедником отмены смертной казни. Он был первым, кто так страстно восстал против смертной казни. На него очень сильно повлияли два события. Первое: когда в европейском путешествии он увидел во Франции гильотинирование. Он записал в дневнике, что это его потрясло, вызвало чудовищное отвращение. И второе – это история рядового Шабунина, приговоренного к смерти за пощечину, нанесенную им офицеру.
О.С.: Несмотря на всю серьезность и трагизм рассказываемой истории, стиль повествования кажется облегченным, беллетристичным и даже в какие-то моменты откровенно водевильным. У вас на этот счет не возникало сомнений? Связана ли эта манера рассказа с желанием привлечь к фильму более широкую аудиторию, приученную к легкоусвояемому телевизионному стандарту?
А.С.: Да, мне нужно вначале завлечь зрителя. Это во-первых. А во-вторых, когда зритель садится смотреть кино из 19-го века, он делает это позевывая. Кино не про него. Люди из другой жизни, по-другому разговаривают, по-другому одеваются. Мне хотелось показать, что 19-й век совсем рядом, это мы, люди так же шутят, переживают те же страсти. Я хотела, чтобы это начиналось за здравие и заканчивалось за упокой. Так, между прочим, и человеческая жизнь устроена.
О.С.: Что непривычно: у вас Лев Николаевич, Софья Андреевна и все остальные обитатели Ясной Поляны – живые люди, и говорят они без пафоса и величавости, как в большинстве фильмов о Толстом. Особенно это заметно у Ирины Горбачевой, которая играет Софью Андреевну очень современно.
А.С.: Софья Андреевна была очень незаурядная, очень необычная женщина, с бронебойным обаянием, с потрясающим чувством юмора. Я показывала картину потомкам Толстого 18 июля, в Ясной Поляне. В зале сидело пятьдесят человек Толстых, приехали со всего мира. Они все потом подходили, благодарили и говорили особенное спасибо за Софью Андреевну.
О.С.: «Этот фильм не зовет на баррикады, хотя менее всего его можно упрекнуть в холодности, – я цитирую Дмитрия Быкова в «Новой газете», – он оставляет зрителя с чувством гнева и отвращения – направленного, однако, не на внешние обстоятельства, а на себя». Вы согласны? Что-то я в себе ни гнева, ни отвращения не ощутил.
А.С.: Рецензия Дмитрия Львовича была чрезвычайно лестной для меня. Мне хотелось, чтобы осталось чувство горечи. В том числе и в отношении себя. Мне горько за всех этих героев. У каждого есть своя мотивация. А что, полковник не прав? Ему полком командовать, а что это будет, если солдаты начнут бить офицеров? Горечь оттого, что хотели как лучше, а получилось как всегда. Лев Толстой, который только что вернулся с воинской службы. Как он мог не написать в прошении о помиловании царю номер части и где она стоит?! Забыл. Как получилось, что не спасли этого несчастного Шабунина, которого расстреляли за пощечину?! А ведь через полгода приняли новый военный устав, и если бы история с Шабуниным произошла после, то он не был бы казнен.
О.С.: Несколько слов о благотворительных фондах, которые вы поддерживаете.
А.С.: Главное, это фонд «Выход», который я учредила в помощь людям, страдающим аутизмом. Второй фонд, «Ступени», мы учредили совместно с моим мужем. Это стипендии для талантливых молодых ученых, а также издание книг, научных трудов, касающихся аутизма. Я стала гораздо счастливей, когда начала заниматься этой работой. Она составляет большую часть моей жизни.
О.С.: Вы выразили неудовольствие, когда вас публично назвали Дуней, а не Авдотьей. Было время, когда в титрах фильмов вы фигурировали именно как Дуня Смирнова. А каков сегодня статус этого имени?
А.С.: Дуня я для домашних и для близких друзей. А для публики... Через шесть месяцев мне будет пятьдесят лет. Ну какая я Дуня!
