Приговор главе чеченского «Мемориала» Оюбу Титиеву вызвал волну возмущения в России и во всем мире и заставил широкую общественность вновь обратить внимание на вопиющее положение дел с правами человека в республике. Титиева накануне присудили к четырем годам лишения свободы в колонии за якобы хранение наркотиков. Сторонники правозащитника, как и все непредвзятые эксперты, убеждены, что дело в отношении него сшито грубыми нитками.
По словам главы комиссии Совета Европы по правам человека Дуни Миятович, вердикт Титиеву стал «очередным примером враждебной и опасной обстановки» в Чечне в области защиты прав человека. В этой связи Миятович призвала Россию соблюдать взятые на себя международные обязательства.
Ранее Европарламент принял резолюцию о ситуации в Чечне, в которой, в частности, призвал к немедленному освобождению Оюба Титиева. Обвинения против него европейские парламентарии сочли сфальсифицированными.
Русская служба «Голоса Америки» попросила прокомментировать происшедшее председателя Комитета «Гражданское содействие» Светлану Ганнушкину, которая давно знакома с чеченским коллегой и не раз ездила на заседания суда в Чечне по этому делу.
Виктор Владимиров: Светлана Алексеевна, почему, на ваш взгляд, Кремль дистанцировался от этого одиозного дела, которое наносит еще один сильный удар по репутации власти?
Светлана Ганнушкина: Ну уж точно не от недостатка информации. Президент прекрасно знал об этом вопиющем деле. Ему о нем регулярно напоминали самые разные лица, включая, например, (президента Франции) Макрона или (Григория) Явлинского. Но Владимир Путин, хорошо зная, что человек ни в чем не виноват, не счел нужным одернуть власти Чеченской республики. Следовательно, он должен разделить ответственность за случившееся. А что происходит в Чечне, совершенно ясно: там окончательно зачищается правозащитное поле. Любое противостояние или критика того, что происходит в республике, должна, по мнению Рамзана Кадырова, караться подобным образом. А укоротить Кадырова некому. Точнее, такой задачи попросту нет.
В.В.: Но ведь, чтобы придать процессу более-менее объективный характер процессу, достаточно было перенести суд над Титиевым в любой другой субъект РФ...
С.Г.: В данном случае никого не интересовало даже правдоподобие происходящего. А перенос суда в другое место означал бы полный крах позиции обвинения. Не случайно ведь были отвергнуты и абсолютно все предложения адвокатов по проверке важнейших фактов. В частности, так и осталось неустановленным, почему нигде(!) не работали видеокамеры, в поле зрения которых должны были попасть действия полиции по задержанию Оюба (и подтвердить или опровергнуть, что правозащитника задерживали дважды кряду в течение дня – В.В.), как так случилось, что они вдруг все разом вышли из строя. Этот момент категорически был признан не имеющим отношение к делу. Так же, как и свидетельства того, что в Курчалоевском РОВД существует группа быстрого реагирования (это подразделение, по данным защиты, задерживало Титиева в первый раз – В.В.). При том, что скрывать это просто нелепо. Достаточно открыть сайт МВД и Курчалоевского РОВД, и все становится явным: министр внутренних дел Чеченской республики Руслан Алханов благодарит группу быстрого реагирования отдела за работу… В момент заседания суда эта информация висела на сайте. А полсотни свидетелей обвинения, выступая один за другим, продолжали утверждать, что такой группы не существует в природе. Очевидное, что они лгали.
В.В.: Что было в силах адвокатов Титиева в условиях “правосудия по-чеченски”?
С.Г.: Несмотря на то, что дело было абсолютно разваленным, от защитников там мало что зависело. Высочайшая квалификация адвокатов, которые защищали Титиева, была фактически не нужна. Ее не к чему было приложить. Они (чеченские власти) даже как фальсификаторы выглядят непрофессионально. Это дело лишний раз показывает, что в Чечне по-прежнему можно вытворять все, что угодно, лишь бы не было никаких сепаратистских настроений, вот и все. При том, что процесс над Оюбом, конечно, больше имеет отношение к критике, к выявлению нарушений прав человека, к законности в любой форме – российской законности, международного права, адатов... Там не действует никакой закон вообще. Кроме приказа Рамзана Кадырова. Вот его приказы и выполняют применительно к Оюбу Титиеву.
В.В.: Тем не менее, в России ведь есть еще и гарант конституции, обязанный следить за соблюдением прав человека в стране. Никто ведь не отменял президентских функций, как обстоит дело с этим?
С.Г.: Каков гарант, таковы и гарантии. Это очевидно. Конечно, к президенту есть вопросы, и они прямо перед ним были поставлены не единожды в связи с делом Оюба Титиева. Ему не раз говорилось, что нужно обратить внимание на это дело, что оно сфабриковано. Я беседовала с несколькими людьми, которые разговаривали лично с ним. И каждый раз он удивлялся. Даже когда один и тот же человек второй раз ему говорил об этом, он все равно удивлялся и делал вид, что слышит это впервые. Такой у нас гарант. Когда меня спрашивают, почему он себя так ведет, я предлагаю три варианта объяснений на выбор. Первый – он и впрямь все забывает. Но мне не хотелось бы так плохо думать о президенте. Второй – он говорит неправду. Но так не должно быть ни при каких обстоятельствах. Третий вариант – у него, как говорят, много двойников, и, возможно, правозащитники всякий раз разговаривали с разными из них, а те не передают информацию друг другу...
В.В.: Чечню нередко называют полигоном, где отрабатываются различные технологии, которые в последствие распространяются или могут распространяться на территории всей Российской Федерации. Процесс над Титиевым плохой сигнал в этом смысле?
С.Г.: Я бы не сказала, что это сигнал. Все сигналы давно были уже поданы. Увы, это состоявшаяся практика, получившая распространение, к сожалению, не только в республике. Да, в Чечне уже не первый раз творится беззаконие. Но подобных дел хватает и в России. Они совсем не обязательно касаются правозащитников. Это свидетельствует о полном развале судебной системы в стране в целом.
