МОСКВА – Большинство россиян (57%) полагает, что на фоне общего обострения отношений Москвы с западным миром эскалация событий в Сирии может привести к началу третьей мировой войны, свидетельствуют итоги свежего опроса, проведенного специалистами «Левада-центра».
Это наивысшие за все время подобных исследований цифры, отражающие страхи граждан перед угрозой новой глобальной войны. В октябре 2016 года такого рода опасений высказывали 48% респондентов. Летом 2014 года, в июне-июле, 54 % россиян выражали тревогу в связи с тем, что конфликт на юго-востоке Украины при активном участии в нем России перерастет в полномасштабные столкновения.
При этом внимательно следят за ходом событиями в Сирии 31% респондентов, еще 55% «немного знают» о происходящем там.
Президент Владимир Путин уже дважды объявлял о выводе российских войск из зоны конфликта.
В соответствии с чуть более ранним опросом того же «Левада-центра», число граждан, считающих, что Россия находится в международной изоляции, также достигло своего максимума – 56%.
Об итогах последнего социологического исследования Русская служба «Голоса Америки» побеседовала и директором Аналитического центра Юрия Левады, доктором философских наук Львом Гудковым.
Виктор Владимиров: Лев Дмитриевич, чем, по-вашему, главным образом вызваны результаты опроса, насколько они показательны?
Лев Гудков: Результаты, в основном, отражают степень воздействия пропаганды на общественное мнение. В принципе, люди не понимают смысл участия в этой войне, и поэтому их беспокойство связано с угрозой перерастания в большую, «горячую» конфронтация с США и западными странами. Внимание к сирийскому конфликту не стабильно, оно повышается в моменты неожиданных событий. В частности, это вызвано разгромом подразделений частной российской армии Вагнера и демонстрацией эффективности действий США и Израиля на фоне неудач России. А снижается внимание в моменты, когда отсутствуют драматические коллизии. Но еще раз повторю, главное заключается в том, что люди в основной своей массе не понимают, зачем Россия туда влезла и зачем тратятся такие средства.
В.В.: Но какие-то объяснения им на ум все-таки должны приходить?
Л.Г.: Стандартные основания для объяснения, с подсказки СМИ, это демонстрация силы, возросшей в последние годы военной мощи страны и борьба с ИГИЛ как опасностью переноса терроризма на территорию РФ. Но это не слишком выраженные мотивы. А в принципе, люди боятся того, что это перерастет во второй Афганистан со всеми вытекающими отсюда последствиями, хотя пропаганда старается убедить всех в том, что это кратковременные, преимущественно авиационные операции, не переходящие в наземные действия, и никакой угрозы разрастания конфликта не будет. Но это не всегда кажется гражданам убедительным.
В.В.: Получается, что воздействие пропаганды оказывает не тот эффект, на который рассчитывал Кремль?
Л.Г.: Да, для Кремля здесь главное – демонстрация нового статуса России как великой державы, доказательство того, что Россия вновь стала мировой державой и принимает решение во всех важнейших событиях, что без нее никакие проблемы в мире не решаются. А все остальное – досадные издержки. Но людям все видится несколько в ином свете.
В.В.: Как представляется, на настроения Россиян сказались не только события непосредственно в Сирии, но и атмосфера усиливающейся конфронтации с Западом, в целом. Так ли это?
Л.Г.: Это так. Волна антизападных настроений, особенно после аннексии Крыма, достигла максимума и держится примерно на одном и том же уровне. Потому что с телеканалов льется непрерывная, невероятная по интенсивности демагогия. И тут важна не аргументация, как всегда, а именно постоянное воздействии и вброс самых разных, порою взаимоисключающих друг друга версий, когда люди начинают теряться в объяснении событий, а им навязывают все новые фейковые новости и их интерпретации. Отчасти это вызывает состояние дезориентированности, растерянности, а кроме того, испуга и тревоги. Люди просто не понимают, к чему ведут эти события, боятся войны. Несмотря на устойчивый рост бравады в СМИ, страх перед опасностью большой войны в обществе сохраняется. И вот это состояние полурастерянности, полугорделивости характеризует сегодня массовое сознание.
В.В.: В России всегда превалировало в массовом сознании: лишь бы не было войны, а тут 57 % открыто высказывают свои опасения по поводу ее возникновения. Может ли привести к некой трансформации в оценке событий людьми или тут работают иные механизмы?
Л.Г.: Да, почти 55-60 % граждан высказывали готовность терпеть любые невзгоды, лишь бы не было войны. Травма войны сидит в общественном сознании очень глубоко. Но я не думаю, что это что-то изменит. Ощущение неизбежности войны порождает желание людей как можно быстрее прекратить конфронтацию. Но это обычно связано с надеждой на русское авось, на то, что все ограничится только словесными перепалками, средствами демонстрации силы, а не перейдет в горячую фазу. Это и отражение чувства беспомощности и неспособности российского общества влиять на власть, путанность и смятение. Но это нормальное состояние массового сознания в условиях парализованной общественной жизни, отсутствия дискуссий, моральных авторитетов и при постоянной сильнейшей пропаганде. Потому что единственной реакцией на массированное давление пропаганды становятся диффузные страхи, неопределенность и неверие.
