Кто не мечтал в детстве о чуде? По щучьему велению, по нашему хотению уносились мы в тридевятые царства, в заморские государства, будь-то Франция мушкетеров или княжество Валахия, где правит свирепый граф Дракула. Но в штате Мэриленд это можно сделать наяву без помощи машины времени: покупаете (за доступную цену) билет и попадаете за крепостную стену в средневековую Англию времен короля Генриха VIII, в деревушку Ревел-Гров – выдуманную вотчину династии Тюдоров.
Жажда перевоплощения и грезы детства влекут в это место каждый год осенью тысячи и тысячи людей - гостей и участников костюмированного действа.
Век XIV. Странствующие трубадуры и жоглары (аналоги русских скоморохов) воспевают рыцарскую любовь, милость и щедрость, осуждают пороки, скупость и жадность. Не грешно и нам, оказавшись при дворе Генриха VIII, послушать баллады трубадуров. Кстати, слово происходит от провансальского «trobar», что значит – слагать стихи.
Состязания поэтов, пение, танцы непременно сопровождали средневековый пир. А он в разгаре. Пирует свита, пируют рыцари. Чем больше гостей, тем видней могущество и богатство государя. Гости разодеты согласно положению в обществе: епископы, графы, ближайшие вассалы сюзерена. Преобладающие цвета — красный, синий, золотой. Бархат, шелка, меха и драгоценные каменья украшают наряды дам и их кавалеров.
Рекой льются пиво-эль и пафосные речи. Особенно они удаются графу Тулузскому (узнать его можно по фамильному гербу на камзоле): «Добро пожаловать, добро пожаловать! Наши сердца переполнены радостью. Наши гости - наши друзья. Давайте веселиться. Приоденемся с юморком. И чашу сию поднимаю за вас! Возлюбим друг друга».
А сосед графа по столу, узнав, что съемки ведет Русское телевидение «Голоса Америки», снимает маску с возгласом: «Поглядите на меня! Я не прочь познакомиться с русскими красавицами, пусть звонят мне по сотовому телефону!»
Едят, в основном, руками, хотя на пиршественных столах уже есть столовые ножи и двузубые вилки. И пылкие споры за обедом, случалось, начинались на вилках, а заканчивались на мечах. Виной тому и хмельной эль, и приворотные зелья, и нравы славного века. «А век тот был, когда венецианский яд, /Незримый, как чума, прокрадывался всюду: /В письмо, в причастие, ко братине и к блюду...»
В народном суеверии и любовь мыслилась как иссушающий огонь, поэтому были средства не только для «присушки», но и заговоры и зелье «на остуду». Не этим ли продолжают интересоваться современные дамы, исследуя содержимое склянок в средневековой аптеке. «Возьми листок шалфея и проколи его трижды иглой, не бывшей в употреблении….» - так начиналось магическое заклинание». Скляночки, кстати, делают настоящие стеклодувы - тут же по соседству…
А рядом бродячие артисты на потеху публике пускают мыльные пузыри. Горожане посолиднее на полянке заняты странной игрой. Игра не иначе – прародительница гольфа, хоккея и крикета одновременно… Чучело мышки прикладывают к палке и с криком «чиз» (сыр) бросают - чья мышь дальше улетит. Эх, времена, эх, нравы…
Гости из современной Англии, облаченные в роскошные средневековые костюмы, делятся впечатлениями: «Это лучший фестиваль из всех. Мы были в Нью-Йорке, в Вирджинии, но определенно, этот – самый интересный. Участники приезжают сюда каждый год, здесь такая дружественная атмосфера», - говорит придворная фрейлина. Ее попутчик добавляет: «В Мэриленде очень точно соблюдается историческая линия. Театрализованные сцены поставлены с соблюдением всех деталей».
Мы оставляем гостей и спешим за королем. Шествующий в окружении подданных его величество Генрих VIII, известный в истории как Синяя Борода, - властитель жестокий и сумасбродный. Но в Мэриленде он сменил личину: улыбается, смеется, беседует с малолетними подданными, журит их и нахваливает: «Ты убрал сегодня комнату? Послушен ли отцу матери? Молодец!»
Придворные артисты помогают его величеству развлекать детвору. А король спешит дальше, доказывая по дороге свое сумасбродство: приметил двух праздных горожан и тут же решил соединить их узами брака под одобрительные возгласы свиты.
Гудит ренессанс-фестиваль. Поет и пляшет на потеху гостям, на потеху почтенной публике, сгорая в лучах вечного света, и увядает вместе с осенью...
