Стоит назвать его имя, и лица расплываются в улыбке. Его нет в живых уже почти два десятилетия, но Савелий Крамаров (1934-1995) остается одним из самых популярных и почитаемых комических киноактеров для уже нескольких поколений благодарных зрителей. В 1981 году Крамаров эмигрировал из Советского Союза по израильской визе, и жизнь его с того момента поделилась на «до» и «после». 13 октября ему исполнилось бы 80 лет.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» попросил вдову Крамарова и его близких друзей поделиться воспоминаниями о замечательном актере.
Герман Синицын, переводчик (Лос-Анджелес):
О Савелии могу сказать только хорошее. Человек он был очень порядочный. В реальной жизни сильно отличался от своих экранных героев, был сосредоточенным, серьезным и самокритичным. Он мне говорил: «Понимаешь, Герман, в России я играл как слон, по-настоящему я играю здесь, в Америке». Я так это понимаю, что в России он играл грубовато, шаржируя своих персонажей. Впрочем, именно этим он завоевывал любовь зрителей. Но Савелий мечтал о драматических ролях, о героях Шекспира, о подлинной свободе творчества.
В Голливуде масштаб ролей, которые ему предлагались, был, мягко говоря, невеликим. Он, может быть, переживал по этому поводу, но не показывал на людях, держал все внутри. Его тяготило косоглазие, и он очень сердился, когда кто-нибудь утверждал, что ему повезло, что, мол, именно благодаря этому он и получал выигрышные роли. «Повезло? – возмущался он. – А если человек хромой или одноногий, это тоже повезло?!». Поэтому он при первой же возможности исправил косоглазие.
Мы встречались, болтали о том о сем. Жили мы тогда оба в Санта-Монике, Савелий, правда, ближе к океану. Собираясь на пляж, он брал с собой полотенце и весело сообщал: «Иду на речку». Я ему с удовольствием составлял компанию, когда он ходил в ресторан фешенебельной гостиницы Lowe. Ему очень нравился тамошний «бранч», там за 25 долларов ты получал выбор из 150 блюд. Савелию вообще очень нравилась американская жизнь, за годы нашего общения я от него ни одного плохого слова не слышал об Америке.
Наталья Сирадзе, вдова Савелия Крамарова (Сан-Франциско):
Я с трудом выдерживаю лавину звонков. Пожалуй, она в эти дни больше, чем даже когда Савелий умер. Его жизнь, его судьба, переезд в Америку остались во многом загадкой. Может поэтому, его фигура столь притягательна. В 16 лет остался сиротой, мать умерла очень рано, папу репрессировали. Он всего добился сам, стал невероятно популярным и любимым артистом.
Ему не давали ролей, но и выехать мешали. Его включили в черные списки, за ним неотступно ходил «хвост», ведь он уже попал в категорию неблагонадежных, чуть ли не врагов народа. Тогда он написал открытое письмо президенту Рейгану, его зачитывали в эфире «Голоса Америки». Он все-таки уехал, но десять лет о нем никто на родине не вспоминал.
В 1991 году его пригласили на кинофестиваль «Кинотавр» в Сочи. Он очень волновался, не знал, как его встретят. И был очень удивлен, что своим приездом вызвал там фурор. Его встречали как национального героя. Еще раз он приехал в Россию в 1993 году, когда снимался в фильме «Русский бизнес».
Я познакомилась с Савелием в доме у наших общих друзей в небольшом городке под Сан-Франциско. Он жил тогда в Лос-Анджелесе, но все больше проникался идеей покупки своего дома в тихой лесной зоне. Отснялся в своем последнем фильме «Любовная история» (Love Affair) в компании с Уорреном Битти, Аннетт Бенинг и Кэтрин Хэпберн, получил неплохой гонорар и стал присматривать дом. Квартиру в Лос-Анджелесе он сохранил на случай, если его вызовут туда на съемки.
Он выбрал дом себе по вкусу, в хорошем месте, в округе Марин, на опушке густого леса. Страшно им гордился, сделал много усовершенствований. Когда ему звонили, поднимал трубку и говорил важным голосом: «Помещик Крамаров слушает». Дом для нас был счастливым местом, но, к сожалению, недолго. Я жила в этом доме после смерти Савелия еще три года, а потом переехала в другое место.
