«Не станет ли смоленская авиакатастрофа фактором, способствующим «перезагрузке» в польско-российских отношениях?» – так Анджела Стент (Angela Stent), директор Центра евроазиатских, российских и восточноевропейских исследований (CERES) при Джорджтаунском университете, сформулировала вопрос, по которому вот уже вторую неделю не прекращаются острые дискуссии среди политических экспертов. И немудрено: роль символов, в первую очередь трагических, в данном случае едва ли можно переоценить. «Уродливое детище Версальской системы перестало существовать», – процитировала профессор Стент слова Вячеслава Молотова, в которых – в духе представлений тридцать девятого года – был подведен итог «четвертого раздела Польши». Чтобы затем – по контрасту – тем более высоко оценить поведение сегодняшних российских лидеров после трагедии 10 апреля.
Урокам истории – в том числе и тем, которые современным политикам еще только предстоит извлечь, – было посвящено выступление стажера CERES – польского аналитика Збигнева Писарского (Zbigniew Pisarski). И в частности – возможным последствиям «Катыни-2» как для польско-российского диалога, так и развития событий на польской политической сцене.
История двусторонних отношений изобилует символами, констатировал Збигнев Писарский. Примечательно, напомнил он, что даже главным праздником в нынешней России стало четвертое ноября – день изгнания польских оккупантов из Москвы в 1612 году. Сходным образом, продолжил он, обстоит дело и в Польше: и советско-польская война 1920 года (и прежде всего ее кульминация – битва за Варшаву), и пакт Молотова – Риббентропа, и Варшавское восстание 1944 года, демонстративно не поддержанное советскими войсками – все эти события по-прежнему живы в исторической памяти поляков.
Разумеется, сегодняшний государственный курс определяется далеко не одной лишь памятью о прошлом, оговорился Писарский. «Польша – не Германия, – уточнил он свою мысль, – мы просто не можем налаживать экономические отношения, если в политической сфере они не ладятся». «Переломным моментом в наших отношениях с современной Россией, – подчеркнул польский политолог, – стал 2008 год, когда руководство Газпрома приостановило поставки газа в Украину – по политическим причинам». По словам Писарского, именно тогда польские лидеры пришли к выводу о необходимости общеевропейского единства в борьбе против использования энергоресурсов как рычага политического давления.
И все же: какую роль играют в сегодняшней политике символы прошлого? И что следует сделать, чтобы «перезагрузка» в отношениях между Польшей и Россией стала реальностью? Высказать свое мнение на этот счет Русская служба «Голоса Америки попросила специалистов из США, России и других стран. Подробнее об этом – в следующем материале.
Читайте также:
Катынь: возможность примирения
