В понедельник исполнилось ровно 7 лет с тех пор, как арестовали Михаила Ходорковского, возглавлявшего до ареста компанию ЮКОС. Итогом процесса над ним и Платоном Лебедевым, возглавлявшим подконтрольное ЮКОСу международное финансовое объединение «Менатеп», стали 8 лет лишения свободы в Чите. Этот срок Ходорковский и Лебедев получили в 2005 году. В 2006-м был дан ход так называемому «второму» делу против Ходорковского и Лебедева. В пятницу представитель гособвинения Валерий Лахтин потребовал приговорить каждого к 14-ти годам заключения в колонии, добавив, впрочем, что надо учитывать уже отбытый ими срок.
7-летие со дня ареста – еще один повод вернуться к этому громкому процессу. Русская служба «Голоса Америки» обратилась за комментариями к двум неравнодушным людям к процессу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, имеющим противоположные взгляды на происходящее.
Сергей Абельцев, депутат Госдумы от ЛДПР, глава Комитета Госдумы по безопасности и куратор деятельности Федеральной службы исполнения наказаний заявил в интервью «Голосу Америки», что наказание Ходорковского – заслуженное.
«Я так и писал ему, что есть такая восточная поговорка – «ничто не заставляет так хорошо думать человека, как сознание того, что его завтра повесят», – пересказывает Абельцев текст открытого письма, которое он написал в ответ на статью Ходорковского под названием «Узаконенное насилие», опубликованную в «Независимой газете» 3 марта. – И я писал еще, что он понял, что можно получить дополнительный срок и в целях самосохранения решил напомнить о себе так называемой мировой общественности. Для меня Михаил Борисович – матерый уголовник, который просидел 7 лет в тюрьме и из тюрьмы призывает разрушить систему «снизу и кровью» антисистемным меньшинством. После этого я допускаю, что капиталы Михаила Борисовича работают на единый центр – на несистемную оппозицию и марши несогласных, раскачивающих ситуацию в стране».
«Голос Америки»: Что будет, если Страсбургский суд, в который с апелляцией обратился Ходорковский, вынесет решение не в пользу Российской Федерации?
Сергей Абельцев: Только его (Ходорковского – В.Л.) адвокаты – Шмидт и Клювгант способны утверждать, что это многомиллиардное уголовное дело высосано из пальца. При том, что десятки проходящих по нему лиц или осуждены или спрятались за границей в заранее подготовленных фешенебельных норах. Вот что я хочу вам ответить. Жалоба может быть принята, рассмотрена, удовлетворена, но вы должны понять одно – судебная система Российской Федерации, как и вся правоохранительная система, нуждается в модернизации, и, как говорит наш президент, точечной настройке. Бывают, конечно, какие-то процессуальные ляпы, но поверьте мне: в процессе с Ходорковским процессуальных нарушений гораздо меньше, чем во всех остальных процессах, потому что за этим достаточно пристально смотрят прежде всего правозащитники и такие господа, как Шмидт и Клювгант.
Вопросы о процессе над Ходорковским «Голос Америки» также задал Каринне Москаленко, директору Центра содействия международной защите и одному из адвокатов Михаила Ходорковского.
«Голос Америки»: 7 лет назад арестовали Михаила Ходорковского, а процесс все идет. С чем это связано?
Каринна Москаленко: Этот срок, конечно, для нас очень скорбный: справедливости как не было, так и нет. Сейчас идет второй процесс против Михаила Борисовича, и обвинение закончило свои выступления. Защита готовится в среду выступить со своими доводами. Это были очень непростые 7 лет. Как юрист-международник я фиксировала все нарушения, которые были в первом процессе и в текущем, и вывод, конечно, один – это дело рекордное по числу нарушений Европейской конвенции и стандартов Европы.
Г.А.: В связи с чем защита Ходорковского и Лебедева подавала жалобы в Европейский суд по правам человека?
К.М.: Уже были поданы в Европейский суд три жалобы от Михаила Борисовича Ходорковского и три жалобы от Платона Леонидовича Лебедева. Возможно, сейчас жалобы будут объединены, потому что это единый процесс и единая политическая направленность этого преследования.
Г.А.: Но жалобы подавали отдельно?
