Почти десять лет назад мировой сенсацией стала шоковая венгерская драма «Сын Саула» (Son of Saul), где действие происходит в нацистском лагере смерти Аушвиц (Освенцим). Лента режиссера Ласло Немеша завоевала тогда премию «Оскар» в категории «лучший фильм на иностранном языке».
Как считают аналитики, в оскаровском сезоне 2023-24 годов успех венгерской ленты может повторить британский фильм о Холокосте «Зона интересов» (The Zone of Interest) 58-летнего режиссера Джонатана Глейзера (Jonathan Glazer), фигурирующий в нескольких оскаровских категориях, включая «международный фильм», где он является одним из фаворитов. В прошлом году фильм получил на Каннском кинофестивале Гран-при и премию ФИПРЕССИ (Международная федерация кинокритиков).
Но если «Сын Саула» потрясает зрителя гиперреалистической оптикой в показе ужасов нацизма, то «Зона интересов» практически лишена кадров насилия и жестокости. И лишь отдельные эпизоды напоминают зрителю, что это фильм о геноциде европейского еврейства, только снятый с необычного – обманчиво мирного – ракурса.
Стена и стенания
Мы знакомимся с героями фильма «Зона интересов» в солнечный полдень. Муж и жена наслаждаются чудесной погодой, устроив пикник на берегу реки на радость своим пятерым детям. Они веселятся, дурачатся, плещутся в теплой воде. Но когда дружное семейство вернется в свой дом, первые нотки тревожности прозвучат в саундтреке фильма.
Да, вилла, где живет семейство, красива, просторна и окружена пышным садом. Но рядом с ней, буквально в нескольких метрах, тянется массивная бетонная стена с колючей проволокой поверху, и вдали видны какие-то мрачные строения. Время от времени из-за стены слышны какие-то приглушенные крики, лай собак и одиночные выстрелы.
Дом принадлежит коменданту Аушвица Рудольфу Хессу, одному из самых зловещих нацистов-палачей, сделавшему подведомственный ему лагерь образцовой машиной массовых убийств евреев в годы Холокоста.
Действие фильма разворачивается в 1943 году, когда конвейеры смерти в Аушвице-Биркенау, Треблинке и в других нацистских лагерях работали без остановок. Оставаясь верным своей концепции, режиссер не показывает зрителям того ада, который Хесс и его подручные устроили на территории лагеря для «окончательного решения еврейского вопроса». Вместо этого зритель оказывается погружен в размеренный ритм рутинного существования его семейства.
Как и полагается бюргерам, они наслаждаются безукоризненным порядком в доме. Очень выразителен ритуал отхода ко сну. Каждый вечер комендант самолично обходит все покои и помещения особняка, тушит свет и проверяет замки.
Утром Хесс верхом на лошади отправляется на службу, а Хедвиг пьет кофе с подругами. Пока Хесс неутомимо руководит массовым уничтожением людей, его жена ухаживает за своим садом и теплицами, развлекает товарок и надзирает за своими помощницами и помощниками из числа местных жителей. По возвращении домой с трудового фронта комендант читает детям книжки на ночь и ужинает. Вместе они отмечают дни рождения и организуют пикники у реки или у бассейна.
Окошко в ад приоткроется, когда хозяйка похвастается перед подругами красивой меховой шубой и ювелирными изделиями, происхождение которых не вызывает ни малейшего сомнения. Хедвиг крутится перед зеркалом в «реквизированной» шубе, и, смеясь, говорит своей матери: «Руди называет меня королевой Аушвица».
Мир счастья и мир ужаса тесно сосуществуют и как бы дополняют друг друга. Знающий толк в удобрениях садовник из числа хозяйских рабов развеивает пепел из лагерного крематория над цветником, любимым детищем Хедвиг. Еще один слуга, поляк, моет сапоги коменданта, и вода окрашивается в красный цвет. Старший сын хозяйки дома, играя с младшим, в шутку запирает того в парнике и выразительно шипит, «пуская газ».
Люди или монстры?
В основу фильма «Зона интересов» положен одноименный роман британского писателя Мартина Амиса, опубликованный в 2014 году. В романе несколько сюжетных линий, в том числе история нацистского офицера, влюбленного в жену коменданта лагеря, и история одного из узников-евреев.
Глейзер решительно обрубил все боковые линии и характеры. Очевидно, он исходил из того, что ужасы лагерей смерти мы не раз видели в кино. Шок натурализма как инструмент воздействия на психику зрителя, похоже, совсем не интересует режиссера. Ему гораздо интересней «пробивать» благопристойную рутину быта лагерного коменданта говорящими деталями вроде шубы и «органических удобрений». Недосказанность оказывается мощным триггером, активизирующим воображение зрителя.
Джонатан Глейзер и его оператор Лукаш Зал снимали фильм недалеко от того места, где находился лагерь Аушвиц, а сейчас расположен, наверное, один из самых шоковых музеев в мире. Как рассказал режиссер, с разрешения музейной администрации дом Хесса, в котором тот прожил четыре года, был заново отстроен для съемки. Оператор пользовался замаскированными крошечными камерами, расставленными в разных местах с расчетом на то, что актеры их не видят и поэтому будут более естественны. Систему скрытой видеозаписи Глейзер шутливо называет «Большой Брат в доме нациста».
«Оттого, наверное, и возникает зловещий эффект тайного наблюдения, – пишет кинокритик Джастин Чанг на сайте NPR, – когда мы наблюдаем за персонажами с какого-то неблизкого расстояния».
