Принятые депутатами Государственной Думы в первом чтении законопроекты о наказании за распространение недостоверных новостей и за оскорбление государственных символов и должностных лиц, продолжают активно обсуждаться в обществе. Российское правительство поддержало данную законодательную инициативу, хотя ранее с возражениями выступали Минкомсвязи, Минюст и даже Прокуратура РФ.
Первый законопроект (получивший в просторечии название «антифейк») предполагает наложение административных штрафов от трех до пяти тысяч рублей для физических лиц, от тридцати до пятидесяти тысяч для должностных лиц и от четырехсот тысяч до одного миллиона рублей штрафа либо административный арест на пятнадцать суток для юридических лиц.
Второй документ, предлагающий поправки в статью 15-ю федерального закона «Об информации», предусматривает штраф от одной до пяти тысяч рублей либо административный арест на пятнадцать суток за явное неуважение в неприличной форме к обществу, государству, официальной символике, Конституции или органам государственной власти.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовала с российскими политиками, общественными деятелями и юристами, чтобы выяснить их отношение к данным законопроектам.
«СМИ будут писать только о цветочках и птичках»
Член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Наталья Евдокимова, считает, что законопроект, предложенный членами Совета Федерации Людмилой Боковой и Андреем Клишасом, а также депутатом Госдумы Дмитрием Вяткиным, полон неопределенностей. «Никто не понимает, что такое с юридической точки зрения упомянутые в тексте законопроектов “заведомо недостоверные сведения”, и какие “тяжкие последствия” они могут повлечь. И каждый будет судить так, как захочет», –опасается Едокимова.
«В общем, средства массовой информации – замолчите вообще, или пишите только о цветочках и птичках. Иначе все это будет грозить “тяжкими последствиями” вам, а не народу Российской Федерации», – иронизирует член СПЧ.
Такая же путаница наблюдается и в понятиях «нецензурные выражения», «неприличная форма» критических замечаний, или «явное неуважение». И в этой связи правозащитница допускает, что законопроект может быть принят исключительно с целью оградить власть от любой критики, в том числе, и высказываемой на митингах. «Например, мы недовольны принятием нового пенсионного законодательства. Оно нам решительно не нравится. И что же – получается, что выступая против этого законодательства, мы будем проявлять неуважение к власти и оскорблять ее?», –задается вопросом Наталья Евдокимова.
И в качестве ответной меры выдвигает собственную законодательную инициативу: «Я бы ввела статью о запрете проявления со стороны представителей власти неуважения к людям, и – особенно – в неприличной форме. И я думаю, что часть депутатов Государственной думы моментально подпала бы под эту статью. Но не будем называть фамилий, дабы не подпасть под ныне обсуждаемый закон, но то, что некоторые депутаты ведут себя в отношении своих избирателей не просто неуважительно, но еще и в неприличной форме, мы все являемся этому свидетелями».
В конце своего комментария член Совета по развитию гражданского общества и правам человека напомнила постановление Верховного суда РФ от 2011 года и решение Европейского суда от 12 февраля 2004 года о том, что представители органов власти, то есть профессиональные политики или должностные лица могут быть подвергнуты большейкритике, чем рядовые граждане. В том числе, и в средствах массовой информации. «Это необходимо для того, чтобы была обеспечена гласность и ответственное исполнение должностными лицами своих полномочий. Идя в политику, они тем самым соглашаются стать объектами общественной политической дискуссии, и в том числе – критики. Поэтому охранять себя в этой ситуации, было бы непрофессионально и противоречило бы свободе слова», –резюмирует Наталья Евдокимова.
«Революции готовятся не в хижинах, а во дворцах»
Бывший депутат Госдумы, оппозиционный политик Геннадий Гудков считает причины, по которым был внесен законопроект об ответственности за «неуважение к власти» очевидным. «В стране падает рейтинг президента, так называемая правящая партия “Единая Россия” ненавидима народом, правительству доверия нет, экономический кризис продолжается, что вызывает падение жизненного уровня населения», – перечисляет он.
