МОСКВА —
Директор российского фонда «Общественный вердикт» Наталья Таубина 27 августа была награждена Премией памяти Элисон де Форж (Alison Des Forges Award). Этой наградой международная правозащитная организация Human Rights Watch ежегодно отмечает «ведущих активистов борьбы за справедливость в своих странах, неустанно работающих во имя защиты и достоинства других людей».
Вместе с Натальей Таубиной награждены правозащитники Хассан аль-Амин из Ливии, Алина Диас из США и Жаклин Мудеине из Чада. Премия присуждена четверым лауреатам 2013 года «за выдающийся гражданский активизм». Вручение награды главе «Общественного вердикта» и ее чествование пройдет в Соединенных Штатах. Наталья Таубина дала эксклюзивное интервью Русской службе Голоса Америки.
Д.Г.: Расскажите, пожалуйста, чем занимается фонд «Общественный вердикт»?
Н.Т.: Основная часть нашей деятельности – это помощь, в первую очередь юридическая и правовая, людям, которые пострадали от незаконных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов. Мы работаем по конкретным делам, оказывая людям поддержку и представляя их интересы на этапе расследования в случаях, когда они пострадали от действий сотрудников правопорядка, а также и в судах. Мы ставим перед собой задачу, с одной стороны, привлечения к ответственности виновных представителей правоохранительных органов, а с другой – восстановления справедливости и получения компенсации со стороны государства теми, кто пострадал. Из этой, основной части нашей работы, вытекает и остальное – аналитическая деятельность, исследовательская и информационная работа, работа с международными органами в области прав человека, для того, чтобы и наша национальная система защиты прав человека работала максимально эффективно.
Д.Г.: Ваша организация существует почти десять лет. Вы можете что-то сказать об изменениях в России в смысле жестокости правоохранительной системы за время ваших исследований?
Н.Т.: За эти почти десять лет наблюдались и негативные тенденции, когда становились более частыми случаи применения пыток и жестокого обращения, причем случаи массовые, когда одновременно десятки людей подвергались жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, теперь – полиции. Это в основном происходило в 2004-2005 годах, и некоторую часть 2006 года. Был и период некоего затишья, если так можно это назвать, когда к нам стало поступать меньше обращений. Это происходило как раз в те месяцы, когда в органах внутренних дел проходила переаттестация в рамках реформы 2010-2011 годов. Когда переаттестация закончилась, и ее результаты были объявлены, то количество обращений стало опять возрастать, и сегодня к нам обращается за помощью и поддержкой в среднем столько же граждан, сколько обращалось до начала реформы. Из этого можно сделать вывод, что все эти три с половиной года реформы не дали больших гарантий соблюдения прав человека сотрудниками российской полиции.
Д.Г.: Явное увеличение гражданской активности в России с конца 2011 года привело и к большему числу, если выражаться аккуратно, случаев контакта участников уличных акций и полиции. Вы это ощущаете в своей деятельности?
Н.Т.: Да, это отразилось и на нашей деятельности: практически с первых дней этого всплеска гражданской активности мы вместе с коллегами организовали штаб правовой поддержки участников мирных акций, и с той поры этот штаб продолжает работать. Мы работаем как в моменты самих уличных акций и по их последствиям, так и в периоды между ними – мы ведь также занимаемся правовым просвещением. 2011-2012 годы показали, что в гражданском активизме стало участвовать много новых людей, которые раньше не имели опыта такого рода. И было крайне важно дать им советы по поводу правового поведения: каковы права и обязанности участников таких акций, каковы права и обязанности полиции. Мы это делали и в виде листовок, и с помощью видеороликов, работали с журналистами, стараясь максимально распространить эту информацию. По сути, это выделилось у нас в отдельный род деятельности. В частности, мы представляем интересы двух обвиняемых по «Болотному делу».
Д.Г.: Вы сотрудничаете с Советом по правам человека при Президенте России и с Уполномоченным по правам человека. Тем не менее, на вашу организацию российские власти пытаются распространить действие так называемого «закона об иностранных агентах». Каково в этом смысле ваше положение сегодня?
Н.Т.: Преследование нашей организации началось не сразу после принятия закона, а в марте этого года, когда начались первые массовые проверки неправительственных организаций, инициированные прокуратурой – мы были среди тех нескольких сотен организаций, которые подверглись этой проверке. Нас проверяла прокуратура города Москвы, по результатам этой проверки нам было вынесено предостережение, в котором говорилось, что мы ведем политическую деятельность. По мнению прокуратуры, наша политическая деятельность выражается в том, что мы защищаем узников «Болотного дела», что мы оказываем правовую поддержку участникам гражданских акций, что мы подготовили доклад и направили его в Комитет ООН против пыток, а также в том, что мы активно участвовали в продвижении наших рекомендаций по осуществлению реформы правоохранительных органов. Далее, прокуратура заявила, что мы получаем иностранное финансирование, хотя мы этого никогда и не скрывали, и что мы до сих пор не подали заявление на вступление в так называемый реестр «иностранных агентов». Мы все это опротестовали в суде, изначально рассмотрение было назначено на июль, но потом его перенесли, и теперь дата – 13 сентября.
