Политический кризис в Иране обостряется – и наиболее очевидным его проявлением остается нарастающая борьба между властями и оппозицией. «Разрозненные группы объединились в широкое Зеленое движение, выражающее стремление самых разных кругов иранского общества к свободе, демократии и соблюдению человеческих прав», – отмечают редактор выходящей на фарси лондонской газеты «Кайхан» Назенин Ансари и научный сотрудник Атлантического совета Джонатан Перис.
О настроениях в коридорах власти, а тем более, о расстановке сил на самом верху государственной иерархии, известно значительно меньше. Как же реагирует «ближний круг» аятоллы Хаменеи на обостряющийся кризис? Прокомментировать сообщения на этот счет, нет-нет, да и проскальзывающие в мировых СМИ, Русская редакция «Голоса Америки» попросила российского специалиста по Ирану Владимира Сажина. Впрочем, наш разговор с московским аналитиком начался с другого, более общего вопроса: каков статус духовного лидера в Исламской республике, и какие рычаги власти находятся в его распоряжении?
Алексей Пименов: Владимир Игоревич, есть знаменитые слова, якобы сказанные Наполеоном в разговоре с российским самодержцем Александром Первым: «Вы – одновременно император и папа». Применима ли подобная формулировка к верховному лидеру нынешнего Ирана? Ведь он-то, как принято считать, и в самом деле объединяет в своих руках и духовную, и светскую власть...
Владимир Сажин: Совершенно верно. Верховный лидер Ирана (сегодня этот пост занимает аятолла Али Хаменеи) сосредоточивает в своих руках высшую власть в стране – и духовную, и гражданскую, и военную.
А.П.: Как же эта власть реализуется на практике?
В.С.: Видите ли, Исламская Республика Иран – это уникальное государственное образование. С 1979 года реальная власть в стране принадлежит шиитской теократии. А точнее – здесь сосуществуют структуры двоякого рода – общепринятые республиканские и теократические, причем присущие только Ирану. С одной стороны, конституция провозглашает разделение властей. А с другой – над всеми ветвями власти стоит верховный лидер, выбранный узким кругом исламских клерикалов-экспертов из среды высшего шиитского духовенства. Ему-то и принадлежит, как я уже сказал, вся полнота власти. Он – духовный лидера нации, или факих – глава шиитской общины. И вместе с тем он рахбар – политический вождь страны.
Согласно конституции, духовный лидер Ирана – верховный главнокомандующий – напрямую – всеми вооруженными силами страны. В том числе и Корпусом стражей Исламской революции.
При духовном лидере действует несколько сугубо теократических институтов: Согласительный совет (или Совет по определению блага строя), Наблюдательный совет (или Совет хранителей Конституции), Совет старейшин (или Совет экспертов), Совет по политике возрождения, Высший совет по культурной революции.
И все же главнейший орган управления – это Высший совет национальной безопасности (ВСНБ). Именно здесь решаются важнейшие, стратегические вопросы. Я бы сравнил этот орган с Политбюро ЦК КПСС. Об этом свидетельствует хотя бы его состав: глава ВСНБ – верховный лидер аятолла Хаменеи. Председателем совета является президент Махмуд Ахмадинежад. Кроме того, в ВСНБ входят все высшие руководители страны. Вот лишь некоторые из них: председатель меджлиса, глава судебной власти, начальник генштаба, министр иностранных дел, глава МВД, министр обороны… А также два личных представителя духовного лидера. И, наконец, – в необходимых случаях (а реально – всегда) – главком Корпуса стражей Исламской революции.
И еще одна любопытная деталь: секретарь ВСНБ – известнейший иранский политик Саид Джалили, который представляет Иран на переговорах по ядерной проблеме. Кстати, хочу подчеркнуть, что ведение переговоров с оппонентами Ирана по этому вопросу руководство страны возложило именно на ВСНБ…
А.П.: Владимир Игоревич, из истории известно, что семья верховного правителя страны может играть в структуре власти весьма различную роль. Иногда эта роль велика, а иногда – близка к нулю. Как обстоит дело в сегодняшнем Иране?
В.С.: Я бы не сказал, что при Хомейни его семья – в первую очередь его сыновья – играли существенную, а тем более решающую политическую роль. Да, собственно, и при его преемнике ситуация, казалось бы, не слишком изменилась. У нынешнего духовного лидера Ирана – четыре сына и три дочери. Кстати, по некоторым данным, одна из них проживает в Нью-Йорке и является гражданкой США. Еще одна любопытная деталь: муж другой дочери Хаменеи – известный политик Голям Адель, бывший спикер меджлиса.
И все же, когда заходит речь об участии семьи Хаменеи в политике, то вспоминают, прежде всего, одного из сыновей духовного лидера – Моджтабу. Моджтабе Хаменеи около сорока лет. Он имеет религиозный сан. Не менее существенно и другое: он – близкий друг Махмуда Ахмадинежада. Еще в 2005 году Моджтаба Хаменеи принял активное участие в выдвижении кандидатуры Ахмадинежада в президенты. Да и в 2009 году Хаменеи-младший очень способствовал тому, что президент остался на своем посту. Более того, по утверждениям СМИ, после выборов Моджтаба Хаменеи был, так сказать, одним из главных кураторов расправ басиджа с оппозицией. Так или иначе, принято считать, что в руководящей элите Ирана он играет роль своеобразного серого кардинала.
