МОСКВА – Признанная мировым сообществом террористической организация «Исламское государство» (ИГ) взяла на себя ответственность за теракт в Дагестане, передают в понедельник, 15 февраля, российские СМИ.
В результате взрыва заминированного автомобиля «Лада Приора» у поста дорожно-патрульной службы (ДПС) местной полиции погибли по меньшей мере три человека, включая водителя-смертника, а еще 17 пострадали, некоторые из них очень серьезно. Это стало самой кровопролитной атакой на силовиков в северокавказской республике с 2013 года, утверждает Рейтер.
Напомним, в мае 2013 года в столице Дагестана Махачкале произошло сразу несколько терактов. Вначале по сумме двух взрывов подряд у здания службы судебных приставов погибли четыре человека, более 40 – получили ранения различной степени тяжести. Спустя пять дней смертница взорвала себя вблизи здания республиканского МВД.
Российские информационные агентства в понедельник со ссылкой на правоохранительные органы страны сообщают, что мощность взрыва у поста ДПС предположительно составила 30 кг в тротиловом эквиваленте, а в качестве бомбы использовались две гильзы из-под артиллерийских снарядов.
Оппозиционный политик, экс-депутат Госдумы, полковник КГБ в отставке Геннадий Гудков считает, что операция российских ВКС и теракт в Дагестане могут быть взаимосвязанными.
«Поскольку помимо объектов умеренной оппозиции российские ВВС бомбят в Сирии, в том числе и «ИГ», и поскольку Россия сама себя выдает за главного врага «ИГ», то нам в ответ и начали «прилетать» теракты, – добавил он в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Взорван наш пассажирский самолет, погибли люди. Сегодня вот очередная трагедия».
По словам Геннадия Гудкова, террористическая опасность для России сегодня возрастает и будет только возрастать, так как в стране есть питательная среда для исламского радикализма.
«Это и ваххабитское подполье, и боевые недоистребленные отряды боевиков на Северном Кавказе, непрерывно пополняющих свои ряды, – заметил он. – В таких условиях повышение угрозы терроризма неизбежно. Я об этом говорил давно. К сожалению, последние примеры подтверждают мои печальные выводы».
При этом политик уверен, что не воевать с радикальным исламом в Сирии нельзя.
«Те, кто уничтожают невинных людей, кто угрожают всей цивилизации, должны понести наказание, – констатировал он. – Но в ответ мы получаем то, что получаем, и, увы, это еще не финал, а только начало».
Как представляется эксперту, Россия в какой-то степени сама провоцирует повышение активности террористов на своей территории.
В свою очередь, политолог, эксперт по Северному Кавказу и Закавказью Сергей Маркедонов полагает, что не все так однозначно.
««ИГ» начала активизировать свою деятельность на Северном Кавказе примерно с 2014 года, то есть еще до начала военной операции России в Сирии, – напомнил политолог в комментарии «Голосу Америки». – А определенный всплеск лояльности к «ИГ» со стороны разных полевых командиров (на Кавказе) приходится на июнь 2015 года – тоже еще до российского вмешательства в сирийский конфликт».
По оценке политолога, активность «ИГ» на Северном Кавказе, конечно, может быть связана с глобальным брендом, но в значительной степени для ее динамики характерны свои собственные предпосылки.
«Скажем, до 2015 года самым главным вызовом в регионе для России был «Имарат Кавказ» (исламистская террористическая организация, поставившая целью создание независимого исламского государства (эмирата) – В.В.), – пояснил он. – Но в канун подготовки к сочинским Играм и после них эти структуры были очень серьезным образом ослаблены, фактически разгромлены. А поскольку свято место пусто не бывает, то вскоре на их месте возник некий заменитель. Ряд полевых командиров перекинулись в стан «ИГ».
Во многом само вмешательство России в сирийский конфликт было продиктовано, в том числе и внутренней ситуацией на Северном Кавказе, полагает Сергей Маркедонов.
«Не только этим, конечно, я не столь наивен, чтобы видеть только эту составляющую, но она тоже была, – уточнил он. – Символически кто-то, наверное, будет трактовать эту ситуацию именно в контексте операции российских ВКС. Но мне подобная версия не кажется полной».
Эксперт признался, что в той ситуации, которая сложилась на Ближнем Востоке в ходе «Арабской весны», он вообще не видит для России хороших выходов.
«Допустим, она ни во что не вмешивается, выжидает и ждет, пока Сирия превращается во второй Афганистан или во вторую Ливию, как угодно, – рассуждает он. – Потом это все продвигается в сторону Центральной Азии и Кавказа. Хотя и вмешательство тоже, в общем, действительно рискованно. Понятно, что оно несет много издержек как для бюджета, так и всего прочего. Оптимального выхода, который бы полностью гарантировал абсолютно безопасную ситуацию, по большому счету здесь нет».
Одновременно Сергей Маркедонов согласился, что террористические риски России после начала ею операции ВКС в Сирии увеличились.
По оценкам российских властей, на стороне исламистов в Сирии и Ираке воюют несколько тысяч граждан России, в том числе примерно 900 человек из Дагестана. Независимые источники ранее неоднократно уличали ИГ в попытках завысить численность сражающихся на его стороне боевиков в пропагандистских целях.