Савелий понимал, когда уезжал в Америку, что такого грандиозного успеха, как на родине, у него не будет. Ему было 47 лет. Другая страна, другая культура, другой язык. Но он говорил, что рад возможности познать иной кинематограф, отличающийся от того, который был в Советском Союзе. Но все-таки главным для него стало обретение личной свободы. К тому времени он стал очень религиозен, начал регулярно ходить в синагогу, соблюдал шаббат. Он стал религиозным еще в Москве, но окружающие считали, что он «придуряется», чтобы ему разрешили уехать. На самом деле он стал по-настоящему религиозным, что в полной мере проявилось в Америке.
Конечно, ему было тяжело. Он скучал по своим зрителям. Чувствовал себя довольно одиноко. Первый брак в Америке был неудачным. (В Советском Союзе Крамаров был дважды женат, причем один раз гражданским браком. – О.С.). Его любимая дочь Бася жила в Лас-Вегасе с матерью, Савелий часто к Басе летал, она приезжала к нему на праздники. Мы с ней виделись редко, а после ухода Савелия наши отношения и вообще сошли на нет.
Любопытно, что самый большой гонорар в Америке Савелий получил за крохотную роль в «Красной жаре». Он мне объяснял, что сумма в Голливуде исчисляется не по экранному времени, а по съемочному, а снимали его много, только при монтаже почти все ушло в корзину. Савелия уже нет 19 лет, а небольшие отчисления, они называются «роялтиз», за его роли в американских фильмах продолжают каждый год поступать. Они делятся поровну между мной и Басей.
Джоан Борстен, предприниматель, продюсер (Малибу):
Савелий Крамаров был одним из ближайших друзей моего мужа Олега Видова. Когда Олег бежал из Советского Союза, Савелий приехал к нему в Beverly Wilshire Hotel, чтобы его морально поддержать. Олег меня убеждал, что Савелий был в СССР одним из самых любимых комиков. Потребовалось несколько лет, прежде чем Савелий научился шутить по-английски так, что заставлял меня смеяться до упаду.
Время от времени Савелий спрашивал моего совета. Однажды он спросил, как ему получить кредитную карту, чтобы он смог арендовать машину для поездки в Лас-Вегас к дочери Басе. Я ему назвала две компании, которые предлагали самые щадящие условия: нужно только делать в месяц покупки на 25 долларов и быстро их оплачивать кредитной компании. Я объяснила, что так нужно постепенно создавать себе хорошую «кредитную историю». Но компании, которые я предложила, Савелия почему-то не устроили. Затем он мне позвонил, гордо заявив, что «он – гений». Гениальность его заключалась в том, что он выбрал карточку, по которой он получал возможность тратить в месяц не больше 500 долларов, а на счету должен был держать не менее 5 тыс. долларов.
Я помню, как Савелий попросил своего хорошего друга Александра Половца присмотреть за «ценными вещами», пока он будет путешествовать по Европе. Саша решил, что он привезет ему на хранение ювелирные украшения или что-то подобное. А Савелий привез мебель.
Когда Савелий переехал в Сан-Франциско, он возвращался в Лос-Анджелес для медицинских тестов и останавливался в нашем гостевом доме. Он поразил менеджера местного ресторана «Русские ночи», попросив доставку на дом нескольких закусок, что в те годы было редкостью. Он был очень экономным, и, соблюдая шаббат, всегда старался вернуть арендованную машину на эти два дня, чтобы не платить за нее лишнее. Как-то я и мой приемный сын Сергей по его просьбе отправились возвращать машину на стоянку «где-то возле аэропорта», как уверял Савелий. Оказалось, стоянка находилась в районе Саут-Сентрал, что, конечно, было дешевле, но район этот был очень криминогенным.
Олег и я полетели в Сан-Франциско, когда нам позвонила Наталья и сказала, что Савелий умирает. Его бывшая жена Марина разрешила Басе приехать в больницу, чтобы попрощаться с отцом. Савелий уже был большую часть времени без сознания. Когда Бася села у его постели и взяла его за руку, его безучастное лицо засветилось от счастья. Он очень любил свою дочь. Я надеюсь, она знает, что ее папа был не только кинозвездой, но и очень ярким и удивительным человеком.
