ВАШИНГТОН —
Американский сенатор-демократ Джин Шахин считает, что один из главных вопросов американо-российских отношений – вопрос о правах человека.
Об этом она заявила на обсуждении вопросов американо-российских отношений в Вашингтоне, организованном Фондом Карнеги за международный мир. Круглый стол назывался «Будущее американо-российских отношений после 2012 года».
Две правды
Сенатор Шахин является одним из самых резких критиков ситуации в России в области прав человека и одним из инициаторов принятия «закона Магнитского». В своем выступлении она отметила, что «перезагрузка» до сих пор имеет положительную динамику. Сенатор, однако, не считает, что «перезагрузка» полным ходом идет вперед, но и не является причиной ухудшения ситуации с правами человека в России – как часто заявляют американские критики «перезагрузки».
«Остаются многие области, в которых мы можем сотрудничать с Россией, – сказала сенатор в своем выступлении. – Но нужно признаться – области согласия все время сужаются, в то время, как области разногласий расширяются. И один из самых главных вопросов двусторонних американо-российских отношений – это права человека. Эта проблема встает все более остро в последние месяцы. Она стала обостряться после того, как Путин заявил, что вернет себе президентское кресло, когда результаты парламентских и президентских выборов были подтасованы. Возмущенные россияне вышли на улицы, и в ответ на это Путин ограничил деятельность институтов гражданского общества. И внутри страны возникла атмосфера страха».
Шахин добавила, что в ее родном штате Нью-Гэмпшир есть девиз: «Живи свободным или умри».
«У нас прямолинейный подход к трактовке принципов, на которых основана наша страна, подчеркнула она. – Мы верим в том, что право на свободу – универсально, оно является правом и американцев, и россиян».
Сразу после сенатора Шахин выступил советник-посланник посольства России в США Олег Бурмистров. На вопрос «Голоса Америки» о том, какова реакция российской стороны на критику США по вопросам прав человека, он ответил: «Мы принимаем любую критику со стороны. Но мы не хотим, чтобы критика испортила атмосферу наших двусторонних отношений. Законодатели имеют право выражать свое мнение. Да, в России есть проблемы с правами человека. С коррупцией есть проблемы. У нас много проблем – как и в любой другой стране в мире. Но мы пытаемся поправить ситуацию. По российскому телевидению каждый день показывают сюжеты о проводимых антикоррупционных расследованиях. Плохо, что у нас есть коррупция, – и хорошо, что правительство с ней борется. Мы принимаем критику, но при этом мы не хотим, чтобы нас учили, что нам делать».
Эксперты
Эксперты, принявшие участие в дискуссии, – в том числе Джеймс Коллинз (James Collins) и Мэтью Рожански (Matthew Rojansky) из Центра Карнеги за международный мир, Эндрю Вайсс (Andrew Weiss), директор Центра России и Евразии исследовательской корпорации RAND, и Томас Грэм (Thomas Graham), старший директор консалтинговой фирмы Kissinger Associates – отметили, что зачастую в своей внешней политике США прибегают к поучительному тону, что вызывает у оппонентов вполне естественную реакцию: «А кто вы такие, чтобы нам указывать?».
В качестве примера Джеймс Коллинз привел ситуацию в Сирии: «США сами не знают, что делать с Сирией, но все равно хотят, чтобы Россия делала так, как США!».
Томас Грэм считает, что американская внешняя политика – в том числе, и по отношению к России – должна быть более тонкой, более нюансированной. Раньше, по его словам, в своей внешней политике США руководствовались каким-то одним всеобъемлющим принципом – после Второй мировой войны это была полная капитуляция врага, а во время «холодной войны» – политика сдерживания.
«Но этот подход больше не работает в многополярном мире, – считает Грэм. – Мы должны разработать более тонкий, подвижный подход в дипломатии, который не практиковали в последние 40-50 лет. И мы должны создавать постоянно изменяющиеся партнерства, которые бы решали конкретные проблемы. Мы должны понять, что в современном мире у нас нет настоящих друзей или настоящих врагов – роли могут меняться в зависимости от того, какой вопрос стоит на повестке дня».
Грэм также считает, что как бы США ни хотели оставаться самой могущественной державой – они должны привыкнуть к мысли, что сегодня глобальная политика является результатом деятельности и воли множества игроков. Грэм и другие эксперты отметили, что США пора разработать новый подход в своей внешней политике.
Но услышит ли администрация экспертов? И разделит ли их точку зрения? Об этом корреспондент «Голоса Америки» спросила Джеймса Коллинза, директора программы России и Евразии Центра Карнеги.
«Это эволюционный процесс, – ответил бывший посол США в России. – Сегодня мир очень отличается от того, каким он был 10-15 лет назад. Нравится это американцам или нет – это реальность. Интеллектуальный контекст для понимания этих вещей в США пока, к сожалению, отстает. Президент Обама – первый лидер этой нации, для которого “холодная война” и война во Вьетнаме не были частью его политического образования. Но он руководит страной, в которой такова историческая память. Американцам трудно привыкнуть к мысли, что они больше, может быть, не самые главные и не “самые-самые”. Но мы по-прежнему лидирующая страна в мире. И нам нужно найти новую форму лидерства».
