20-23 февраля в Московском Драматическом Театре им. К.С. Станиславского прошел спектакль «39 ступеней» (адаптация Патрика Барлоу) – театральный ремейк известного шпионского детектива Альфреда Хичкока. У этой театральной постановки долгая родословная: в 1915 году появился шпионский роман «39 ступеней» автора Джона Бакана (английского политика, публициста, адвоката и писателя). Через 20 лет Альфред Хичкок экранизировал книгу, оставив от первоисточника только завязку, имена персонажей и заголовок. С немецких шпионов и пафоса борьбы со злом накануне мировой войны режиссер перенес акцент на любовную линию главных героев. Впоследствии роман Бакана экранизировался еще дважды: в 1959 и 1978 годах, а сейчас готовится к выходу еще одна киноверсия «39 ступеней» сценариста фильма «Миссия невыполнима» Роберта Тауни.
Театральное же шоу по мотивам хичкоковского сюжета было придумано комиками Саймоном Корблом и Нобби Даймоном в середине 90-ых годов. А в 2005 Патрик Барлоу (английский комедиограф и актер) подхватил их идею и вывел спектакль в престижный «Критерион Театр» на Вест-Энде, а потом и на нью-йоркский Бродвей, где «39 ступеней» позиционируется как «самый длинный и самый забавный спектакль выходного дня». Таким образом, шпионский роман превратился в приключенческую детективную комедию, оформленную в ретро манере и приправленную комедийными диалогами и абсурдными высказываниями.
Для российской сцены «39 ступеней» – явление оригинальное и даже уникальное. Начать можно с того, что предпринята первая попытка переноса на российскую сцену драматического иностранного спектакля. Продюсер «39 ступеней» Геннадий Костров говорит: «Для России это первый опыт воспроизведения иностранной драматической постановки в той партитуре, в которой она идет в Вест-Энде и на Бродвее. По такому принципу ранее в России ставились только мюзиклы». Занимательно также то, что более 130 ролей исполняют всего четыре актера. Мгновенные перевоплощения героев за сценой, а иногда и на глазах зрителей придают действию дополнительную динамичность, не говоря о том, что это необыкновенно феерично. Особенно критики отмечают игру Макса Шахета и Александра Горшкова, на чью долю пришлось большинство ролей. Им приходилось максимально быстро превращаться из мужчин в женщин, из людей – в деревья, кусты и болота, из крестьян в политиков, из живых в мертвых и наоборот. И хотя в своих постоянных трансформациях актеры еще не добились высшей степени непринужденности, их старания все же впечатляют.
Декорации спектакля подчеркнуто спартанские: уличный фонарь, грозные немецкие шпионы таскают за собой окно, в которое пытается вылезти главный герой (его играет Дмитрий Щербин), он сам же и держит в воздухе, а трибуна политического собрания с легкостью превращается в автомобиль. Для того чтобы показать масштабные пейзажные сцены или эпизод с погоней на самолетах, сценограф Питер МакКинтош использовал элементы теневого спектакля.
Несмотря на то, что некоторые приверженцы классического театра считают спектакль провальным: «С прискорбием отмечаю, что бизнес добрался и до русского театра. Кто сказал, что если взять готовый продукт, полностью его скопировать с той только разницей, что он будет показан на русском языке, то народ валом повалит на сие гениальное творение? Если раньше система русификации ограничивалась пересъемкой западных сериалов, которым давались душещипательные названия типа “Люба, дети и завод”, то теперь могу нас поздравить – в театре ситуация отнюдь не лучше, чем на телеэкранах» (рецензия зрительницы на www.afisha.ru), ни одного свободного места, включая самый дорогой сектор, в зале не наблюдалось. Несколько зрителей в антракте признались, что обязательно сходят на «39 ступеней» еще раз, захватив с собой друзей и родственников, потому что бесспорным плюсом спектакля является то, что он рассчитан на максимально широкую аудиторию, а не только на заядлых театралов.
Юлия (сотрудник PR-агентства) сказала «Голосу Америки»: «Приятно, что у нас есть шанс посмотреть нетривиальную бродвейскую постановку, находясь в Москве. Я не считаю, что театры должны ставить себе какой-то ценз и ограничиваться исключительно классическим репертуаром. “39 ступеней” как глоток свежего воздуха: актеры позволяют себе дурачиться и заигрывать с залом, на сцене минимум декораций, но все же чувствуется, что это представление живое, а не пыльное и застывшее, как многое из того, что сейчас можно видеть в театрах».
