Иран объявил, что начинает процесс обогащения урана до 20%-го уровня и в скором будущем возведет еще 10 заводов, на которых будет проводиться обогащение урана.
Иран заявил, что собирается обогатить уран для того, чтобы использовать его в качестве топлива для исследовательского реактора, находящегося в Тегеране. Этот реактор мощностью 5 мВт был поставлен Соединенными Штатами Ирану в 1967 году и с тех пор действует под наблюдением МАГАТЭ. Реактор используется для различных медицинских программ, в частности, для производства радиологических процедур. Однако в связи с возникшим кризисом вокруг иранской ядерной программы с этим возникли проблемы – реактор может быть остановлен к концу 2010 года из-за отсутствия топлива. Ранее группа «5+1» (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН плюс Германия) предлагали Ирану обогащать накопленный им уран за границей. Тегеран отверг это предложение, однако на прошлой неделе дал понять, что может рассмотреть его.
Брайан Катулис (Brian Katulis), старший научный сотрудник Центра за американский прогресс (Center for American Progress), отмечает: «Меня не удивило это решение Тегерана, учитывая то, как он говорил и действовал на протяжении последних пяти лет. Эти заявления послужат еще большей эскалации напряженности в регионе».
Патрик Клоусон (Patrick Clawson), заместитель директора Вашингтонского института ближневосточной политики (Washington Institute for Near East Policy), отмечает: «Иранские лидеры давно научились делать противоречивые заявления, вынуждая строить догадки относительно их реальной позиции и заставляя предполагать, что некоторые из их заявлений являются зондажом возможной реакции на шаги, которые они реально могут предпринять».
Марк Катц (Mark N. Katz), профессор Университета Джорджа Мэйсона (George Mason University), также считает, что Иран сделал этот шаг, прежде всего, по политическим причинам: «Наиболее вероятно, что эти заявления сделаны для того, чтобы, во-первых, продемонстрировать иранскому обществу, что Ахмадинежад – сильный лидер и патриот, который не позволит Западу манипулировать Ираном; а, во-вторых, для того, чтобы убедить группу «5+1» в том, что вне зависимости от того, одобрят они сделку по обогащению урана или нет, у Ирана есть и другие варианты, которые международному сообществу могут не понравиться».
Однако Катц считает, что, скорее всего, заявления Ахмадинежада демонстрируют его нетерпение и даже отчаяние. Он напоминает, что ранее Иран основные работы по ядерной программе проводил втайне от международного сообщества, поэтому, по мнению профессора Катца, заявления Ахмадинежада являются «скорее частью переговорной стратегии, а не настоящим планом действий». Марк Катц поясняет: «Я думаю, что Ахмадинежад пытается увидеть, что он может выгадать за счет применения «мягкого» и «жесткого» подходов. Кроме того, он старается выиграть время. Утверждение, что Иран начинает обогащение урана до медицинского уровня – это прекрасное прикрытие для того, чтобы вести работы по производству оружейного урана».
По оценкам МАГАТЭ, в распоряжении Ирана ныне имеются около 1900 кг низкообогащенного (до уровня 3,5%) урана. Завод в Натанзе обладает технологическими возможностями его обогащения до уровня 19,75%.
Значение последнего заявления Тегерана объясняется тем, что уран-235, обогащенный до уровня ниже 20%, по стандартам МАГАТЭ считается «низкообогащенным», а уран-235 обогащенный до уровня 20% и выше – «высокообогащенным». Уран «оружейного» качества должен быть обогащен до уровня, как минимум, 90% – оружейный уран может быть намного быстрее произведен из высокообогащенного, чем низкообогащенного «полуфабриката».
Для создания атомной бомбы мощностью, равной той, которая была в 1945 году сброшена на Нагасаки, необходимо 8 кг плутония (плутоний-239) или 25 кг высокообогащенного урана (уран-235). Однако в современных ядерных зарядах используется намного меньше плутония и урана (Министерство энергетики США утверждает, что для этого достаточно 4 кг плутония или урана-233, или 12 кг урана-235).
Однако анонсированное Ираном обогащение урана не обязательно приведет к поставкам ядерного топлива на тегеранский реактор. Дело в том, что Иран не обладает возможностью переработки ядерного топлива в топливные стержни (ТВЭЛы), которые требуются для реактора. Только два предприятия в мире – во Франции и в Аргентине – способны произвести ТВЭЛы для реакторов, аналогичных тегеранскому. Ранее Иран закупал ТВЭЛы у Аргентины, в последний раз группа «5+1» и МАГАТЭ предлагала Тегерану закупить их у Франции, которая бы изготовила топливные стержни из иранского урана, обогащенного в России.
Питер Крэйл (Peter Crail), аналитик Ассоциации по контролю за вооружениями (Arms Control Association), сомневается в серьезности причин, по которым Иран пошел на этот шаг: «Если бы речь действительно шла о гуманитарных причинах, Иран мог бы согласиться на предлагавшуюся ему сделку, либо мог приобрести изотопы на открытом рынке. Однако ныне иранцы рискуют оказаться без медицинской помощи, а Тегеран еще более приблизился к конфронтации с международным сообществом». В тоже время Крэйл убежден, что эти действия Тегерана отнюдь не демонстрируют, что его ядерная программа имеет военный характер.
Противоположного мнения придерживается Джеймс Актон (James Acton), эксперт Фонда Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for the International Peace). Он отмечает, что к заявлению Ирана следует отнестись со всей серьезностью: «Это заявление еще раз демонстрирует, что амбиции Ирана отнюдь не только мирные. Я думаю, что мы наблюдаем очень тревожную эскалацию кризиса».
Актон подчеркивает: «Никто точно не знает, каковы истинные цели Ирана. Все, что мы можем делать, это строить предположения. Однако очень опасно, что Иран успешно противостоит воле международного сообщества. Он игнорирует резолюции Совета Безопасности ООН, он отказывается работать с МАГАТЭ. Это очень опасный и разрушительный прецедент».
«Заявления относительно тегеранского исследовательского реактора были сделаны в преддверии годовщины Исламской революции, которая будет отмечаться во вторник, – говорит Патрик Клоусон. – Это может быть очень напряженный день. Если во вторник пройдут масштабные и насильственные протесты, то я могу предположить, что иранское правительство будет настолько озабочено внутренней политикой, что попытается избежать конфронтации с международным сообществом вокруг проблемы обогащения ядерного топлива».
