МОСКВА — Оппозиционный активист, координатор общественного движения «Открытая Россия» Владимир Кара-Мурза-младший недавно приехал в Россию после длительного отсутствия: после тяжелейшего отравления в конце мая этого года и нескольких недель реанимации он проходил реабилитацию за границей. В интервью Русской службе «Голоса Америки» Кара-Мурза-младший рассказал о состоянии своего здоровья и проблемах работы «Открытой России», в то время как учредителю этого движения, Михаилу Ходорковскому российские следователи уже предъявили новое тяжкое обвинение и пригрозили приговором к пожизненному заключению.
Данила Гальперович: Во-первых, как вы себя чувствуете?
Владимир Кара-Мурза-младший: Самое главное – живой, хотя жене говорили в начале июня: «Есть лишь 5% вероятности, что ваш муж выживет». Так что, этим фактом я уже очень доволен. Голова на месте, все органы восстановились. Очень долго будет идти процесс окончательного восстановления, он еще далеко не завершен, но, надеюсь, что в конечном итоге удастся справиться со всеми последствиями.
Д.Г.: За границей было продолжение лечения или реабилитация?
В.К.: Всю самую острую фазу, безусловно, я провел в Москве, в Первой Градской больнице, – врачи, которые спасли мне жизнь, буквально вытащили меня с того света – почти полтора месяца. После этого поехал продолжать лечение в США, там было и лечение, и потом уже активная реабилитация.
Д.Г.: Как вы считаете, что с вами произошло?
В.К.: У меня нет никаких сомнений в том, что это было умышленное, намеренное отравление, что оно было осуществлено явно не простым способом. Я думаю, что какими-то веществами, доступ к которым, как правило, есть либо у соответствующих специальных органов, либо у выходцев из этих органов. Я уверен, что это было покушение с целью убийства, вызванное моей общественной и политической деятельностью, которая кому-то, видимо, до такой степени не нравится.
Д.Г.: Вы сами помните последние дни и часы перед тем, как почувствовали себя плохо? У вас есть какие-нибудь мысли о том, как это могло произойти?
В.К.: Нет, никаких конкретных подозрений ни в отношении исполнителей, ни в отношении обстоятельств времени и места нет абсолютно. Поскольку мы даже толком не знаем, что это было... Кто-то говорит, что бинарный яд, например, когда комбинация некоторых веществ вызывает такую реакцию организма. Короткий ответ – нет. Никаких конкретных подозрений нет. Но мы сегодня подали заявление в Следственный комитет. Пускай разбираются, это их работа, это их законные функции.
Д.Г.: Вы продолжаете оставаться координатором «Открытой России»?
В.К.: Безусловно, я являюсь федеральным координатором движения «Открытая Россия». Собственно, сейчас смог, наконец, вернуться в Москву и продолжить работу, поскольку какое-то время врачи не советовали летать на самолете. У нас самый главный проект на ближайшие месяцы связан с предстоящими выборами в Госдуму. Будем осуществлять контроль за честностью выборов, насколько это возможно, пытаться предотвратить фальсификации. У нас есть новый руководитель проекта «Открытые выборы» Тимур Валиев, который был объявлен на этой неделе. Также намерены поддержать ряд кандидатов в Госдуму, кандидатов, разделяющих демократические и европейские взгляды, готовых предложить обществу эту самую альтернативу. Мы прекрасно понимаем, что при ныне сложившейся системе власти в стране на нынешних выборах власть в стране поменять невозможно. Тем не менее, даже выборы в таком сильно усеченном виде, в котором они происходят сейчас, дают возможность представить альтернативу обществу, дать людям услышать, что эта альтернатива есть. С другой стороны, дать кандидатам, которые участвуют, возможность набраться политического опыта, показать себя. Поэтому будем этим заниматься.
Д.Г.: Михаилу Ходорковскому сегодня заочно предъявлено обвинение в организации убийства. Это уже третье обвинение в отношении бывшего главы ЮКОСа с 2003 года. Не ожидаете ли вы, что в отношении «Открытой России» в связи с этим начнутся какие-то жесткие действия со стороны власти? Если да, то – насколько к ним «Открытая Россия» готова? Как вы будете в этой ситуации действовать?
В.К.: Можно говорить уже о четырех делах, потому что буквально вчера Генпрокуратура заявила о возможном новом деле по поводу якобы призывов к свержению конституционного строя. Никакой новости в этом для нас нет, ничего удивительного – «Открытая Россия» подвергалась мощному давлению буквально с первого дня, как она перезапустилась в сентябре 2014 года. Наши региональные мероприятия, где бы мы их ни проводили, пытались срывать, приезжали наряды полиции, приезжал ОМОН, говорили, что здание заминировано. Людей пытались вывести, давили на активистов, арестовывали их – ничего нового для нас здесь нет. Все мы, кто является активистами, сотрудниками «Открытой России», прекрасно понимаем эти риски. А что касается этих самих новых уголовных дел, то это классический прием авторитарного режима: пытаются отвлечь внимание общества от тех проблем во внутренней и внешней политике, которые накапливаются благодаря действиям самой этой власти. Пытаются сменить повестку, пытаются отвлечь людей на что-то якобы новое. Достали из нафталина какие-то давно уже доказавшие свою несостоятельность обвинения.
Д.Г.: Если «Открытую Россию» запретят в России, что вы будете делать?
В.К.: Что значит – запретят? «Открытая Россия», например, не имеет юридического лица в Российской Федерации. Это сообщество людей, разделяющих определенные ценности. Как они могут, например, запретить, условно говоря, меня как человека? Попытались вот в этом году... только таким способом разве что. Мы до сих пор не знаем, с чем связано мое отравление – возможно, оно было связано с работой в «Открытой России». Я думаю, что люди, которые есть в наших рядах– это люди убежденные, принципиальные, готовые идти на риски ради того, чтобы у нашей страны, наконец, появилась какая-то нормальная европейская демократическая перспектива, и мы перестали идти в тот тупик, куда нас семимильными шагами уже почти 16 лет ведет нынешний режим.
