Джоди Уильямс – лауреат Нобелевской премии мира за 1997 год. За все 108 лет существования этой награды ее были удостоены всего лишь двенадцать женщин, и десятой из них стала американская правозащитница, всю свою жизнь посвятившая борьбе за свободу и самоопределение человека в мире. В 2006 году вместе с пятью другими женщинами-лауреатами Нобелевской премии мира она создала и возглавила организацию Nobel Women’s Initiative. В эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» Джоди Уильямс прокомментировала присуждение президенту Обаме Нобелевской премии мира.
Инна Дубинская: Принимая Нобелевскую премию мира, президент Обама напомнил о другом президенте США, удостоенном этой награды, – Вудро Вильсоне. Президент Вильсон был инициатором создания Лиги Наций, но Сенат США не ратифицировал присоединение страны к этой международной организации. Барак Обама также упомянул «план Маршалла», сыгравший ключевую роль в послевоенном восстановлении Европы, и ООН – как механизм контроля в военной сфере и защиты прав человека. Все это – примеры политических шагов и решений, последствия которых не сиюминутны, но чрезвычайно значимы в долгосрочной перспективе. Как вы считаете, уместны ли в этих случаях исторические параллели с нынешней политикой Барака Обамы и его администрации?
Джуди Уильямс: Мне трудно ответить на этот вопрос. Но можно с уверенностью сказать, что президент Обама в своих речах продемонстрировал свое видение мира, что, на мой взгляд, важно. Я считаю, что вдохновлять людей, вселять в них веру в перемены и надежду на лучшее будущее, а также на самостоятельное действие для претворения в жизнь этих надежд и чаяний – необходимо для достижения прогресса в нашем сложном современном мире. Однако лично я пока не видела отражения этих идеалов во внешней политике нашей сравнительно молодой администрации, а потому не испытываю надежды на подлинные перемены в будущем.
Сейчас я работаю над статьей о ядерном разоружении. И то, что я пока не видела конкретных шагов со стороны Обамы, направленных на осуществление его собственных призывов к разоружению, вызывает у меня серьезную озабоченность.
И.Д.: Позвольте заметить, что президент Обама на церемонии вручения ему Нобелевской премии мира заявил, что вместе со своим российским коллегой – президентом Медведевым – работает над новым договором, который сократит количество ядерных боеголовок и средств их доставки.
Д.У.: Я очень рада этому обстоятельству. Я, безусловно, поддерживаю усилия США и России по замене СНВ новым договором и считаю, что это является фундаментальной необходимостью. Однако когда мы смотрим на другие направления ядерного разоружения, то, кроме риторики, я вижу попытку установить более жесткий контроль над государствами, ранее отказавшимися от ядерного оружия. В то же время – отсутствие конкретных шагов, которые бы показали готовность самих ядерных стран к разоружению. Эта проблема существовала и ранее. Мир просто устал от разговоров о необходимости усиления контроля над безъядерными странами, в то время как участники ядерного клуба не делали ничего для освобождения мира от ядерного оружия. Я бы предпочла, чтобы за словами следовали действия.
И.Д.: Президент Обама заявил: «По сравнению с гигантами истории, удостоенными этой награды до меня, – Швейцером и Кингом, Маршаллом и Манделой – мои достижения выглядят не столь впечатляюще». В то же время, объясняя причины политики США в Ираке и Афганистане, он отметил, что пацифисты не смогли бы остановить армии Гитлера.
Д.У.: Я должна сказать, что мне было очень неприятно читать текст его нобелевской речи – он показался мне оправданием войны – что в данной ситуации, когда человеку вручают премию мира, более чем странно.
И.Д.: Что именно кажется вам странным?
Д.У.: Он использовал этот шанс общения с миром, чтобы сказать, что он – американский президент военного времени. Учитывая обстоятельства, я не знаю, что еще он мог бы сказать. Но мне кажется, что сама ситуация, когда Нобелевскую премию мира присуждают человеку, который оправдывает свою теорию «справедливой» войны, – это, на мой взгляд, не то, для чего Альфред Нобель учредил премию мира. И Обама использовал эту ситуацию, чтобы оправдать увеличение числа американских солдат в Афганистане в соответствии с новой стратегией своей администрации.
