Согласно одобренному Госдумой в первом чтении проекту поправок в федеральный бюджет 2019 года правительство Дмитрия Медведева решило выделить дополнительные средства полиции, Росгвардии, армии, государственным телеканалам и другим госСМИ, одновременно снизив расходы на социальное обеспечение населения, здравоохранение и образование, написал в Фейсбук бывший министр экономики Андрей Нечаев. При этом силовикам подбрасывают денег уже второй раз в нынешнем году, отметил он.
По данным эксперта, статья «национальная безопасность и правоохранительная деятельность» вырастет еще почти на 19 млрд рублей (в довесок к 18,2 млрд, выделенным летом). Не обидят и армию: на нужды «национальной обороны» добавят 16,1 млрд. Зато затраты на образование урежут на 9,2 млрд, а финансирование программ «Социальная поддержка граждан» и «Развитие здравоохранения» – соответственно, на 20,1 и 2,7 млрд.
Русская служба «Голоса Америки» попросила экс-министра экономики РФ подробнее проанализировать бюджетную политику кабмина.
Виктор Владимиров: О чем говорят расставленные правительством приоритеты?
Андрей Нечаев: Поправки в бюджет – а сомнений, что депутаты их утвердят, нет – вызывают много вопросов. Потому что на фоне громких разговоров о вложениях в человеческий капитал, о национальных проектах в области здравоохранения, экологии и так далее, предложенные поправки направлены прямо в противоположную сторону. Приоритеты правительства, к сожалению, не изменились: это по-прежнему в первую очередь силовые структуры. Конкретные цифры говорят сами за себя. Те дополнительные деньги, которые правительство решили потратить в рамках бюджета уходящего 2019 года (за исключением субсидий ВЭБу) идут почти исключительно на Росгвардию, МВД, армию, ФСИН. Более того, что уже совсем удивительно, так это сокращение расходов на ряд программ, в частности, на медицину и образование. Им не просто не достаются дополнительные деньги – у них еще и отбирают их.
В.В.: Может ли правительство таким способом укрепить пошатнувшийся престиж, о чем свидетельствуют все соцопросы, или кабмин не слишком волнует эта проблема?
А.Н.: Видимо, добрые отношения с силовыми структурами для членов правительства важнее возможных имиджевых потерь или отношений, скажем, с системой образования. Понятно, что в нынешней ситуации лоббистские возможности силовиков существенно превышают возможности медиков и учителей.
В.В.: Чем можно объяснить такую щедрость (13,2 дополнительных миллиардов рублей) и заботу в отношении госСМИ и телеканалов?
А.Н.: В ситуации, когда шесть лет падают реальные доходы населения, снижается уровень жизни (если не брать во внимание то, что Росстат в третьем квартале нарисовал якобы скачкообразный рост доходов, что эксперты подвергают большому сомнению), надо чем-то оправдывать сложившееся положение дел. Поэтому все последние годы без устали идет такая интенсивная и креативная, надо признать, пропаганда, которая объясняет российским гражданам, что у нас, конечно, есть проблемы, но гораздо меньше, чем в Украине, например, что Россия находится в «кольце врагов», что независимая внешняя политика Москвы вызывает крайнее недовольство в США и других западных странах. Следовательно, надо потерпеть и затянуть пояса. Так вот, для того, чтобы пропаганда и дальше выполняла эту работу, надо подкинуть им денег. К слову, субсидию в 1,6 млрд рублей получит также скандально известный телеканал RT...
В.В.: Львиная доля дополнительных средств (161 из 238 млрд рублей) уйдет на погашение внешней задолженности ВЭБа. Почему за счет налогоплательщиков?
А.Н.: В принципе, банк развития – очень полезный институт, если вы действительно делаете ставку на экономический рост, инновационное развитие. Практически во всех странах, даже развитых, такие институты есть, и они вполне успешно функционируют там, где уже давно нет проблем ни с экономическим ростом, ни с инновациями. Например, в Германии. Проблема российского ВЭБа в другом. Он все время беспрекословно выполняет указания начальства, а в ряде случае это проекты, которые абсолютно нерентабельны. Так случилось с олимпийскими стройками, где ВЭБ потерял очень много денег, потому что они в массе своей оказались убыточными. Я даже не говорю сейчас о воровстве. Они фактически оказались объектами одноразового пользования. Плюс ВЭБ фактически является агентом правительства по реализации национальных проектов, многие из которых далеки от экономически эффективных. Поэтому если вы заставляете ваш институт развития спонсировать заведомо нерентабельные проекты, то оборотной стороной этого является необходимость давать ему денег из бюджета. Но тогда он перестает быть институтом развития, а становится просто агентом по использованию бюджетных средств и по их направлению в конкретные проекты, которые к экономике прямого отношения не имеют.
В.В.: Как вы в целом оцениваете сегодняшнюю бюджетную политику?
А.Н.: Она, конечно, суперконсервативная. Особенно на фоне более чем благостной ситуация с госфинансами, хотя профицит бюджета будет и меньше, чем изначально планировалось – где-то 1,4 – 1,5 триллиона рублей (порядка 20 с лишним миллиардов Евро). К концу года ожидается, что Фонд национального благосостояния достигнет 8,2 триллионов рублей. Профицит бюджета запланирован и на следующую трехлетку – на 2020-2022 годы. Все это говорит о том, что правительство, видимо, продолжает опасаться ужесточения санкций, с одной стороны. А с другой – надвигающейся, по мнению большинства экспертов, рецессии мировой экономики, которая, разумеется, будет для сырьевой экономики России достаточно болезненной. Поэтому правительство, что называется, подстилает соломки, явно страхуясь или, может быть, даже перестраховываясь.