А.П.: Иными словами, его роль – по преимуществу закулисная?
В.С.: Да – и, тем не менее, по мнению многих западных экспертов, аятолла Хаменеи – а он в настоящее время тяжело болен – готовит из сына смену, т.е. прочит его на пост верховного лидера.
А.П.: Насколько обосновано это предположение?
В.С.: Я не могу с ним согласиться – и вот почему. Моджтаба все-таки недостаточно авторитетен в кругах высшей клерикальной элиты. А пост рахбара – это все-таки выборный пост. И я не думаю, что Хаменеи-младший – и по возрасту, и с точки зрения своей готовности стать духовным лидером всех шиитов – мог бы его занять…
… Другое дело, что роль Моджтабы в качестве, так сказать, негласного политика, в руках которого сходятся многие нити, действительно очень выросла в последние месяцы. Повторяю, рахбаром ему, на мой взгляд, не стать при любом развитии событий. Но политическая роль Хаменеи-младшего растет…
А.П.: Случается, что в СМИ проскальзывают и другие упоминания о членах семьи аятоллы Хаменеи. Например – о том, что они якобы посетили Москву или даже находятся там. Как бы вы прокомментировали эти заявления?
В.С.: Да, я нашел два сообщения на эту тему. Одно из них принадлежит агентству UPI, которое ссылается на не совсем понятный источник: голландское новостное агентство «Шахрзад». А второе сообщение было передано агентством Israel National News.
А.П.: Что же сообщается?
В.С.: В сообщении UPI – оно пришло в конце декабря прошлого года – утверждается, что Высший совет национальной безопасности – тот самый, о котором мы с вами говорили, приказал проверить самолет – личный самолет духовного лидера, который должен эвакуировать Хаменеи в Россию, если ситуация в стране достигнет критической точки.
А.П.: То есть речь идет и о самом аятолле Хаменеи?
В.С.: Да, причем UPI приводит приказ за подписью секретаря совета Саида Джалили, якобы переданный по факсу голландскому новостному агентству «Шахрзад». На мой взгляд, это просто фантастика. Трудно себе представить, что Высший совет национальной безопасности дает указание проверить самолет. Это просто не его функция – проверять самолеты! Но даже если это так – я знаю, какой в Иране уровень секретности, даже шпиономании. Посылать такой документ обычным факсом информационному агентству, причем голландскому?!..
Согласно второму сообщению, члены семьи Хаменеи улетели в Россию – и находятся где-то под Москвой. Но даже по форме эта информация сомнительна. Во-первых, распространила ее Иранская организация солидарности студентов (Iranian Students Solidarity Organization), причем – основываясь на своих источниках в высших эшелонах власти. Утверждается, что Хаменеи сначала послал в Москву своего представителя – прояснить возможность приема. И что этот представитель встречался с высшими чиновниками, включая – я подчеркиваю – президента Владимира Путина и премьер-министра Дмитрия Медведева! Такие формулировки уже сами по себе примечательны. Равно как и то, что место под Москвой, где семья рахбара могла бы поселиться, якобы предложила Людмила Путина…
А.П.: Ну, а главная мысль этих сообщений? Я имею в виду ситуацию, достигающую критической точки.
В.С.: Видите ли, ситуация в Иране, конечно, сложная. Но вовсе не критическая – какой она была, к примеру, осенью 1917 года для временного правительства и лично Александра Федоровича Керенского. Или – если обратиться к истории Ирана – для шаха Мохаммеда Реза Пехлеви в январе-феврале 1979 года. Но даже если представить себе низвержение нынешнего режима, то я не думаю, что оппозиция, тем более, оппозиция либеральная, может принять какие бы то ни было жесткие меры против семьи духовного лидера. Думаю, что это просто исключено.
А.П.: В таком случае как бы вы прокомментировали самый факт появления подобных сообщений?
В.С.: Вот на этом-то мне и хотелось бы заострить внимание. Почему, собственно, Россия? Что, иранским лидерам некуда поехать? Да хоть в Сирию: ближайший друг – к тому же страна с хорошим климатом. А Венесуэла? Сел в самолет – и никаких проблем. Зачем же лететь в замороженную Москву? Поэтому речь должна идти о другом: кому выгодно появление этой информации? И мне представляется, что дело здесь вот в чем. Для Ирана наступает момент истины – как с точки зрения внутренней ситуации, так и в связи с ядерной проблемой. Заседания шестерки возобновились. Мировое сообщество решает, что делать с Ираном. Между тем иранское руководство отвергает все предложения – даже те, что объективно выгодны Ирану...
Но дело в том, что политика Ирана рассчитана на раскол шестерки. И я думаю, что это был, так сказать, проброс информации (а точнее – дезинформации), чтобы внести в работу шестерки определенную долю нервозности. Указав на особую линию России – чтобы другие переговорщики посмотрели на нее с некоторым укором. Обратите внимание: все источники этих сообщений находятся в Иране. А работают иранские спецслужбы неплохо…