К.М.: Да, они адресованы отдельно и процесс предполагался поначалу отдельный, первый процесс, и поэтому первые две жалобы были зарегистрированы врозь. И там, и там вынесено окончательное решение по первой жалобе по поводу незаконности ареста и содержания под стражей. Теперь в отношении Платона Леонидовича. По жалобе Лебедева в связи с нарушением статьи 6-ой Европейской конвенции (право на справедливое судебное разбирательство – В.Л.) принято решение о приемлемости и ожидается решение по существу. В отношении Михаила Борисовича ждем рассмотрение жалобы на предмет приемлемости – это тоже может наступить в любой момент. Когда ведешь дела в Европейском суде, заранее никогда не знаешь сроков принятия решения, хотя этим двум делам был дан приоритет.
Г.А.: Если, например, жалоба от Лебедева удовлетворяется, означает ли это автоматически такое же решение для Ходорковского – и наоборот, учитывая то, что дела так связаны?
К.М.: Да, они очень связаны, и, поскольку по Платону Леонидовичу уже по большинству вопросов приняты решения в пользу заявителя, мы предполагаем, что и в пользу Михаила Борисовича будут аналогичным образом дела решены.
Г.А.: Вы уже говорили, что невозможно предугадать, когда Европейский суд вынесет решение по делу. Учитывая неожиданность второго дела против Ходорковского и Лебедева, нельзя поручиться, что не будет третьего. Есть у вас какая-то надежда, что Ходорковский и Лебедев выйдут на свободу до истечения сроков, полученных в России?
К.М.: Я встречаю всюду этот скепсис. Никто не верит, что их действительно власти хотят выпустить на свободу. Но когда вы говорите, сколько лет пройдет, о решениях Европейского суда, я думаю, что все-таки сейчас мы говорим уже о месяцах. А выход на свободу в данном случае зависит от политической воли, и я убеждена в своей позиции. Важным решением является то решение, которое касается оценки первого процесса как такового с точки зрения статьи 6-ой – права на справедливое судебное разбирательство. Мы утверждаем, что этот процесс был несправедлив. Жалоба Платона Леонидовича признана приемлемой, и там речь идет о целом ряде решений в отношении заявителя. Если эти решение будут признаны таковыми, есть такая норма в российском законодательстве, которая обязывает в данном случае дело пересматривать. Может быть, этим и объясняется решение властей инициировать это второе, абсурдное, если вас интересует мое мнение, дело – чтобы укрепить обвинительную позицию.
Г.А.: В чем, на ваш взгляд, состоит этот абсурд?
К.М.: Основной дефект в этом деле в том, что оно прямо противоречит выводам суда по первому делу. И в российских судах неоднократно было установлено, что все активы добывающих точек и всех предприятий, которые входили в консолидированный учет ЮКОСа, – это собственность ЮКОСа. И на этом основании ставился вопрос о недоплатах налога. На этом основании забрали компанию, по сути, захватили. А сейчас говорят о том, что все эти активы были похищены. И неустранимое противоречие первого и второго обвинения, и позиция Российской Федерации, которая в Страсбурге продолжала утверждать, что и нефть, и все активы принадлежали ЮКОСу, и поэтому они должны были платить еще налоги. Поэтому утверждать, что они (Ходорковский и Лебедев – В.Л.) похитили это, как минимум нелогично, если не сказать – юридически безграмотно.
Г.А.: На втором процессе в качестве свидетелей выступали Виктор Христенко, который 1999-м году занимал пост министра топлива и энергетики, и Герман Греф. Последний был первым заместителем министра госимущества с 1998-го по 2000-й и координировал проведение единой государственной политики в области приватизации. Христенко, как известно, признал, что не представляет, как нефть можно похитить в таких размерах – 350 миллионов тонн. Но прозвучали новые обвинения. Греф, говоря о мошенничестве со стороны Ходорковского, ссылался, в частности, на собственный опыт. Он рассказал, что Ходорковский предлагал ему Восточную нефтяную компанию. Получается, даже если бы второй процесс в конечном итоге вы выиграли, был бы уже материал для третьего дела?
К.М.: Я о непредъявленных обвинениях фантазировать не буду, но если у прокуратуры имелись за эти годы какие-то конкретные обвинения, почему они не были предъявлены? Это само по себе образует нарушение права на справедливое судебное разбирательство, поскольку, если вы имеете какие-либо обвинения против лиц, которые уже являются обвиняемыми, вы обязаны представить все обвинения, а не скрывать их, вытаскивая из рукава по мере необходимости.
