Глеб Осатинский стал единственным русскоговорящим аспирантом Колумбийского университета, получившим престижный грант Катерины Отто-Бернштейн. Он полагает, что его новый кинопроект с Украиной откроет новую страницу в сотрудничестве американских и украинских кинематографистов.
Глеб Осатинский (Gleb Osatinski) родился в Харькове, где закончил Политехнический университет по специальности «физика». В 1994 году с семьей переехал в США в возрасте 22 лет. Закончил Нью-Йоркский университет (NYU) по специальности «компьютерные науки и финансы». Отработав более десяти лет на Уолл-стрит в качестве финансового аналитика в различных компаниях, Глеб принял решение кардинально поменять судьбу и стать кинорежиссером. Он получил степень бакалавра искусств в Академии цифрового кино в Нью-Йорке (DFA) и посещал мастерскую режиссуры Эдриенн Вайс.
Его короткометражные фильмы показывались и получили премии на нескольких американских и международных кинофестивалях. Их также демонстрировали на телеканалах ARTE, PBS и других.
Короткие фильмы Глеба Осатинского приглашают в необычный мир, где реальность сочетается с фантазией, а социальная узнаваемость с метафизикой.
В первой своей ленте «Созвездие Рыб и подсознание» (Pisces of an Unconscious Mind) Осатинский сплетает в иронической фантасмагории тему двойничества и мерцающего сознания как побочного эффекта тотального отчуждения.
В «Доме на краю Галактики» (The House at the Edge of the Galaxy») мальчуган завязывает дружбу с общительным инопланетянином, путешествующим во времени и дарящим ему семена, из которых могут вырасти самые настоящие звезды. В ленте «Исчисляемый Я» (The Quantified Self) внутрисемейные проблемы «считываются» продвинутыми технологиями, что не мешает в критический момент необузданным рефлексам вступить в роковую игру.
«Отец» (Father) - пронзительное визуальное эссе о критическом моменте взросления человека, когда мальчик перед лицом неминуемого ухода в другой мир смертельно больного отца должен принять на себя бремя ответственности.
Последняя по времени короткометражка «Чужаки» (Outsiders) основана на документальном материале. Это драматичная эарисовка из жизни молодой супружеской пары нелегальных иммигрантов.
Глеб Осатинский по Скайпу из Нью-Йорка ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Глеб, в нашем предварительном разговоре вы сказали, что фильм-диплом магистратуры Колумбийского университета вы хотите снимать в Украине.
Глеб Осатинский: Да, это так. По плану я должен закончить магистратуру к 2022 году. Но сейчас из-за пандемии коронавируса все, скорее всего, может поменяться.
О.С.: О чем будет фильм?
Г.О.: Это история, которая произошла в советское время в Украине, в 1980-е годы. В истории главного героя Яши прослеживаются две важные для меня темы: конфликт поколений и еврейская эмиграция из Советского Союза. Они носят автобиографический характер. Очень многое связано в ней с моей биографией, с историей моей семьи. Рассказ о людях, которые не могут смириться с тем, что происходит, их переполняют обида и негодование. Кстати, рабочее название фильма - «Обида» (Resentment). Вот этим проектом я сейчас занят. Еще работаю над сценарием фильма «Парад русалок» (Mermaids Parade), который мы пишем вместе с литератором и поэтом Хельгой Ландауэр, также живущей в Нью-Йорке. А еще - переездами. Мы часто переезжали в последние годы.
О.С.: Мы – это кто?
Г.О.: Это моя семья. Жена, дочь. Мы несколько раз переезжали из города Нью-Йорка в «апстейт» (штат Нью-Йорк) и обратно. Мои родители живут в доме, где им оказывают помощь из-за возраста и состояния здоровья. Из-за ковида я их не видел уже восемь месяцев. Но родителей моей жены, которые живут в «апстейте», мы видим постоянно. И это очень хорошо и важно в такое время, как сейчас, видеться с семьей.
О.С.: Вы же уже взрослым человеком оказались в Америке...
Г.О.: Да, мне было 22 года. В первый же день в Нью-Йорке я проехал в сабвее и понял: это мой город. Мир, который мне открылся, подарил ощущение радости и свободы. Он сильно отличался от того мира, в котором я жил прежде.
О.С.: Когда вы ушли из финансового сектора в мир кино, что вас к этому подтолкнуло?