Вместе с Натальей Таубиной награждены правозащитники Хассан аль-Амин из Ливии, Алина Диас из США и Жаклин Мудеине из Чада. Премия присуждена четверым лауреатам 2013 года «за выдающийся гражданский активизм». Вручение награды главе «Общественного вердикта» и ее чествование пройдет в Соединенных Штатах. Наталья Таубина дала эксклюзивное интервью Русской службе Голоса Америки.
Д.Г.: Расскажите, пожалуйста, чем занимается фонд «Общественный вердикт»?
Н.Т.: Основная часть нашей деятельности – это помощь, в первую очередь юридическая и правовая, людям, которые пострадали от незаконных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов. Мы работаем по конкретным делам, оказывая людям поддержку и представляя их интересы на этапе расследования в случаях, когда они пострадали от действий сотрудников правопорядка, а также и в судах. Мы ставим перед собой задачу, с одной стороны, привлечения к ответственности виновных представителей правоохранительных органов, а с другой – восстановления справедливости и получения компенсации со стороны государства теми, кто пострадал. Из этой, основной части нашей работы, вытекает и остальное – аналитическая деятельность, исследовательская и информационная работа, работа с международными органами в области прав человека, для того, чтобы и наша национальная система защиты прав человека работала максимально эффективно.
Д.Г.: Ваша организация существует почти десять лет. Вы можете что-то сказать об изменениях в России в смысле жестокости правоохранительной системы за время ваших исследований?
Н.Т.: За эти почти десять лет наблюдались и негативные тенденции, когда становились более частыми случаи применения пыток и жестокого обращения, причем случаи массовые, когда одновременно десятки людей подвергались жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, теперь – полиции. Это в основном происходило в 2004-2005 годах, и некоторую часть 2006 года. Был и период некоего затишья, если так можно это назвать, когда к нам стало поступать меньше обращений. Это происходило как раз в те месяцы, когда в органах внутренних дел проходила переаттестация в рамках реформы 2010-2011 годов. Когда переаттестация закончилась, и ее результаты были объявлены, то количество обращений стало опять возрастать, и сегодня к нам обращается за помощью и поддержкой в среднем столько же граждан, сколько обращалось до начала реформы. Из этого можно сделать вывод, что все эти три с половиной года реформы не дали больших гарантий соблюдения прав человека сотрудниками российской полиции.
Д.Г.: Явное увеличение гражданской активности в России с конца 2011 года привело и к большему числу, если выражаться аккуратно, случаев контакта участников уличных акций и полиции. Вы это ощущаете в своей деятельности?
Н.Т.: Да, это отразилось и на нашей деятельности: практически с первых дней этого всплеска гражданской активности мы вместе с коллегами организовали штаб правовой поддержки участников мирных акций, и с той поры этот штаб продолжает работать. Мы работаем как в моменты самих уличных акций и по их последствиям, так и в периоды между ними – мы ведь также занимаемся правовым просвещением. 2011-2012 годы показали, что в гражданском активизме стало участвовать много новых людей, которые раньше не имели опыта такого рода. И было крайне важно дать им советы по поводу правового поведения: каковы права и обязанности участников таких акций, каковы права и обязанности полиции. Мы это делали и в виде листовок, и с помощью видеороликов, работали с журналистами, стараясь максимально распространить эту информацию. По сути, это выделилось у нас в отдельный род деятельности. В частности, мы представляем интересы двух обвиняемых по «Болотному делу».
Д.Г.: Вы сотрудничаете с Советом по правам человека при Президенте России и с Уполномоченным по правам человека. Тем не менее, на вашу организацию российские власти пытаются распространить действие так называемого «закона об иностранных агентах». Каково в этом смысле ваше положение сегодня?
Н.Т.: Преследование нашей организации началось не сразу после принятия закона, а в марте этого года, когда начались первые массовые проверки неправительственных организаций, инициированные прокуратурой – мы были среди тех нескольких сотен организаций, которые подверглись этой проверке. Нас проверяла прокуратура города Москвы, по результатам этой проверки нам было вынесено предостережение, в котором говорилось, что мы ведем политическую деятельность. По мнению прокуратуры, наша политическая деятельность выражается в том, что мы защищаем узников «Болотного дела», что мы оказываем правовую поддержку участникам гражданских акций, что мы подготовили доклад и направили его в Комитет ООН против пыток, а также в том, что мы активно участвовали в продвижении наших рекомендаций по осуществлению реформы правоохранительных органов. Далее, прокуратура заявила, что мы получаем иностранное финансирование, хотя мы этого никогда и не скрывали, и что мы до сих пор не подали заявление на вступление в так называемый реестр «иностранных агентов». Мы все это опротестовали в суде, изначально рассмотрение было назначено на июль, но потом его перенесли, и теперь дата – 13 сентября.
