Терроризм – вызов всему миру, но Россия страдает от него в большей степени. Так полагает заместитель председателя комитета Государственной Думы по безопасности Геннадий Гудков. Он стал одним из участников круглого стола в РИА «Новости», посвященного проблемам борьбы с терроризмом. Источник терроризма в России, по словам г-на Гудкова, постоянен. Это взрывоопасный Северный Кавказ. И, как сказал парламентарий, в этом регионе требуется совершенно иная политика, чтобы изжить терроризм и причины, его порождающие.
Всем кавказским республикам свойственны одни и те же «болезни»: финансовая зависимость от Москвы, бедность и чудовищная коррупция. Все это усугубляется последствиями вооруженных конфликтов. Стоит так же отметить низкий экономический потенциал и катастрофическую нехватку рабочих мест. «Все это порождает достаточно опасный коктейль, который проявляет себя в серии постоянно длящихся преступлений. Уходят одни лидеры, приходят другие. Все это говорит о том, что террористическое подполье – очень опасное явление. Мы надеемся, что... правительству, президенту удастся сгладить те острые социальные противоречия, которые присутствуют сегодня на Северном Кавказе. Вы знаете, что 70-80% молодежи на Кавказе – безработные.
Незаконные вооруженные формирования состоят там из молодых людей. И в последних терактах (в московском метро – И. Р.) возраст этих «живых мин» – им бы учиться, рожать детей, а так сложилось, что они стали источником трагедий для десятков других людей», – отметил Геннадий Гудков.
Улучшение обстановки он связывает с появлением Северо-Кавказского Федерального округа и жестким контролем за финансовыми потоками, идущими на Кавказ из центра. Еще один, не менее важный вопрос – действия спецслужб. Г-н Гудков заявил, что точных сведений о готовящемся в метро теракте у российских силовых ведомств не было. Была лишь общая информация, а ее недостаточно. Значит, и ФСБ нужно работать на Кавказе по-другому и серьезно заниматься не только силовыми операциями, но и агентурными разработками, и внедрением в террористическую среду. Сотрудники должны получать те выплаты и социальные гарантии, которые положены в военное время. Этот тезис г-на Гудкова явно идет вразрез с уже давно состоявшейся отменой режима «контр-террористической операции на Северном Кавказе». Режим отменили, утверждая, что обстановка в регионе нормализована.
Крайне важным остается аспект, которому, по мнению участников круглого стола, уделяется недостаточно внимания – идеологическая борьба с террористами. Другими словами, «борьба за души». Любому, кто проведет полчаса в Интернете, станет очевидно, какое громадное значение придают идеологи экстремизма «агитации и пропаганде». Традиционный же ислам, во многом, остается традиционным и с точки зрения своего распространения и влияния. Утверждая, что «ислам – религия мира и добра», сторонники этой точки зрения терпят поражение в «информационной войне» с экстремистами. В частности, террористы-самоубийцы появились в России десять лет назад. Идеологической обработкой будущих смертников занимались эмиссары Аль-Каиды. Им удавалось именно вербовать в самоубийцы, а не принуждать к этому даже пленных русских солдат, которых увлекали превратно истолкованными религиозными идеями и обращали в ваххабизм.
«Мы очень мало сделали для того, чтобы создать идейное противодействие... Безусловно, очень важно поддержать традиционных исламских лидеров. Но этого недостаточно. Почему эта идеология до сих пор не стала «прививкой»? Ведь эти люди есть, они работают, у них есть свои учебные заведения и возможность пропагандировать свои взгляды. Но посмотрите, сколько есть тех же страниц в интернете у экстремистов. А представители традиционного ислама говорят о том, что им это не нужно. А если что-то и есть, то очень беззубое. Противостоять идеологически можно и нужно, противопоставляя экстремизму идеи в самом исламе.
Но у нас больше знают об экстремистских концепциях и значительно меньше знают, что предлагает традиционный ислам в качестве альтернативы», – отметил профессор Высшей школы экономики Леонид Сюкияйнен. Само слово «шахид» употребляется неверно. Ведь шахидом, то есть, мучеником за веру, не может стать человек, умеревший в результате собственного преступления. А традиционный ислам не допускает убийство мирных людей. Бесконечно повторяя слово «шахид» по отношению к смертникам, люди не знают, что таким образов награждают террористов самой желанной для них похвалой.
Заместитель директора Института психологии РАН Андрей Юревич, анализируя психологическую подоплеку действий террористов, обратил внимание, в частности, на нравственное состояние российского общества, которое не может не влиять на успех радикального ислама. В качестве примера, г-н Юревич напомнил возмутительную историю, последовавшую за терактами в метро. Тогда многие водители, подрабатывающие в Москве частным извозом, установили совершенно немыслимые цены, пользуясь тем, что метро остановилось, и люди не могут передвигаться по городу. Мало того, водители, называемые «бомбилами», не давали помогать москвичам и везти их бесплатно. Таким шоферам-альтруистам разбивали стекла. Андрей Юревич по этому поводу заметил:
«Одна из главных причин обращения молодых людей к радикальному исламу – то, что они видят процесс нравственной деградации общества. И нашего, и западного. В радикальном исламе ищут не только смысл жизни, но и нравственные ценности. Отсутствие некой объединяющей национальной идеи тоже существенное влияние оказывает ... Такое поведение наших сограждан (как у таксистов – И. Р.) тоже способствует распространению радикального ислама. Представьте, что в это время какой-то молодой кавказец обрабатывается в соответствующем центре. И его учитель говорит ему, что нужно бороться с этим миром, потому что он абсолютно безнравственный и прогнивший. И на его месте надо другой построить, предварительно разрушив этот».
Участники круглого стола подчеркнули, что природа терроризма требует борьбы с ним сразу «на всех фронтах». А это чрезвычайно трудно. Но вряд ли у государства и у общества есть какой-то другой выбор.
Читайте также:
