Поговорим про апсайклинг (upcycling). Этот термин, для многих давно понятный без перевода, означает весьма актуальную в наше время практику переработки одежды и вторичного использования материалов. Новый функционал дает новые возможности бэушным вещам. Есть целое движение дизайнеров, создающих переработанные сокровища с использованием существующих материалов без производства новых. Cъемочная группа русской службы «Голоса Америки» в Нью-Йорке расспросила одного из таких мастеров в Бруклине. Джонас Кинг, студент престижного Института моды и технологий, возрождает любимые предметы одежды и ткани, задавая им новый вектор, и для окрашивания использует не химикаты, а листья и цветы.
Джонас Кинг перекраивает и перекрашивает, подлечивает рваное и оживляет старое. Его собственная одежда – мозаичное полотно залежавшейся ветоши. «Это куча моих обрезков. У меня везде обрезки. Вся моя жизнь – обрезки тканей», – говорит Джонас Кинг. Он – один из тех одержимых, кто увлечен главным сейчас модным трендом - апсайкслингом, той самой большой переделкой, которая любой пиджак или штаны препарирует через ответственное отношение ко всему живому.
На вопрос «Голоса Америки» – сколько пар джинсов он использовал для собственных залатанных штанов, Джонас смеется – «Не меньше десяти или двенадцати. Я проходил стажировку в Амстердамском оперном театре, и они попросили меня сшить джинсы, я скопировал выкройку, и мне разрешили взять ее домой».
На тему быстрой и медленной моды Джонас рассуждает так:
«Люди производят слишком много вещей. Мы можем одеть весь мир на шесть поколений вперед, но мы производим еще и еще. Для меня это никогда не имело смысла. Мне нравится брать вещи, которые уже есть, и находить способы переосмыслить их. Главное, что я люблю в переработке – показать жизнь, которую прожила ткань до того, как стала новой вещью. Даже на этих джинсах видно, что здесь был пришит карман, есть небольшое обесцвечивание, выцветание и все эти вещи, которые действительно придают ткани индивидуальность».
Джонас рассказывает, что все началось в восьмом классе, на одном из уроков все шили худи. Процесс его увлек, и когда на переменах все бежали играть в баскетбол, он мчался к швейной машинке. Дальше – больше: стал участвовать в конкурсах молодых дизайнеров, поработал волонтером в популярном детском фэшн-шоу. И наконец получил в подарок свою первую собственную машинку.
Джонас достает из-под стола старенький Зингер. «Здесь наклейка из того детского шоу. «Линия сборки» оно называлось. Там были использованы переработанные ткани, которые люди пожертвовали со всего мира», – рассказывает дизайнер.
Сейчас Джонас учится в престижном нью-йоркском Институте Моды и технологий. С друзьями – художниками и музыкантами он живет в старом скрипучем доме в Бруклине. Свою швейную мастерскую в подвале честно разделил с одним из рисовальщиков. «Наконец-то у меня появилась студия, которая не является также моей спальней», – смеется Джонас и кивает на большие картины у стола – «Их написал мой друг Ишу. Он также делает большие граффити. Так что, если хотите граффити, дайте знать, мы позаботимся об этом».
Рядом с картинами рейл для одежды. Перекроенные, перелицованные, переделанные на новый лад вещи.
«Это куртка, которую я сшил из старых армейских сумок. Заказал несколько армейских сумок на eBay, разрезал их… Это похожий крой, но здесь капюшон. Ткань ручной работы из Индии. Эта куртка хороша тем, что у нее есть подкладка внутри, и она полностью двусторонняя. Так что вы можете надеть ее и наизнанку».
Кроме ненужных вещей, которые приносят знакомые, Джонас пополняет запасы из закромов известного нью-йоркского сервиса FABSCRAP, где собирают, перерабатывают и повторно используют текстиль. Как раз тот самый апсайкслинг. Нью-Йорк в промышленных масштабах дает второй шанс текстильным отходам от фэшн-брендов, бродвейских костюмерных и мебельных компаний. Каждую неделю здесь собирают по 3,5 тонны тканей! Ангар никогда не бывает пустым.
Одна гора тюков сменяет другую. Лоскуты побольше расходятся по креативным мастерам, остальное – под нож. Русская служба «Голоса Америки» поговорила с генеральным директором сервиса Джессикой Шрайбер.
«Когда все отсортировано, – Джессика показывает на рулоны ненужных тканей и обрывки материала, – мы отправляем их в измельчитель, и вот так выглядит конечный результат. Называется «шодди». Волокнистая масса, которую используют для набивки подушек, пуфиков, игрушек».
В студии у Джонаса собственные залежи. И крошечные обрезки тоже идут в дело.
«Это моя коробка с обрезками ткани, и я использую их для набивки подушек, мягких игрушек и тому подобных вещей. Так что каждый раз, когда я делаю проект, сохраняю все обрезки», – говорит Джонас.
«Зеленый» подход к моде Джонас сделал зеленым в прямом смысле – он придает ткани неповторимый оттенок пигментом… из дворового плюща.
«Как я выяснил, не все листья хорошо работают, – рассказывает Джонас, копаясь в зарослях у стены дома, по крышу увитого плющом, – молодые не подходят, они все еще растут. Но те, что постарше, которые в любом случае скоро отвалятся, они темнее. В них много пигмента. Они в самый раз».
На вопрос – как у него появилась эта идея? – Джонас усмехается: «Да просто пришла в голову. Я хотел покрасить брюки. Подумал, что могу сделать их более естественными, если возьму не тот обычный краситель, который все используют, а что-то природное».
На очереди, видимо, одуванчики и подсолнухи. Джонасу не терпится поиграть с цветом. А еще говорит, понял, что не хочет быть гламурным дизайнером.
«Мне никогда не были интересны показы и вся эта шумиха», – рассуждает Джонас, помешивая в обычной суповой кастрюле варево из листьев плюща и куркумы для окрашивания очередных штанов. – «Мне нравится сидеть за швейной машинкой в одиночестве. Просто хочу заниматься переделками. Чинить вещи».
За швейной машинкой он всегда включает записи Нины Симон. И в пропитанном старым джазом подвале старого дома из старых вещей рождается новый замысел.
Форум