Госдума приняла во втором и третьем чтении проект реформы Российской академии наук, подготовив и утвердив все поправки в течение одного дня напряженной работы. О том, что работа над принятием поправок в документ пройдет в ускоренном темпе, стало известно всего за день до голосования –17 сентября.
Сразу после того, как проект реформы был возвращен во второе чтение, было объявлено, что новые поправки в документ должны быть предложены не позднее 18:00 текущего дня, а голосование по проекту документа во втором и третьем чтениях пройдет уже на следующий день.
По словам противников реформы, это, по существу, означало, что реального обсуждения поправок не будет, так как проанализировать все предлагаемые корректировки в столь сжатые сроки было практически невозможно.
Тем не менее, несмотря на выдвинутое коммунистами и справедливороссами утром 18 сентября предложение снять законопроект с рассмотрения, голосование было проведено. Проект утвердили. Итог голосования во втором и третьем чтении оказался абсолютно идентичным: «за» высказался 331 депутат, «против» –107, воздержался 1 депутат.
Одновременно у здания Госдумы шел митинг против реформы РАН. Возмущенные академики – по данным «Газеты.ру», их было не менее 500 человек – даже устроили публичные «похороны науки», заявляя, что согласование реформы приведет к гибели российского научного сообщества. Аналогичный митинг прошел в Санкт-Петербурге, где академики провели «молчаливое» собрание у местного здания РАН.
Суть дела
В чем же состоит планируемая реформа РАН, настолько возмутившая российское научное сообщество, что в противостоянии депутатам объединились и действительные члены РАН, и члены-корреспонденты, и молодые ученые?
Основной пункт реформы, вызывающий наибольшее недовольство научного сообщества, заключается в создании федерального Агентства по управлению институтами РАН, главной функцией которого будет контроль за имуществом Академии.
Другими словами, теперь отчитываться институты РАН будут перед новоявленным агентством, которое также будет выдавать деньги на проведение экспериментов, приобретение техники и иные академические нужды.
Не одобрило российское научное сообщество и планируемую ликвидацию выборности в институтах и возможность закрытия академических институтов госчиновниками.
Согласно положениям реформы, Академия наук лишается своей относительной обособленности: теперь сотрудники соответствующих государственных учреждений будут назначать директоров институтов и ликвидировать научные учреждения, не согласовывая своих решений с академиками. В связи с последним пунктом все институты РАН предполагается условно разделить на три группы: «белые» (успешные институты), «серые» (обладающие некоторыми недостатками) и «черные». Учреждения последней группы подлежат ликвидации.
Помимо претензий членов РАН к содержанию закона, вызывает недовольство и форма проекта. Как рассказал в комментарии «Голосу Америки» академик Валерий Рубаков (один из ведущих физиков-теоретиков в стране), проект изменений был разработан без обсуждения самим научным сообществом. О необходимости реформы РАН, по словам Рубакова, говорили немало, и нынешнего главу РАН Владимира Фортова избрали президентом Академии именно потому, что его программа реформирования казалась оптимальной, однако при решении она не была учтена.
Немалой опасностью, продолжает Рубаков, считают ученые и возможность превращения РАН в «засилье эффективных менеджеров», которые «не могут спокойно смотреть на неохваченные ими куски госсобственности» и хотят только «осваивать неосвоенные финансовые потоки».
Со своим уставом
Российская академия наук всегда была, как констатируют ее представители, чем-то вроде закрытого клуба, в котором все внутренние проблемы решались самостоятельно. Именно поэтому, по мнению академика Рубакова, принимавшего участие в митинге у Госдумы, принятие проекта реформы для членов РАН «смерти подобно». «Все это, – убежден ученый, – приведет к тому, что Академия наук перестанет быть организацией, которая реально ведет исследования».
«Нужно понимать, – подчеркивает Рубаков, – что самое ценное, что сейчас есть в Академии – это ее институты – не академики, не корреспонденты (это все –надстройка) , а именно институты, где, собственно, и делается около 60% всей российской гражданской науки. И сейчас эти институты переходят в подчинение некому агентству и будут управляться чиновниками и эффективными менеджерами».