Джастину Чангу холодная точность Глейзера напомнила стилистику австрийского режиссера Михаэля Ханеке в таких его лентах, как «Скрытое» и «Белая лента», где «насилие и зло проступают сквозь вполне благополучный быт».
Неудивительно, что многие обозреватели упоминают в своих рецензиях знаменитую книгу немецко-американского философа Ханны Арендт «Банальность зла». Адольф Эйхман, о процессе над которым писала в этой книге Арендт, оправдывал чудовищные злодеяния тем, что «выполнял приказы» и «делал свою работу». Эта аргументация активно использовалась Эйхманом и другими архитекторами Холокоста на многих процессах над ними, начиная с Нюрнбергского.
Главарей третьего рейха часто называют монстрами и упырями, тем самым как бы лишая их родовых признаков человечности. Арендт и, вслед за ней, Глейзер утверждают, что злодеяния, даже таких глобальных масштабов, как Холокост, творят именно люди, которые в иных своих ипостасях ведут себя как нормальные хомо сапиенс.
Близкая мысль звучит и в высказываниях итальянского писателя Примо Леви, также бывшего узника нацистского лагеря смерти, настаивавшего на том, что именно обычные люди, а не монстры, способны совершать неслыханные злодеяния.
«Монстры существуют, – писал Леви, – но их количественно немного, чтобы представлять большую опасность. Гораздо опасней обычные функционеры, готовые верить и действовать, не задавая вопросов».
Рождение мастера
Джонатан Глейзер родился в 1965 году в Лондоне, в северном его пригороде Хадли-Вуд, в зажиточной еврейской семье. По его словам, тема Холокоста в семье открыто не обсуждалась, но всегда незримо присутствовала.
За четверть века Глейзер снял всего четыре игровых фильма. Они очень разные по жанру и стилю, но очевидной тягой к иррациональности и уверенной визуализацией пограничных состояний человеческой психики он напоминает Романа Полански.
Сам он заявлял не раз, что вдохновляется фильмами Стенли Кубрика, а также традициями итальянского и русского кино. В промежутках между игровыми лентами он снимает рекламные ролики и музыкальные клипы, в чем весьма преуспел и что обеспечивает ему безбедное существование. Глейзер живет в лондонском районе Камден с женой и тремя детьми.
Уже первый фильм Глейзера «Сексуальная тварь» (Sexy Beast, 2000), криминальный триллер с неистовым Беном Кингсли, поразил дерзким сочетанием гламура и эксперимента. Самого режиссера тогда назвали самым амбициозным новичком британского кино своего поколения.
Его второй фильм «Рождение» (Birth) сделал широкий шаг в сторону сюрреализма и мистики. Николь Кидман (одна из лучших ее ролей) выступила в роли вдовы, которая склонна поверить в реинкарнацию умершего мужа, принявшего облик 10-летнего мальчика.
Третий фильм Глейзера «Под кожей» (Under the Skin) – незаурядный научно-фантастический триллер по роману Мишеля Фейбера, в котором Скарлетт Йоханссон предстает в образе эротичной гостьи из космоса, хладнокровно умерщвляющей мужчин-землян в «познавательных» целях.
Любопытно, что при всем различии жанров и тематики можно перебросить смысловой мостик от «Под кожей» к «Зоне интересов». Ведь инопланетянку и нациста объединяет тотальное отсутствие жалости и сострадания к людям.
Когнитивный диссонанс
Когда отец Джонатана узнал, что тот снимает фильм о коменданте Аушвица, его первой реакцией стал гнев. Об этом эпизоде написал журналист «Гардиан» Шон О’Хаган, взявший интервью у режиссера.
Как пишет журналист, отец режиссера считал, что не нужно ворошить прошлое, но сын убеждал его в том, что именно отказ от правдивого рассказа о прошлом может привести к повторению таких трагедий, как Холокост.
«Это очень тревожный фильм, – отмечает далее О’Хаган. – Это, по сути, исследование экстремального когнитивного диссонанса. Ощущение от фильма не покидало меня несколько недель, и я отправился посмотреть его еще раз, чтобы попытаться расшифровать странное сочетание почти классического наблюдения и мгновений неожиданного и царапающего душу экспериментализма. Так, в какой-то момент экран окрашивается в цвет крови».
Хесса и его жену играют немецкие актеры Кристиан Фридель (Christian Friedel) и Сандра Хюллер (Sandra Huller). Почти синхронно с этой работой они вместе сыграли в еще одном заметном фильме 2023 года – «Анатомии падения» (Anatomy of a Fall), получившем Большую Пальмовую ветвь в Канне.
Хюллер провозглашена Европейской киноакадемией лучшей актрисой года. По мнению критиков, в «Зоне интересов» ей удалось создать убедительный образ самовлюбленной мещанки, в которой нет ни толики человечности.
Представляя фильм на Нью-Йоркском международном кинофестивале в Линкольн-центре, Сандра Хюллер сказала, что испытала шок, когда готовилась к роли Хедвиг и знакомилась с архивными документами о ее жизни.
«Признаюсь, мне стало дурно, – отметила она. – Никогда не думала, что мне придется когда-нибудь воплотить такую героиню».
В последних кадрах мы увидим страшные «экспонаты» музея Аушвиц – горы обуви и волос убитых в газовых камерах и сожженных в печах сотнях тысяч узников. Эти кадры можно считать «моментом истины».
Напомним, что после поражения нацизма Рудольф Хесс бежал, был пойман британской военной полицией и дал показания на Международном Нюрнбергском процессе. В 1947 году суд в Польше приговорил Хесса к смерти через повешение, причем виселица была установлена рядом с лагерным крематорием.
Форум