Об этом она заявила на обсуждении вопросов американо-российских отношений в Вашингтоне, организованном Фондом Карнеги за международный мир. Круглый стол назывался «Будущее американо-российских отношений после 2012 года».
Две правды
Сенатор Шахин является одним из самых резких критиков ситуации в России в области прав человека и одним из инициаторов принятия «закона Магнитского». В своем выступлении она отметила, что «перезагрузка» до сих пор имеет положительную динамику. Сенатор, однако, не считает, что «перезагрузка» полным ходом идет вперед, но и не является причиной ухудшения ситуации с правами человека в России – как часто заявляют американские критики «перезагрузки».
«Остаются многие области, в которых мы можем сотрудничать с Россией, – сказала сенатор в своем выступлении. – Но нужно признаться – области согласия все время сужаются, в то время, как области разногласий расширяются. И один из самых главных вопросов двусторонних американо-российских отношений – это права человека. Эта проблема встает все более остро в последние месяцы. Она стала обостряться после того, как Путин заявил, что вернет себе президентское кресло, когда результаты парламентских и президентских выборов были подтасованы. Возмущенные россияне вышли на улицы, и в ответ на это Путин ограничил деятельность институтов гражданского общества. И внутри страны возникла атмосфера страха».
Мы принимаем любую критику со стороны. Но мы не хотим, чтобы критика испортила атмосферу наших двусторонних отношений. Законодатели имеют право выражать свое мнение. Да, в России есть проблемы с правами человека. С коррупцией есть проблемы. У нас много проблем – как и в любой другой стране в мире. Но мы пытаемся поправить ситуациюОлег Бурмистров, советник-посланник посольства России в США
«У нас прямолинейный подход к трактовке принципов, на которых основана наша страна, подчеркнула она. – Мы верим в том, что право на свободу – универсально, оно является правом и американцев, и россиян».
Сразу после сенатора Шахин выступил советник-посланник посольства России в США Олег Бурмистров. На вопрос «Голоса Америки» о том, какова реакция российской стороны на критику США по вопросам прав человека, он ответил: «Мы принимаем любую критику со стороны. Но мы не хотим, чтобы критика испортила атмосферу наших двусторонних отношений. Законодатели имеют право выражать свое мнение. Да, в России есть проблемы с правами человека. С коррупцией есть проблемы. У нас много проблем – как и в любой другой стране в мире. Но мы пытаемся поправить ситуацию. По российскому телевидению каждый день показывают сюжеты о проводимых антикоррупционных расследованиях. Плохо, что у нас есть коррупция, – и хорошо, что правительство с ней борется. Мы принимаем критику, но при этом мы не хотим, чтобы нас учили, что нам делать».
Эксперты
Эксперты, принявшие участие в дискуссии, – в том числе Джеймс Коллинз (James Collins) и Мэтью Рожански (Matthew Rojansky) из Центра Карнеги за международный мир, Эндрю Вайсс (Andrew Weiss), директор Центра России и Евразии исследовательской корпорации RAND, и Томас Грэм (Thomas Graham), старший директор консалтинговой фирмы Kissinger Associates – отметили, что зачастую в своей внешней политике США прибегают к поучительному тону, что вызывает у оппонентов вполне естественную реакцию: «А кто вы такие, чтобы нам указывать?».
В качестве примера Джеймс Коллинз привел ситуацию в Сирии: «США сами не знают, что делать с Сирией, но все равно хотят, чтобы Россия делала так, как США!».
Томас Грэм считает, что американская внешняя политика – в том числе, и по отношению к России – должна быть более тонкой, более нюансированной. Раньше, по его словам, в своей внешней политике США руководствовались каким-то одним всеобъемлющим принципом – после Второй мировой войны это была полная капитуляция врага, а во время «холодной войны» – политика сдерживания.
«Но этот подход больше не работает в многополярном мире, – считает Грэм. – Мы должны разработать более тонкий, подвижный подход в дипломатии, который не практиковали в последние 40-50 лет. И мы должны создавать постоянно изменяющиеся партнерства, которые бы решали конкретные проблемы. Мы должны понять, что в современном мире у нас нет настоящих друзей или настоящих врагов – роли могут меняться в зависимости от того, какой вопрос стоит на повестке дня».
Грэм также считает, что как бы США ни хотели оставаться самой могущественной державой – они должны привыкнуть к мысли, что сегодня глобальная политика является результатом деятельности и воли множества игроков. Грэм и другие эксперты отметили, что США пора разработать новый подход в своей внешней политике.
Но услышит ли администрация экспертов? И разделит ли их точку зрения? Об этом корреспондент «Голоса Америки» спросила Джеймса Коллинза, директора программы России и Евразии Центра Карнеги.
«Это эволюционный процесс, – ответил бывший посол США в России. – Сегодня мир очень отличается от того, каким он был 10-15 лет назад. Нравится это американцам или нет – это реальность. Интеллектуальный контекст для понимания этих вещей в США пока, к сожалению, отстает. Президент Обама – первый лидер этой нации, для которого “холодная война” и война во Вьетнаме не были частью его политического образования. Но он руководит страной, в которой такова историческая память. Американцам трудно привыкнуть к мысли, что они больше, может быть, не самые главные и не “самые-самые”. Но мы по-прежнему лидирующая страна в мире. И нам нужно найти новую форму лидерства».