Г.О.: Я понял, что если я этот шаг не сделаю, я его не сделаю никогда. Помню, в тот момент жизнь как бы остановилась, я перестал ощущать ее вкус и цвет, как будто при ковиде. Меня удручало осознание того, что безликая, безрадостная жизнь будет длиться и длиться годами, не принося удовлетворения.
О.С.: Выбрав кино, вы пустились, можно сказать, в рискованное плавание. Ведь в Америке нужно зарабатывать деньги, иначе как прожить?
Г.О.: Я не думал об этом. Не знаю, ошибка ли это или нет. Но я знаю, что если бы я все продумывал до деталей, то никогда не решился бы на такой крутой поворот. Я отношусь к проблеме выбора как к цепочке знаков, которые нужно уметь распознать, примерно так, как мы ориентируемся по маршрутным знакам на деревьях во время туристического похода.
О.С.: Вы, судя по всему, фаталист...
Г.О.: Я оптимист. Но я не думаю, что все предначертано, предрешено. В наших силах поменять нашу судьбу. Нужно выбирать направление, которое подсказывает интуиция. Не нужно бояться самого себя.
О.С.: В ваших фильмах заметно движение от сюрреализма, свойственного вашим первым опытам, к повседневной реальности. Особенно эта эволюция, движение к документальности заметны в двух последних по времени фильмах – «Отец» и «Чужаки». Это сознательный выбор?
Г.О.: Я много об этом думал. Снимая кино, я создаю какой-то параллельный реальности мир, и это меня очень привлекает. Мне нравится, когда мир несовершенен, меня привлекают искаженные копии. Поначалу мне нравились абстрактные герои, как у Сэмюэла Беккета, как у Дэвида Линча. Мне нравились и сейчас нравятся фильмы Леоса Каракса. Сейчас мне кажется важным идти глубже, разобраться, что же происходит в душах людей. И в этом отношении для меня очень важна школа Колумбийского университета, школа Милоша Формана, который преподавал в ней. Я учился там у замечательного педагога Милены Елинек, которая мне очень помогла с моими сценариями. К сожалению, она умерла в апреле от ковида. Мне также очень помог Энди Бинен, он известен как сценарист фильма «Парни не плачут». Энди помог мне со сценарием фильма «Обещание Тимура».
О.С.: А русское кино вас вдохновляет? Скажем, в «Отце» я ощутил влияние и Тарковского, и Звягинцева.
Г.О.: Безусловно! Я вырос с Тарковским. Он мне близок по тому, как он снимал, как он мыслил. Была еще Лариса Шепитько, прекрасный режиссер. Ее фильм «Восхождение» меня потряс построением кадров, ритмом. Потом я увидел «Иди и смотри» Элема Климова, мужа Шепитько. После таких фильмов я неделями не могу разговаривать на обычные темы, настолько глубоко их воздействие. Мне очень импонирует Андрей Звягинцев, мне его поэтика очень близка. Из новых впечатлений: мне понравился фильм «Теснота» Кантемира Балагова. Таких режиссеров-визионеров, как он, совсем немного.
О.С.: История, рассказанная в фильме «Чужаки», имеет под собой реальные основания?
Г.О.: Да, и даже глубже, чем я предполагал вначале. Рождение дочери вызвало большие изменения в моей жизни. Однажды ночью она упала с кроватки, и мы с женой не знали, что делать. Везти ее в больницу или нет? Ужасная неопределенность. Слава богу, тогда все обошлось. Для фильма я придумал ход со сломанной по вине мужа кроваткой и всю линию с эмиграционным статусом родителей девочки. В фильме они боятся обращаться в больницу из опасения, что их арестуют и депортируют как нелегалов. Похожие истории нет-нет, да и всплывают в прессе. Трагические судьбы нелегалов и их детей - реальность нынешней Америки. Одновременно, «Чужаки» - продукт моего подсознания, связанный с похожей историей родных моей мамы и, в целом, с мироощущением жителя «совка». В той стране, откуда мы приехали в Америку, страх, беспомощность сопровождали нас везде и всегда. Помню, еще подростком в Харькове, из конспирации запершись в кладовке, через скрежет «глушилки» я слушал «Голос Америки» и «Радио Свобода».
О.С.: Как пандемия коронавируса отразилась на ваших новых проектах?
Г.О.: Конечно, все замедлилось и усложнилось. Но я продолжаю работать по Скайпу с сопродюсером и директором по кастингу в Украине. Ковид заставил всех нас остановиться и задуматься. Ведь мы больше никуда не бежим. Это очень важно.