Академик Рубаков не отрицает, что реформа РАН назрела. Однако, настаивает Рубаков, проводить ее должны были «люди изнутри». «Недавно, – - рассказывает российский ученый, – была конференция научных работников Академии наук, и одной из тем обсуждения была внутренняя реформа Академии. Была масса предложений, интересных и содержательных, свидетельствующих о том, что люди знают, как и что нужно менять». А то, что РАН переживает сейчас, является, по мнению академика, ничем иным, как «разрушением российского научного пространства».
Деньги, или Кто контролирует процесс
Сходного мнения придерживается член думского комитета по науке Сергей Васильцов. Однако главной проблемой грядущей реформы, как он отметил в комментарии для «Голоса Америки», является передача имущества Академии в ведение федерального агентства.
«Это как если бы у взрослого человека отобрали все имущество и выдавали ему деньги на карманные расходы и диктовали, во что ему одеваться, –пояснил Васильцов. – В Академии наук произошло именно это: вдруг ни с того ни с сего возникли некие высшие инстанции, которым нужно отдать все имущество РАН, а ведь у кого деньги, тот и контролирует процесс».
Все остальные принятые Госдумой изменения, убежден Васильцов, по сравнению с созданием агентства, –не более чем «гарнир». Однако, по словам депутата, именно этот «гарнир», а не суть реформы, обращает на себя внимание научного сообщества.
«В последние дни я как член комитета Думы по науке, участвовал целыми сутками в обсуждениях этой темы, – рассказывает Васильцов. – И я выяснил, что наших академиков интересуют очень прикладные вопросы: будут ли выборы новых академиков в этом году или через три года, прописать ли в законе права не только региональных отделений, но и центров, какие-то редакционные моменты».
По мнению депутата, эти вопросы являются «десятистепенными», тогда как по-настоящему важную тему – вопрос о передаче имущества РАН госструктуре – академическое руководство игнорировало. «Более того, на заседаниях комитета оно ее пропагандировало и даже навязывало депутатам и присутствующим», – отметил Васильцов.
Ситуация, по мнению депутата, сегодня выглядит безвыходной: проект принят в третьем чтении. «Нам остается одно, – считает он, – подождать года два, когда академическое руководство придет просить о том, чтобы их защитили от суточных просиживаний у кого-нибудь мелкого чиновника в этом агентстве, у которого они будут выпрашивать деньги на принтеры и коллайдеры, - и вот тогда мы будем что-то решать».
Плюсы и минусы
В ходе подготовки реформы и ее аврального принятия все академическое руководство во главе с лауреатом Нобелевской премии Жоресом Алферовым и президентом РАН Владимиром Фортовым непрерывно «склонялось» в прессе. Фортову, в числе прочего, поставили в вину его встречу 4 сентября с президентом Путиным, в ходе которой были достигнуты некоторые компромиссы, многие из которых не были, однако, учтены в ходе голосований.
Владимир Фортов сказал корреспонденту «Голоса Америки», что видит в проекте реформы «и большие недостатки, и положительные моменты». «Наша задача сегодня – после того, как закон будет принят, использовать преимущества и компенсировать недостатки», – считает Фортов.
Каковы же плюсы? По словам Владимира Фортова – в том, что теперь Академия наук будет координировать фундаментальную работу по всей стране, а не только внутри своих институтов, что позволит существенно облегчить контроль за научными разработками в самых дальних российских регионах. «Поэтому я это (реформу – Е.К.) смертью науки совсем не считаю», – сказал президент РАН.
Рассказал Владимир Фортов и о том, что необходимость оставить контроль за институтами РАН руководству Академии в ходе обсуждения также пришлось отстаивать. «И мы настаивали на том, чтобы руководство институтами по большей части оставалось за РАН, а контроль за имуществом передавался создаваемому агентству», – уточнил Фортов. «Однако, – констатирует он, – был принят более жесткий вариант разделения полномочий, который мне не кажется оптимальным».