Даже среди его однопартийцев в Конгрессе были те, у кого решение послать дополнительные 30 тысяч военнослужащих в Афганистан вызвало серьезную озабоченность. Уже сегодня моя страна – это страна-банкрот: из-за войны в Ираке и из-за экономического кризиса. И я хотела бы знать, на какие средства мы собираемся послать туда войска, и когда мы будем их выводить? Вторая мировая война – это война совершенно иной исторической эпохи. И попытки сравнивать сегодняшнюю войну со Второй мировой абсолютно необоснованны. То, что сейчас происходит в Афганистане, несравнимо с событиями Второй мировой войны.
И.Д.: Госпожа Уильямс, недавно вы опубликовали статью «Постыдная политика США по вопросу о противопехотных минах». Вы обвинили администрацию Обамы в отказе присоединиться к договору о запрещении противопехотных мин. Но ведь многие другие страны – в частности, Россия – также не подписали это соглашение, что и повлияло на решение США. В целом же США полностью выполняют все условия этого договора. Что же вас не устраивает?
Д.У.: Это очень трудный вопрос. В конце ноября я была в Колумбии – в городе Картахена, на конференции, где каждые пять лет пересматриваются положения «Оттавской конвенции о запрете использования и производства противопехотных мин». США впервые послали туда наблюдателей, представители России также присутствовали там. Конвенция подписана 160 странами мира, ее подписали все союзники США по НАТО, все западное полушарие – кроме США и Кубы. Япония, Индонезия, Сомали и государства Африки южнее Сахары – все они присоединились к этому договору. Для меня неприемлем тот аргумент, что США не подписывают договор, потому что его не подписали Китай и Россия. США не использовали противопехотные мины последние 18 лет, не экспортировали их с 1992 года и не производили их с середины девяностых годов. Так почему бы не подписать Конвенцию и не продемонстрировать на деле, а не только на словах, лидирующую роль США во всемирном разоружении, включая ядерное разоружение? То же самое касается России, которая заявляет, что подпишет договор. Насколько нам известно, Россия уже несколько лет не использует противопехотные мины – после того, как 3 года назад признала факт их применения в Чечне. Присоединение к Конвенции стало бы хорошим знаком со стороны России, что она действительно готова к разоружению.
И.Д.: Нобелевская премия была вручена президенту Обаме в международный День защиты прав человека. Во время своего выступления на церемонии в Осло президент подчеркнул, что США относятся с уважением к традициям и культурам разных стран, однако Америка всегда будет поддерживать тех, кто стремится к свободе. Между тем отсутствие президента Обамы на церемонии в Берлине по случаю 20-й годовщины падения Берлинской стены – символа свободы и демократии народов Восточной и Центральной Европы – вызвало разочарование во многих странах региона. Что вы скажете по этому поводу?
Д.У.: К сожалению, я не в восторге от послужного списка и планов администрации Обамы в отношении защиты прав человека в мире. Я сейчас пишу колонку комментатора, в которой критикую США за игнорирование нарушений прав человека в Гондурасе, где было свергнуто законно избранное правительство. Если вы помните, сразу же после президентских выборов в Иране на массовых демонстрациях протеста тысячи людей были избиты и брошены в тюрьмы за то, что они выражали свое мнение по поводу нарушений в ходе выборов. Наша страна тогда молчала.
И.Д.: Но ведь США могли обвинить во вмешательстве во внутренние дела Ирана.
Д.У.: За что? За поддержку признанного во всем мире права людей свободно выражать свое мнение? Только что вы сами цитировали президента Обаму, который заявил о приверженности США принципам, провозглашенным в Международной декларации прав человека. В позиции президента по этому вопросу не может быть неопределенности. Риторика Обамы, как и любого другого политика, вызывает у меня скептицизм, поскольку я занимаюсь вопросами прав человека со времен Вьетнамской войны.
И.Д.: Вы сами – лауреат Нобелевской премии мира. Считаете ли вы символичным то, что президенту Обаме присуждена эта высокая награда?
Д.У.: Нет. Эту премию присуждают уже 108 лет, и каждый раз – по разным причинам. К примеру, один раз – за попытки мирного урегулирования в Северной Ирландии, несколько раз – за усилия по установлению мира на Ближнем Востоке, где нет мира по сей день. Иногда присуждение премии мира – это призыв к действию. По-моему, это абсолютно не соответствует назначению Нобелевской премии. Награждать людей следует за их заслуги. Такова была изначальная идея Альфреда Нобеля, которую он выразил в своем завещании.
