Супругов зовут Брюс и Пэт. Они живут в штате Монтана. Будучи совсем молодой парой, принесли в дом брошенного щенка-волчицу, которую назвали Коани. В дружной компании с собакой Инди Коани выросла, окрепла и привыкла к человеческому жилью. 16 лет Брюс и Пэт провели под одной крышей с лесным хищником, вплоть до смерти волчицы. Независимый режиссер Роб Уайтхэйр, много лет снимающий на темы дикой природы и охраны окружающей среды, посвятил этому уникальному эксперименту новый документальный фильм «Настоящий волк» (True Wolf). Небольшая прокатная фирма Shadow Distribution, специализирующаяся на артхаусном кино, в пятницу 17 августа выпускает его в Нью-Йорке. «Настоящий волк» будет демонстрироваться в кинотеатре Cinema Village, после чего выйдет в общенациональный прокат.
С режиссером фильма «Настоящий волк» Робом Уайтхэйром по телефону побеседовал корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
О.С.: Вы показываете, как Брюс и Пэт много лет уживались в одном доме с волком. При вас Коани проявляла агрессивность в отношении хозяев и других людей? Возникало ли ощущение опасности?
Р.У.: Природу не переделаешь. Волка невозможно приручить и одомашнить в таком же смысле, как собаку. Он – дикое животное. И таким остается, несмотря на всю ласку и любовь хозяев. Помню эпизод, когда мы снимали у кромки леса. Вдруг из чащи появился олень. Его с Коани разделяли примерно 50 футов. В одно мгновение она бросилась на оленя и разодрала его. Не от голода, ее хозяева хорошо кормили. Каждый год на ее прокорм уходило 1200 фунтов мяса. Меня поразило то, что агрессивность Коани проявлялась крайне редко и незначительно. Объясняю это только тем, что Брюс и Пэт пожертвовали своими удобствами и привычками, чтобы создать уклад жизни, комфортабельный для Коани. Достаточно того, что выгуливали ее по пять раз в день.
О.С.: Почему, как указано в титрах, для фильма вы специально инсценировали эпизоды о митингах противников? Почему не использовали реальную хронику?
Р.У.: У меня не было под рукой необходимой хроники, хотя в Монтане протесты, так сказать, недругов волков происходят сплошь и рядом. Но я бы не называл эти эпизоды исценировкой. Это стопроцентно точное воспроизведение атмосферы подобных акций, когда одни люди излучают страх перед волками, а другие этот страх в себя впитывают. Отличная иллюстрация, показывающая механизм формирования в толпе истеричной злобы.
О.С.: Люди боятся волков, и у них есть на то веские основания. Разве не так?
Р.У.: Люди настолько испуганы, что хотят уничтожать волков, даже если в этом нет необходимости. Это нелепо – потратить столько усилий, чтобы восстановить популяцию волков на естественном уровне, а потом разрешить их отстрел. Я думаю, эта мера должна быть крайней, и пригодной только для тех случаев, когда волки начинают нападать на животноводческие фермы.
О.С.: Поразительный кадр: на крупном плане Коани, на заднем – горящие башни-близнецы. Какой смысл вы вложили в монтажный стык?
Р.У.: Мне хотелось передать ощущение непоправимой потери, когда умирает кто-то очень близкий, человек или домашнее животное. Я, например, недавно потерял любимого пса, который страдал от рака. Я долго колебался, включать этот кадр или нет. Может, кого-то шокирует, что я сравниваю частное горе и колоссальную трагедию. Просто этот символ – рушащиеся башни – все знают, не надо ничего объяснять.
О.С.: Интересно. Мне-то показалось, что вы сравниваете террористов, атаковавших башни, с каноническим диким зверем.
Р.У.: Да? Любопытная аналогия. Что же, мой фильм открыт для разных трактовок, я не возражаю. Мне хотелось этим кадром подчеркнуть живучесть уходящих в древность представлений о волке как неисправимом агрессоре. В старинных сказаниях и мифах разных народов мира волк – символ зла и свирепости. Да, волк агрессивен, но разве человек лучше? Человек доказывает всей своей историей, что он и есть самый страшный хищник на Земле.
О.С.: В конце фильма вы показываете серией снятых с одной точки кадров, как труп Коани постепенно исчезает. Как он усыхает, разлагается, как его поедают мелкие обитатели леса, и как волчица, постепенно исчезая физически, тем самым воссоединяется с Матерью-Природой. Чувствуется за этим целая философия...
Р.У.: Я снимал труп Коани с одной точки, возвращаясь к этому месту раз в месяц. Получилось такое медленное растворение животного в почве. Волчица, прожившая в неволе всю свою жизнь, умерла как настоящий дикий зверь. Абсолютно свободной. Вновь воссоединившейся с землей.
О.С.: Каково ваше послание желающим подружиться с волками?
Р.У.: Послание содержится в фильме. Опыт Брюса и Пэт уникален и вовсе не должен стимулировать тех, кто хочет приручить волка. Нет, эти звери в принципе не одомашниваются, не надо их путать с собакой и пытаться погладить.
О.С.: Чтобы убедить в этом себя, мне было достаточно вглядеться в глаза Коани. В них холод, отчуждение...
Р.У.: ...и никакого дружелюбия, в отличие от собаки. Только беззаветная любовь Брюса и Пэт к живой природе, их многолетнее самотречение, помогли им выдержать это испытание.