Сразу после того, как проект реформы был возвращен во второе чтение, было объявлено, что новые поправки в документ должны быть предложены не позднее 18:00 текущего дня, а голосование по проекту документа во втором и третьем чтениях пройдет уже на следующий день.
По словам противников реформы, это, по существу, означало, что реального обсуждения поправок не будет, так как проанализировать все предлагаемые корректировки в столь сжатые сроки было практически невозможно.
Тем не менее, несмотря на выдвинутое коммунистами и справедливороссами утром 18 сентября предложение снять законопроект с рассмотрения, голосование было проведено. Проект утвердили. Итог голосования во втором и третьем чтении оказался абсолютно идентичным: «за» высказался 331 депутат, «против» –107, воздержался 1 депутат.
Одновременно у здания Госдумы шел митинг против реформы РАН. Возмущенные академики – по данным «Газеты.ру», их было не менее 500 человек – даже устроили публичные «похороны науки», заявляя, что согласование реформы приведет к гибели российского научного сообщества. Аналогичный митинг прошел в Санкт-Петербурге, где академики провели «молчаливое» собрание у местного здания РАН.
Суть дела
В чем же состоит планируемая реформа РАН, настолько возмутившая российское научное сообщество, что в противостоянии депутатам объединились и действительные члены РАН, и члены-корреспонденты, и молодые ученые?
Основной пункт реформы, вызывающий наибольшее недовольство научного сообщества, заключается в создании федерального Агентства по управлению институтами РАН, главной функцией которого будет контроль за имуществом Академии.
Другими словами, теперь отчитываться институты РАН будут перед новоявленным агентством, которое также будет выдавать деньги на проведение экспериментов, приобретение техники и иные академические нужды.
Не одобрило российское научное сообщество и планируемую ликвидацию выборности в институтах и возможность закрытия академических институтов госчиновниками.
Согласно положениям реформы, Академия наук лишается своей относительной обособленности: теперь сотрудники соответствующих государственных учреждений будут назначать директоров институтов и ликвидировать научные учреждения, не согласовывая своих решений с академиками. В связи с последним пунктом все институты РАН предполагается условно разделить на три группы: «белые» (успешные институты), «серые» (обладающие некоторыми недостатками) и «черные». Учреждения последней группы подлежат ликвидации.
Помимо претензий членов РАН к содержанию закона, вызывает недовольство и форма проекта. Как рассказал в комментарии «Голосу Америки» академик Валерий Рубаков (один из ведущих физиков-теоретиков в стране), проект изменений был разработан без обсуждения самим научным сообществом. О необходимости реформы РАН, по словам Рубакова, говорили немало, и нынешнего главу РАН Владимира Фортова избрали президентом Академии именно потому, что его программа реформирования казалась оптимальной, однако при решении она не была учтена.
Немалой опасностью, продолжает Рубаков, считают ученые и возможность превращения РАН в «засилье эффективных менеджеров», которые «не могут спокойно смотреть на неохваченные ими куски госсобственности» и хотят только «осваивать неосвоенные финансовые потоки».
Со своим уставом
Российская академия наук всегда была, как констатируют ее представители, чем-то вроде закрытого клуба, в котором все внутренние проблемы решались самостоятельно. Именно поэтому, по мнению академика Рубакова, принимавшего участие в митинге у Госдумы, принятие проекта реформы для членов РАН «смерти подобно». «Все это, – убежден ученый, – приведет к тому, что Академия наук перестанет быть организацией, которая реально ведет исследования».
«Нужно понимать, – подчеркивает Рубаков, – что самое ценное, что сейчас есть в Академии – это ее институты – не академики, не корреспонденты (это все –надстройка) , а именно институты, где, собственно, и делается около 60% всей российской гражданской науки. И сейчас эти институты переходят в подчинение некому агентству и будут управляться чиновниками и эффективными менеджерами».
