«Мы в Штатах уже двадцать лет, – сказала мне Елена М. – учительница музыки из Мэриленда. – И в политических вопросах находились под влиянием наших друзей. Как и большинство американских евреев, традиционно поддерживавших Демократическую партию. Меняться все стало потом – после Клинтона. Я голосовала за Буша. В общем, политическая ориентация нашей семьи сменилась за эти годы на консервативную. Мы перешли на сторону Республиканской партии, потому что это – дальше от коммунизма».
Кстати, о коммунистическом прошлом. «Ты помнишь, – спросил меня Ричард Робин (Richard Robin) – заведующий департаментом славянских и германских языков Университета имени Джорджа Вашингтона, – как когда-то говорили советские пропагандисты: между республиканцами и демократами нет серьезных различий, поскольку обе партии – капиталистические?»
«Так вот, – продолжил известный филолог-русист, – я должен признать, что в те времена в этих утверждениях была доля правды. К примеру, в экономической политике республиканца Никсона не было ничего такого, с чем бы не согласился демократ. А вот сегодня дело обстоит иначе. В наши дни между двумя партиями – огромные различия».
В чем же заключаются эти различия – по крайней мере, главные из них? Об этом небесполезно вспомнить в дни, когда, как констатировал в интервью Русской службе «Голоса Америки» экс-представитель США в ООН Джон Болтон, республиканцы одержали серьезную победу, восстановив свой контроль над Палатой представителей.
«На этих выборах республиканцы, как всегда, голосуют за менее громоздкое правительство, за уменьшение налогов, за сокращение государственных расходов. Чтобы подать администрации Обамы сигнал: если президент хочет быть переизбранным в 2012 году, то ему следует изменить свою политику – и именно в этом направлении», – отметил Джон Болтон.
«Они – за свободный рынок, – так характеризует республиканское кредо Ричард Робин. – Но что это означает? Они – за большой бизнес. Они считают, что если дать ему заработать на полную мощь, то богатство, в конечном итоге, дойдет и до маленького человека. А вот демократы в этом далеко не убеждены».
Чем же обусловлен нынешний успех республиканцев? «Президент-демократ попытался – причем не без успеха – протолкнуть через Конгресс социал-демократический законопроект о реформе здравоохранения, а также реформу банковского регулирования, – напомнил Джон Болтон. – Что привело к невероятному увеличению государственных расходов. А внешняя политика? Президент не видит опасностей, угрожающих современному миру. Не слишком волнует его и международный терроризм, равно как и распространение оружия массового уничтожения. Вот общество и отреагировало».
То, как американская политическая система реагирует на вызовы времени, заслуживает отдельного разговора. В США, где господствует мажоритарный принцип (кандидат, получивший относительное большинство, объявляется победителем) немного шансов на появление успешной третьей партии. А потому и Демократическая, и Республиканская партии суть не что иное, как коалиции, включающие в себя самые разные элементы. В том числе – религиозные и этнические общины, традиционно голосующие за одну из них. Если, к примеру, белые протестанты традиционно – оплот республиканизма, то афроамериканцы, в большинстве своем – убежденные приверженцы демократов.
Жизнь, разумеется, не стоит на месте. Вот только происходят перемены слишком медленно, чтобы память о них не стиралась из общественного сознания. «Любопытно, – рассказывает профессор криминалистики из Университета Торонто Мэтью Лайт (Matthew Light), – что до начала шестидесятых чернокожие американцы – в тех случаях, когда они могли голосовать, – зачастую поддерживали республиканцев: ведь для них это была партия Линкольна!»
«А в шестидесятых,– продолжает профессор Лайт, – ситуация стала меняться. Демократы сделали вопрос о гражданских правах одним из главных в своей повестке дня. Что и обусловило симпатии к ним афроамериканцев. Другой группой, пополнившей демократический электорат, стали католики, в первую очередь – итальянцы. А позднее – и такая быстро растущая группа населения, как выходцы из Латинской Америки. Впрочем, сегодня и те, и другие вовсе не обязательно голосуют за демократов. Многие американские католики сочувствуют консерваторам – особенно по таким вопросам, как отношение к абортам или сексуальным меньшинствам».
Американские евреи традиционно стояли на либеральных позициях – а нередко и значительно левее. Примечательно, вспоминает известный писатель и журналист, колумнист журнала Truthdig Крис Хеджес (Chris Hedges), – что около восьмидесяти процентов американских евреев проголосовали за Обаму, обеспечив ему большую поддержку, чем любая другая этническая группа, за исключением одних лишь афроамериканцев.
