МОСКВА - Актер Игорь Жижикин живет сейчас, по его собственному признанию, на два дома – в Америке и России. В США он прибыл в 1989 году в составе группы Московского цирка, да так и остался здесь. Здесь же сделал карьеру в Голливуде. «Проснулся знаменитым» Игорь после выхода на экраны блокбастера Стивена Спилберга «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа», где сыграл полковника Довченко. Работал с такими признанными продюсерами, режиссерами и актерами США как Джордж Лукас, Клинт Иствуд, Квентин Тарантино, Харрисон Форд, Джонни Депп, Анджелина Джоли и другими.
Теперь Жижикин стал востребованным в России. Причем не только в киноиндустрии, но и роли ведущего нескольких программ на главных российских телеканалах. Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» пообщался с ним, когда он находился в Москве.
Виктор Васильев: Игорь, где вы сегодня больше живете, по какую сторону океана?
Игорь Жижикин: Приходится быть и там, и здесь. Словом, по разные стороны. Где работаю, там и обитаю. Снимаюсь и в Европе, и в России, и в Америке.
В.В.: Чем заняты в настоящее время?
И.Ж: Вхожу в состав жюри проекта «Я смогу», идущего на канале Россия-1. Снимаем его в течение месяца (наш разговор состоялся в конце октября – В.В.), если не больше. Он уже начал выходить на экраны телевидения. Процесс съемок продлится до конца года. Замечательный проект, где всевозможные звезды кино, театра, спорта преодолевают себя и пробуют в новых ипостасях. Также я закончил работу в двух фильмах, снимаюсь еще в одном. Продолжаю сниматься в сериале «Мурка» продюсера Джаника Файзиева (режиссер «Турецкого гамбита» - В.В.), который выйдет на Первом канале. В общем, у меня много чего происходит.
В.В.: Можно чуть подробнее о ваших последних фильмах?
И.Ж.: Закончил сниматься в «Иерей-сан», в котором главную роль играет голливудский актер Кери Тагава. Это история про японского православного священника, который волею судьбы попадает в Россию, служит в глухой деревне в церкви и меняет мировоззрение людей, которые уже отчаялись здесь на лучшую жизнь. Словом, происходит некое чудо. Такая деревенская экшен-драма.
В.В.: Верно ли будет сказать, что вы в России сейчас больше востребованы, чем в США?
И.Ж.: Нет, абсолютно одинаково востребован. Просто в России мне сейчас нужно быть с мамой, у нее есть некие проблемы. Поэтому я здесь. Но будет полегче, поеду туда (в США – В.В.) сниматься.
В.В.: Поделитесь планами?
И.Ж.: Я пока о них предпочитаю не говорить. Пусть это будет чуть-чуть секретик. Не хочется его выдавать. Но в декабре начну работать.
В.В.: Когда остались в США, могли себе представить, что станете столь популярны в России?
И.Ж.: Признаться, я тогда об этом не думал. Мне в 1989 году было комфортно, и я был счастлив. У меня не было никаких проблем, в том числе с работой. Все как-то складывалось само по себе. Я всегда занимался тем, что мне нравится, любимым делом.
В.В.: И что, даже поначалу не пришлось хлебнуть лиха?
И.Ж.: Не знаю, может, это и можно назвать хлебнут лиха, когда, допустим, нечего было есть. Но я же был молодым парнем, жил надеждой на лучшую жизнь. А вокруг меня было столько всего хорошего, светлого! Я просто не думал о плохом, ждал каких-то перемен за каждым углом. Короче, просто наслаждался жизнью, и мне открывались двери.
В.В.: У вас уникальный опыт. Чем отличается работа актера в России и США?
И.Ж.: Сложно сказать. Не так уж особо многим она и отличается. Если это хорошо подготовленный проект в России, то он мало чем разнится от американского, кроме разве что бюджета. В Америке большие бюджеты позволяют сделать что-то более обширное, пространственное, глубокое. В остальном практически ничем не отличается. В Америке, так, на секундочку, тоже есть очень много слабых, неподготовленных проектов. Может быть, чуть-чуть отличаются школы. У нас более театральная школа, там она все-таки более киношная, вот и все.
В.В.: Но сопоставимы ли гонорары?
И.Ж.: Гонорары я обсуждать не хочу. В большинстве своем они одинаковые и в США, и в России. Просто в Голливуде есть отчисления с проката фильма, которых больше нет нигде – ни в Европе, ни в России. А профсоюзы следят за этим. Вот и вся разница. Но, наверное, в России тоже к этому когда-нибудь придут, как и к тому, чтобы у нас был единый электронный билет в кинотеатр.
В.В.: Вас представляют по-разному. Как вы сами себя позиционируете?
И.Ж.: Я актер. Раньше пробовал продюсировать. Был цирковым продюсером, организовывал какие-то шоу. У меня было агентство в Лас-Вегасе. В том качестве я себя прекрасно чувствовал. Как киношный продюсер я не вырос, хотя тоже иду к этому, пытаюсь что-то делать, отстаивать свои идеи, находить под них единомышленников, финансы и реализовывать замысел. Но пока не могу сказать, что я «супер-продюсер».
В.В.: У вас есть дома кукла полковника Довченко? И можно ли эту роль считать вашим главным успехом в Голливуде или вы относитесь к ней как-то по-другому?
ИЖ: Обязательно есть (усмехается). Может, я к этому как-то и по-другому отношусь, но в плане продвижения своей карьеры, конечно, это мой главный успех. Понятно, что сняться в одной из главных ролей у Спилберга – это визитная карточка. Потом режиссеры смотрели мое резюме, и им становилось понятно, что я собой представляю. Это моя самая продолжительная работа, большая роль, хотя в ней у меня не так уж и много слов. После Спилберга я просто завален был предложениями, меня начали приглашать сниматься в самых разных фильмах, пусть и не обязательно высшего эшелона.
В.В.: А вам не хотелось бы, помимо злодеев и суперменов, сыграть роль иного плана – Дон Кихота, допустим?
И.Ж.: Я играл с великими актерами всякие роли, в частности комедийные. Но мне нравится играть плохих парней. Это мое. Я хотел этого, к этому шел. Я это обожаю. Почему я должен уходить от этого? Мне по душе играть военных, брутальных мужиков или супергероев. Я не хочу играть дурачков, каких-то слабохарактерных людей.
В.В.: Как удается поддерживать себя в столь отменной форме?
И.Ж.: Элементарно. Хожу в спортзал, как только выдается свободное время. На съемочной площадке отжимаюсь или еще что-то делаю, пытаюсь следить за диетой. Спорт у меня в крови. Я ведь практически родился на стадионе ЦСКА, меня перевели через дорогу. Я провел все свое детство на стадионе. Для меня позаниматься спортом это, как зубы с утра почистить. Такая обычная социальная процедура. Встал, позавтракал, дома сделал зарядочку –и идешь на работу. Если нет работы, сразу иду в спортзал. Если есть работа, то после нее иду в спортзал. Надо постоянно держать себя в форме. А как иначе? Что такое жизнь – это холод, голод и движение (смеется).