Академик Рубаков не отрицает, что реформа РАН назрела. Однако, настаивает Рубаков, проводить ее должны были «люди изнутри». «Недавно, – - рассказывает российский ученый, – была конференция научных работников Академии наук, и одной из тем обсуждения была внутренняя реформа Академии. Была масса предложений, интересных и содержательных, свидетельствующих о том, что люди знают, как и что нужно менять». А то, что РАН переживает сейчас, является, по мнению академика, ничем иным, как «разрушением российского научного пространства».
Деньги, или Кто контролирует процесс
Сходного мнения придерживается член думского комитета по науке Сергей Васильцов. Однако главной проблемой грядущей реформы, как он отметил в комментарии для «Голоса Америки», является передача имущества Академии в ведение федерального агентства.
«Это как если бы у взрослого человека отобрали все имущество и выдавали ему деньги на карманные расходы и диктовали, во что ему одеваться, –пояснил Васильцов. – В Академии наук произошло именно это: вдруг ни с того ни с сего возникли некие высшие инстанции, которым нужно отдать все имущество РАН, а ведь у кого деньги, тот и контролирует процесс».
Все остальные принятые Госдумой изменения, убежден Васильцов, по сравнению с созданием агентства, –не более чем «гарнир». Однако, по словам депутата, именно этот «гарнир», а не суть реформы, обращает на себя внимание научного сообщества.
«В последние дни я как член комитета Думы по науке, участвовал целыми сутками в обсуждениях этой темы, – рассказывает Васильцов. – И я выяснил, что наших академиков интересуют очень прикладные вопросы: будут ли выборы новых академиков в этом году или через три года, прописать ли в законе права не только региональных отделений, но и центров, какие-то редакционные моменты».
По мнению депутата, эти вопросы являются «десятистепенными», тогда как по-настоящему важную тему – вопрос о передаче имущества РАН госструктуре – академическое руководство игнорировало. «Более того, на заседаниях комитета оно ее пропагандировало и даже навязывало депутатам и присутствующим», – отметил Васильцов.
Ситуация, по мнению депутата, сегодня выглядит безвыходной: проект принят в третьем чтении. «Нам остается одно, – считает он, – подождать года два, когда академическое руководство придет просить о том, чтобы их защитили от суточных просиживаний у кого-нибудь мелкого чиновника в этом агентстве, у которого они будут выпрашивать деньги на принтеры и коллайдеры, - и вот тогда мы будем что-то решать».
Плюсы и минусы
В ходе подготовки реформы и ее аврального принятия все академическое руководство во главе с лауреатом Нобелевской премии Жоресом Алферовым и президентом РАН Владимиром Фортовым непрерывно «склонялось» в прессе. Фортову, в числе прочего, поставили в вину его встречу 4 сентября с президентом Путиным, в ходе которой были достигнуты некоторые компромиссы, многие из которых не были, однако, учтены в ходе голосований.
Владимир Фортов сказал корреспонденту «Голоса Америки», что видит в проекте реформы «и большие недостатки, и положительные моменты». «Наша задача сегодня – после того, как закон будет принят, использовать преимущества и компенсировать недостатки», – считает Фортов.
Каковы же плюсы? По словам Владимира Фортова – в том, что теперь Академия наук будет координировать фундаментальную работу по всей стране, а не только внутри своих институтов, что позволит существенно облегчить контроль за научными разработками в самых дальних российских регионах. «Поэтому я это (реформу – Е.К.) смертью науки совсем не считаю», – сказал президент РАН.
Рассказал Владимир Фортов и о том, что необходимость оставить контроль за институтами РАН руководству Академии в ходе обсуждения также пришлось отстаивать. «И мы настаивали на том, чтобы руководство институтами по большей части оставалось за РАН, а контроль за имуществом передавался создаваемому агентству», – уточнил Фортов. «Однако, – констатирует он, – был принят более жесткий вариант разделения полномочий, который мне не кажется оптимальным».
