В прошлом году полицейский наряд в Тунисе в очередной раз прогнал торговца фруктами Мухамеда Буазизи, поскольку у него не было разрешения на уличную коммерцию. Все знали, что дело можно урегулировать взяткой, но у Буазизи не было денег. Раздраженные полицейские перевернули его тележку и растоптали товар.
Для 26-летнего выпускника университета, не сумевшего найти никакой работы, кроме торговли с лотка, это стало последней каплей, повергнувшей человека в отчаяние. Буазизи облил себя бензином и чиркнул спичкой. Его самосожжение считают стартовой точкой социальных пожаров, вспыхнувших во многих странах Северной Африки и Ближнего Востока.
Об этом напомнил в пятницу, выступая в Вашингтоне на ежегодной сессии Международного валютного фонда, директор Центрального банка Туниса Мустафа Набли. По его словам, главной причиной восстаний в Туниве, Египте и других государствах региона стала острое чувство социальной несправедливости:
«Революции начались из-за того, что реальная жизнь представлялась большинству населения полной несправедливостью. Проблемой не было неравенство как таковое. Ярость вызывало то, с какой беззастенчивостью приобреталось богатство. Люди не желали больше мириться с откровенной коррупцией».
Другой участник дискуссии, профессор-арабист Колумбийского университета в Нью-Йорка Рашид Халиди, выразил мнение, что правительственные и международные структуры делят ответственность за сложившийся экономический порядок:
«Конечно, в первую очередь вина лежит на элитах тех стран, где произошли восстания. Но они действовали при полной поддержке крупных держав, которые одобряли не только репрессии властей против смуты – во имя пресловутой стабильности, – но и закрывали глаза на тот очевидный факт, что все более крупная доля национального дохода шла в карманы все более узкого круга лиц во власти и вокруг нее. Ничем хорошим такое положение окончиться не могло».
Как отметил директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан, макроэкономические данные в таких странах, как Тунис и Египет, выглядели вполне благополучно. Однако цифры распределения дохода и уровня безработицы, особенно среди молодежи, должны были насторожить экономистов:
«Международному сообществу следует пересмотреть привычные ориентиры. Реальность свидетельствует, что традиционные экономические и финансовые показатели не имеют значения для рядовых граждан. Вид с улицы выглядит иначе, чем из окон правительственных учреждений».
Эту мысль развил египетский активист демократического движения Ваэль Гоним: «Когда мы читаем в отчете, что уровень инфляции составляет порядка 10 процентов, это не вызывает тревоги. Но мой сосед говорит, что цена на мясо подскочила на 50 процентов. Кому я должен верить? Кто лучше знает жизнь?»
Гоним подчеркнул, что ему повезло – он занимает хорошо оплачиваемую должность в системе Google. Но его ситуация скорее исключение, чем правило. Египтяне, заявил активист, хотят не увеличения помощи из-за рубежа, а роста инвестиций и обучения хай-теку, который обеспечивает высокие зарплаты и социальный статус.
«Как можно говорить о социальной справедливости, когда фирма с миллиардными оборотами нанимает молодого парня за 100 долларов в месяц? О каком распределении доходов мы ведем речь? Я надеюсь, революции на “Арабской улице” пробудят сознание у многих», – заключил Гоним.
Мустафа Набли, глава Центробанка Туниса, полагает, что за эйфорией революции неизбежно последует разочарование, поскольку люди не увидят мгновенных радикальных перемен. Но если новые профессии, новые рабочие места начнут появляться, это будет способствовать перемене в отношении людей к устройству их общества.
О происходящем на Ближнем Востоке читайте в спецрепортаже «Ближний Восток: стремление к демократии»