О.С.: Что они делают после смерти Коани?
Р.У.: Больше волка не заводят. Брюс пишет книжку мемуаров, будет, наверное, очень интересно. Пэт, по профессии медсестра, вышла на работу, трудится в хосписе. Они завели новую собаку после смерти Инди, и, представьте, двух коз, которых берут с собой в длительные туристические походы. Удивительные люди!
С режиссером фильма «Настоящий волк» Робом Уайтхэйром по телефону побеседовал корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
О.С.: Вы показываете, как Брюс и Пэт много лет уживались в одном доме с волком. При вас Коани проявляла агрессивность в отношении хозяев и других людей? Возникало ли ощущение опасности?
Р.У.: Природу не переделаешь. Волка невозможно приручить и одомашнить в таком же смысле, как собаку. Он – дикое животное. И таким остается, несмотря на всю ласку и любовь хозяев. Помню эпизод, когда мы снимали у кромки леса. Вдруг из чащи появился олень. Его с Коани разделяли примерно 50 футов. В одно мгновение она бросилась на оленя и разодрала его. Не от голода, ее хозяева хорошо кормили. Каждый год на ее прокорм уходило 1200 фунтов мяса. Меня поразило то, что агрессивность Коани проявлялась крайне редко и незначительно. Объясняю это только тем, что Брюс и Пэт пожертвовали своими удобствами и привычками, чтобы создать уклад жизни, комфортабельный для Коани. Достаточно того, что выгуливали ее по пять раз в день.
О.С.: Почему, как указано в титрах, для фильма вы специально инсценировали эпизоды о митингах противников? Почему не использовали реальную хронику?
Р.У.: У меня не было под рукой необходимой хроники, хотя в Монтане протесты, так сказать, недругов волков происходят сплошь и рядом. Но я бы не называл эти эпизоды исценировкой. Это стопроцентно точное воспроизведение атмосферы подобных акций, когда одни люди излучают страх перед волками, а другие этот страх в себя впитывают. Отличная иллюстрация, показывающая механизм формирования в толпе истеричной злобы.
О.С.: Люди боятся волков, и у них есть на то веские основания. Разве не так?
Р.У.: Люди настолько испуганы, что хотят уничтожать волков, даже если в этом нет необходимости. Это нелепо – потратить столько усилий, чтобы восстановить популяцию волков на естественном уровне, а потом разрешить их отстрел. Я думаю, эта мера должна быть крайней, и пригодной только для тех случаев, когда волки начинают нападать на животноводческие фермы.
О.С.: Поразительный кадр: на крупном плане Коани, на заднем – горящие башни-близнецы. Какой смысл вы вложили в монтажный стык?
Р.У.: Мне хотелось передать ощущение непоправимой потери, когда умирает кто-то очень близкий, человек или домашнее животное. Я, например, недавно потерял любимого пса, который страдал от рака. Я долго колебался, включать этот кадр или нет. Может, кого-то шокирует, что я сравниваю частное горе и колоссальную трагедию. Просто этот символ – рушащиеся башни – все знают, не надо ничего объяснять.
О.С.: Интересно. Мне-то показалось, что вы сравниваете террористов, атаковавших башни, с каноническим диким зверем.
Р.У.: Да? Любопытная аналогия. Что же, мой фильм открыт для разных трактовок, я не возражаю. Мне хотелось этим кадром подчеркнуть живучесть уходящих в древность представлений о волке как неисправимом агрессоре. В старинных сказаниях и мифах разных народов мира волк – символ зла и свирепости. Да, волк агрессивен, но разве человек лучше? Человек доказывает всей своей историей, что он и есть самый страшный хищник на Земле.
О.С.: В конце фильма вы показываете серией снятых с одной точки кадров, как труп Коани постепенно исчезает. Как он усыхает, разлагается, как его поедают мелкие обитатели леса, и как волчица, постепенно исчезая физически, тем самым воссоединяется с Матерью-Природой. Чувствуется за этим целая философия...
Р.У.: Я снимал труп Коани с одной точки, возвращаясь к этому месту раз в месяц. Получилось такое медленное растворение животного в почве. Волчица, прожившая в неволе всю свою жизнь, умерла как настоящий дикий зверь. Абсолютно свободной. Вновь воссоединившейся с землей.
О.С.: Каково ваше послание желающим подружиться с волками?
Р.У.: Послание содержится в фильме. Опыт Брюса и Пэт уникален и вовсе не должен стимулировать тех, кто хочет приручить волка. Нет, эти звери в принципе не одомашниваются, не надо их путать с собакой и пытаться погладить.
О.С.: Чтобы убедить в этом себя, мне было достаточно вглядеться в глаза Коани. В них холод, отчуждение...
Р.У.: ...и никакого дружелюбия, в отличие от собаки. Только беззаветная любовь Брюса и Пэт к живой природе, их многолетнее самотречение, помогли им выдержать это испытание.
О.С.: Что они делают после смерти Коани?
Р.У.: Больше волка не заводят. Брюс пишет книжку мемуаров, будет, наверное, очень интересно. Пэт, по профессии медсестра, вышла на работу, трудится в хосписе. Они завели новую собаку после смерти Инди, и, представьте, двух коз, которых берут с собой в длительные туристические походы. Удивительные люди!
