МОСКВА – В мире продолжают широко обсуждать последствия произведенной накануне воздушного удара США, Великобритании и Франции по объектам в Сирии, непосредственно связанным с производством и применением химического оружия. Большая часть стран, включая Германию, Японию, Канаду, Турцию, Украину, страны Персидского залива поддержали действия союзников. Взгляды Кремля, устами Владимира Путина осудившего «агрессию», предсказуемо разделили Китай, Боливия, Беларусь. Некоторые страны и организации заняли сдержанно-выжидательную позицию.
Тем временем, выступая в воскресенье на телеканале CBS посол США в ООН Никки Хейли объявила о новых санкциях против России в ответ на поддержку Москвой режима Асада. Это вновь негативно сказалось на российском фондовом рынке и потянуло рубль вниз, несмотря на некоторые предпосылки его восстановления после того, как в ходе ракетного удара по Сирии удалось избежать худшего варианта развития событий.
«Мы рассматриваем возможность введения дополнительных санкций в отношении России, и решение будет принято в ближайшем будущем», – говорится в заявлении, с которым выступила пресс-секретарь Белого дома Сара Хакаби Сандерс.
Также в СМИ появилось довольно много версий о том, почему Россия не задействовала свои мощные средства ПВО для поддержки союзников при отражении атак, несмотря на прозвучавшую до этого жесткую риторику. Например, глава генштаба ВС РФ Валерий Герасимов откровенно говорил, что «в случае возникновения угрозы российским военным в Сирии» ответный огонь будет открыт не только по ракетам, но и по их носителям, читай: кораблям и самолетам международной коалиции.
Главный научный сотрудник по Ближнему Востоку Института Европы Александр Шумилин считает, что в подобных случаях следует обращать основное внимание не на пафос подобной риторики официальных лиц и прозвучавших к тому времени угроз, а на «оговорки». По его мнению, именно последние уточнения позиции и обусловили поведение российских военных.
«В частности, было сказано, что российские войска станут отвечать даже не в случае обстрела их позиций, а в случае потерь среди личного состава, – добавил он в интервью Русской службы «Голоса Америки». – Защита Асада выходила за пределы взятых на себя обязательств в контексте таких заявлений».
Вместе с тем, как представляется Александру Шумилину, есть основания полагать, что иранская и сирийская стороны порою предпринимают несогласованные с Москвой действия, вовлекая ее в свою орбиту: «И России, конечно, хотелось бы больше контролировать такого рода действия или дистанцироваться от них с тем, чтобы не стать жертвой провокации Тегерана или Дамаска. Это недопустимо».
На взгляд политолога, для Москвы сейчас принципиально важно не становиться безоглядно на сторону Асада или Ирана – в силу условных союзнических обязательств, «которые, кстати, нигде не прописаны».
«Гораздо важнее наладить такую систему отношений, чтобы ее не смогли вовлекать в конфликты, и, манипулируя, противопоставлять США. Как это произошло и в данной ситуации, когда Асад, по мнению международных наблюдателей, применил химоружие. Вот над этим, думаю, как раз и работают в Кремле», резюмировал он.
В свою очередь, сотрудник Российско-евразийской программы Chatham House (британского Королевского института международных отношений) Николай Кожанов полагает, что главная задача Москвы состояла в попытке избежать дальнейшей эскалации событий.
«Кроме того объекты, по которым наносились удары, не находились в непосредственной зоне ответственности российских военных и большого значения не имели, – уточнил он в комментарии Русской службе «Голоса Америки». – У России, в принципе, есть в Сирии свои «красные линии». Если бы ракетный удар, действительно уничтожил, условно говоря, всю асадовскую авиацию или был нацелен на российских советников, то реакция, думаю, была бы иной».
По словам политолога, за Асада никто кровь проливать не хочет, так же, как и идти на безудержную эскалацию. Поэтому, по его оценке, фактически получился обмен «любезностями» без далеко идущих последствий.
«Также это можно расценивать еще и как лишний сигнал Асаду и Ирану, что им не стоит предпринимать слишком резких шагов, а следует внимательнее прислушиваться к мнению Москвы, которая прекрасно осознает, что договариваться (всем сторонам внутреннего конфликта) все равно придется. Кардинальное решение проблемы лежит исключительно в политической плоскости», – заключил Николай Кожанов.