В этих условиях, отмечает Гудков, ропот недовольства слышен все громче. А власть в ответ запрещает критиковать себя и распространять новости, имеющие большое общественное значение. «Например, совершенно очевидно, что в Магнитогорске совершен был теракт. Я сейчас “распространяю фейковую новость”, поскольку официальная версия – что это взорвался бытовой газ, хотя любой мало-мальски мыслящий человек понимает, что это полная туфта», – сказал Геннадий Гудков в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
И продолжил, что на самом деле речь идет об усилении политической цензуры, преследовании за выражение взглядов и убеждений, а также же распространение достоверной информации, которая по тем или иным причинам невыгодна власти. «Я не сомневался, что Госдума примет этот закон. И, скорее всего, люди, внесшие этот законопроект на рассмотрение, предварительно согласовали его с администрацией президента. И таким образом мы в России имеем вместо поиска решения выхода из кризиса попытку загнать этот процесс в угол, в подполье. И протест, который мы наблюдаем в нашей стране, будет радикализироваться, пока не приведет к каким-то катастрофическим последствиям, будь то бунт, мятеж, восстание, революция, гражданская война. Не очень хороший сценарий для страны, но народ имеет право на революцию, когда его загоняют в угол».
Гудков опасается, что в случае принятия данного законопроекта «любая правда, любая критика представителей власти будет объявляться противозаконной», и будет продолжена «борьба с активистами, с наиболее популярными блогерами, с оппозиционными политиками, общественными деятелями правозащитниками и прочими, прочими, прочими. Все что угодно может быть объявлено крамолой, “фейковыми новостями” и власть будет просто пытаться заткнуть всем рот.
Я думаю, что это абсолютно тупиковая ветвь исторического развития и ситуация, ведущая к взрыву. И повторю то, что говорил неоднократно: революции подготавливаются и организуются не на улицах, не в хижинах, а во дворцах», – отметил собеседник «Голоса Америки».
«Правительство ценой в пять тысяч рублей»
Декан юридического факультета петербургского отделения Российской академии народного хозяйства и государственной службы, член Комитета гражданских инициатив Сергей Цыпляев на рубеже 80-х – 90-х годов был народным депутатом СССР. И в этой связи он начал беседу с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» со следующего воспоминания: «В 1989 году на первом заседании вновь избранного Верховного Совета СССР первым документом, который был вынесен нам на утверждение, был Указ Президиума Верховного Совета об ответственности за оскорбление органов государственной власти, должностных лиц и так далее. Вокруг этого указа шла большая борьба, и впервые Верховный Совет не утвердил подобный документ», – отметил эксперт.
«И теперь мы словно описали круг и возвращаемся к исходному “разбитому корыту”. И длина этой исторической окружности – ровно 30 лет. Конечно, мы немножко продвинулись в этом спиральном движении, но, в общем – не сильно», – констатирует Сергей Цыпляев.
Возвращаясь к сути обсуждаемых документов, декан юрфака Петербургского отделения РАНХиГС подчеркивает: «Подобные вещи всегда сильны своей “резиновостью”. То есть, когда вы говорите слово: “в неприличной форме”, или “оскорбление”, то оказывается, что одни считают это оскорблением, а другие – нет. Кто-то усматривает неприличную форму, а кто-то полагает, что все в порядке.
Поэтому обычно такие широкие нормы всегда оказываются эффективным инструментом в руках правоприменителей. И они по конкретной персоне принимают решение: кого в этот момент наказать, а кого можно пропустить. Поэтому как некая форма устрашения на каком-то этапе эти законы работать будут», – допускает Цыпляев.
При этом он подмечает, что каждый раз, когда власть усиливает цензуру в прессе и снижает уровень свободы слова, в ход идет так называемый «эзопов язык». «То есть, стоит сказать, например: “человек, фамилию которого нельзя называть”, и все тут же понимают, о ком идет речь.
Так же будет и с критикой правительства. Для того, чтобы не произносить оскорбительных фраз, будет достаточно сказать: “правительство ценой в пять тысяч рублей”, потому что за оскорбление кабинета министров предусмотрен штраф в таком размере. И все будут понимать, что человек сделал оскорбительное высказывание, но за это его невозможно наказать», – считает собеседник «Голоса Америки».
Оценивая законодательную инициативу Боковой-Вяткина-Клишаса в целом, Цыпляев называет ее «плохим направлением мысли». И, по его наблюдениям точно так же считают очень многие российские политики и общественные деятели как левого, так и правого толка. «Поскольку идея призывать государство регулировать идеологические и политические вопросы, она – деструктивна. Даже если вы хотите это сделать из самых лучших побуждений. На слово надо отвечать словом, на заявления надо отвечать контрзаявлениями. Если мы имеем дело с таким понятием, как “диффамация”, тогда в ход идут конкретные статьи уголовного кодекса, где говорится о клевете на конкретного человека.
Но это – совершенно другая тема», – подытоживает Сергей Цыпляев.