На этом фоне выходцы из бывшего СССР – чаще всего, консервативные республиканцы – на первый взгляд, представляют собой загадку. Прежде всего – историческую. Ведь когда-то именно демократы первыми поддержали Израиль и выступили за воссоединение семей. «Да, сегодня это кажется парадоксом, – признает Ричард Робин, – но парадокс это уже давний и, в общем, объяснимый. Тогда, в шестидесятые, была жива еще память о войне, о Холокосте, да и об американском антисемитизме, который, скажем, в тридцатых годах был весьма ощутимым».
«В общем, – считает Мэтью Лайт, – речь идет о том, в какой степени представители той или иной группы интегрированы в американское общество, а в какой – чувствуют себя аутсайдерами. И вот если эта постепенная интеграция происходит, то это отражается и их политических взглядах».
Впрочем, не стихают и голоса прошлого. Семья Елены М. и на этот раз проголосовала за республиканцев. Почему? «Да потому, – считает Елена, – что Демократическая партия гораздо ближе к тому, от чего мы уехали. Демократы стремятся к уравниловке – которой мы сыты по горло. И которая, конечно же, была только на словах. Все равно ведь были бедные и богатые – только скрывали… А здесь можно жить, как хочешь. Не оглядываясь на соседа. И все же… Я не сторонник большой помощи бездомным и безработным. У меня нет знакомых безработных, которые не хотели бы работать. Но ведь существуют целые кланы, которые не работают веками. Почему моя семья должна их содержать? Большая часть людей работает, и работает тяжело. А другие живут за наш счет».
У доктора Нины Рабен, сотрудницы Национальных институтов здравоохранения, – другое мнение. «Демократы, – полагает она, – ориентируются на здравый смысл и интеллект. А республиканцы делают упор на чувства – в том числе и на те, которых следовало бы стыдиться».
На эти «чувства» обращают внимание не только русскоговорящие жители США. «На наших глазах, – считает Крис Хеджес, – приходит к власти поистине безумное, экстремистское крыло Республиканской партии. Прежде даже фундаменталисты… не посягали на светскую основу американской государственности. А эти – взяли на вооружение идею христианского государства. Раньше у нас были экстремистские группировки, но маргинальные и немногочисленные. Сегодня перед нами правый популизм, разжигающий ненависть и беззастенчиво использующий религиозные чувства в политических целях. Это и «чаевники», и всевозможные «милиции». При этом политическая платформа у многих кандидатов – попросту иррациональная. Они призывают к уменьшению налогов – обещая при этом справиться с бюджетным дефицитом. Играют на эмоциях, на вопросах, не имеющих никакого отношения к стагнирующей экономике и к коллапсу банковской системы. На проблеме абортов, гомосексуальности и т.д. И все это безумие захватило весьма значительные группы избирателей».
Чем же объясняется успех американских «новых правых»?
По мнению Хеджеса, – «тем, что традиционные либеральные институты – в том числе и Демократическая партия – переживают распад». «В государстве, – продолжает публицист, – больше нет механизма, позволяющего реагировать на заботы и чаяния простых, рядовых граждан». А потому, выражая разочарование, гнев и даже ярость, они вынуждены прибегать к крайним средствам.
«Главное, – убежден Хеджес, мы отодвинули от политики трудящихся, разрушив производственный сектор и учинив то, что можно назвать «веймаризацией» рабочего класса. Рабочие места были перенесены в сферу услуг, где оклады очень малы, где практически нет бенефитов, где, чтобы выжить, приходится работать на двух-трех работах. А со стороны администрации – никаких попыток изменить это страшное положение дел. Мы даем миллиарды банкам – вместо того, чтобы создавать рабочие места. И вот результат: вполне законные претензии десятков миллионов американцев не находят выражения. И люди попадаются на удочку социальных демагогов и шарлатанов. Хорошо умеющих манипулировать чувствами. Не следует забывать, что сорок два миллиона американцев неграмотны, а еще около пятидесяти миллионов – полуграмотны. Отчасти поэтому мы воспринимаем информацию не столько посредством печатного слова, сколько через зримые образы – которыми нетрудно манипулировать. Уже сегодня образованный либеральный средний класс составляет в стране явное меньшинство. И если мы не восстановим права трудящихся, не вернем их в сферу производства, то нас ждут очень неприятные изменения в американской политической системе».
Политические события – в особенности выборы – хороший повод для прогнозов, порой прямо противоположных. А что же сегодня? Как люди, далекие от партийно-политических забот, определяют свои политические симпатии? «Мы с женой, – рассказал мне Ричард Робин, – всегда объясняли нашим детям: «Демократы защищают «маленького человека». А республиканцы – больших людей».
О выборах в США читайте здесь
