Соединенные Штаты на прошлой неделе ввели санкции против партнеров российского предпринимателя Евгения Пригожина. Человек, который, как было доказано многими расследованиями, стоит за «фабрикой троллей» и наемниками из «группы Вагнера», пытался снизить эффект наложенных на него ранее американских санкций с помощью людей и компаний в Судане, Гонконге и Таиланде.
В Судане российская компания M Invest, контролируемая Пригожиным, служила прикрытием для действий российского Министерства обороны и отвечала за разработку планов действий экс-президента Судана Омара аль-Башира для подавления протестов, участники которых добивались демократических реформ в стране.
Также, как заявил министр финансов США Стивен Мнучин, «Евгений Пригожин и сеть его [партнеров] используют природные ресурсы Судана для личной выгоды и распространения зловредного влияния по всему миру».
Ответ Соединенных Штатов на активность Пригожина в Африке можно считать признаком того, что Вашингтон решил повнимательнее присмотреться к происходящему на этом континенте. США, говорят эксперты, пытаются оценить, как далеко зашло проникновение в экономику и политику африканских стран России и Китая.
Это следует и из недавних заявлений госсекретаря США Майка Помпео. Отвечая на вопросы журналистов 9 июля, Помпео обвинил Китай и Россию в том, что их помощь странам Африки объясняется исключительно желанием Пекина и Москвы продвинуть свои экономические интересы, а не гуманитарными мотивами:
«Когда Соединенные Штаты приходят с гуманитарной помощью, она именно таковой и является. Мы по-прежнему остаемся крупнейшим источником помощи в целях развития на африканском континенте. Мы будем продолжать делать это при нынешней администрации, и мы делаем это, потому что это правильно, мы считаем, что это правильная политика - помогать людям внутри Африки. Когда это делают китайцы, это всегда в обмен на что-то».
Анна Борщевская: Африка - пока не приоритет
Старший эксперт Института ближневосточной политики в Вашингтоне Анна Борщевская говорит в интервью Русской службе «Голоса Америки», что санкции против партнеров Пригожина могут означать нечто большее, чем единовременную реакцию:
«Данные санкции – это больше, чем просто единичный укол, они говорят о том, что дестабилизирующие действия «группы Вагнера» в Африке и, более широко, российская деятельность там вызывает у США очень серьезную озабоченность. Администрация явно пытается что-то сделать, чтобы эту деятельность ограничить. Однако насколько эти санкции будут эффективны, пока говорить рано – против Пригожина санкции уже введены за его вмешательство в американские выборы, но он продолжает свою активность в этом плане».
Анна Борщевская отмечает, что происходящее в Африке не является чем-то приоритетным для нынешней администрации США: «Приоритеты внешней политики США сейчас – это Китай и Россия, и сложно сказать, смогут ли африканские дела для Вашингтона стать такими же важными, но тут особняком стоит Ливия – там дестабилизирующая активность «вагнеровцев» видна особенно явно, и Ливия для Вашингтона может выглядеть более важной по сравнению с остальными странами. Кроме того, сейчас, конечно, главная проблема – это возрождение ИГИЛ и активность прочих террористов на Ближнем Востоке».
«Санкции не дают моментального эффекта, хотя сами по себе они являются правильным инструментом. Должна быть более широкая стратегия, вмещающая применение этого инструмента, но в связке с другими действиями» - уверена эксперт Института ближневосточной политики.
Майкл Карпентер: Не стоит отвечать на каждое движение России санкциями
Старший директор Центра имени Байдена Университета Пенсильвании Майкл Карпентер (Michael Carpenter) в комментарии для «Голоса Америки» назвал шаги в США в ответ на действия «повара Кремля» в Африке символическими: «Я не считаю эти санкции поворотным пунктом, поскольку нынешняя администрация США никогда не воспринимала российскую агрессию всерьез и не действовала реально жестко по ее пресечению. Поэтому я рассматриваю этот шаг как, скорее, символический. Кроме того, я не думаю, что санкции всегда являются правильным ответом на каждую российскую авантюру в мире».
Майкл Карпентер приводит примеры российской деятельности в Африке: «Мы видим очень разнообразную активность России в Африке – как поставки боевых самолетов в Ливию, так и политконсультантов, работающих от Судана до Мадагаскара. Некоторые такие действия призваны продвинуть российские интересы в сфере тайных операций, но не на все шаги России там нужно отвечать – например, я думаю, что деятельности политических советников мы особо помешать не можем, и пусть они там себе играют, ничего особенного. Вот когда где-либо появляются российские вооруженные группы, то там у США может возникнуть роль сдерживающего фактора».
«С другой стороны, - продолжает эксперт Центра имени Байдена, - я не думаю, что, например, поставить военные самолеты в Ливию в ответ на российские поставки, скрыто или открыто, было бы правильным ответом. Я считаю, что надо было бы взаимодействовать с правительствами по всему континенту, чтобы продвигать наши ценности и влияние, помогая им решать их проблемы. Так мы бы могли сдержать российское и китайское влияние на них».
Карпентер, работавший политическим советником у экс-вице-президента США Джо Байдена, критикует нынешнюю администрацию за отказ от активной роли в мировой политике: «Лозунг «Америка прежде всего» (America First) и политика под таким лозунгом, политика ухода из различных регионов мира, заведомо обречены на провал в смысле реального влияния в таких местах, как Африка – там нужно реально присутствовать, чтобы влиять, там нужно вникать в вопросы развития, вопросы безопасности, местные нюансы».
Кимберли Мартен: Этот шаг против Пригожина может быть действенным
Кимберли Мартен (Kimberly Marten), профессор политологии Барнард-колледжа в Колумбийском Университете, поясняет, что санкции в данном случае могут быть достаточно действенными: «По всей вероятности, есть разведывательные данные, которые связывают фирмы Пригожина с другими лицами и фирмами, расположенными в зарубежных странах. Эти компании расположены в странах, где санкции США будут исполняться, и это меняет ситуацию. То, что эти фирмы находятся в Таиланде и Гонконге, и связаны напрямую не с Пригожиным, а с другим человеком, может означать, что санкции могут иметь большее влияние».
По мнению политолога, сложности для Евгения Пригожина в осуществлении им своей деятельности за пределами России возрастут: «Мы должны помнить, что Пригожин связан с организованной преступностью и руководит группой, которая почти наверняка связана с российским государством. Я уверена, что у него есть способы получить деньги из других источников. Но если США продолжать следовать за его ним, это усложнит его деятельность».
Кимберли Мартен затрудняется с прогнозом, отреагирует ли Москва на американские санкции против партнеров Пригожина: «Российское государство утверждает, что оно не имеет ничего общего с «группой Вагнера». Кто знает, как оно будет реагировать. Это – санкции, и на них, как и на любые другие, одной из реакций может быть введение ответных санкций. Но если они применят ответные санкции, это будет признание того, что «группа Вагнера» является российской государственной организацией, так что посмотрим».
