НЬЮ-ЙОРК —
Когда тюремный срок разлучает любящих людей, то равное наказание фактически несут и тот, кто заключен за решетку, и тот, кто остается на свободе. О мучительной двойной каре рассказывает новый грузинский фильм «Невесты» (Brides), демонстрирующийся в эти дни в официальной конкурсной программе 13-го ежегодного кинофестиваля Трайбека (16-27 апреля). Ранее картину показали на международном кинофестивале Берлинале.
Грузия наших дней. Швея Нуца (Мари Кития) одна воспитывает двух маленьких детей и живет мыслями о своем любимом Гоге (Георгий Масхарашвили), который отбывает шесть лет тюремного наказания. Формально они с Гогой не состоят в браке. Но когда тюремная администрация предлагает Нуце и другим «невестам» узаконить супружеские отношения с их гражданскими мужьями, она с радостью соглашается. Ведь это даст ей право на дополнительные свидания с любимым.
Режиссер фильма Тинатин Кайришвили родилась в Тбилиси. Закончила Государственный университет театра и кино имени Шота Руставели. Сделала несколько короткометражных и документальных фильмов. «Невесты» – ее полнометражный дебют в игровом кино как режиссера и продюсера.
С Тинатин Кайришвили побеседовал корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Знаю, что фильм основан на вашем личном опыте...
Тинатин Кайришвили: Да, мой муж отсидел шесть лет. Когда он вышел на свободу, мы уже вели подготовительную работу к фильму. Некоторые рецензенты ошибаются, когда пишут, что мой соавтор сценария, почтенный и уважаемый в Грузии драматург Давид Чубинишвили и есть мой муж. Это не так. Мой муж – Гога Лоладзе, кинорежиссер, работал на моем фильме в качестве линейного продюсера. Весь период съемок он был со мною рядом.
О.С.: Можно спросить, за что он получил срок?
Т.К.: За употребление наркотиков. В Грузии правительством Саакашвили была провозглашена «нулевая толерантность» к наркотикам и установлены очень суровые наказания для наркоманов. Это понятно: две войны и долгий хаос в стране привели к тому, что многие стали находить утешение в наркотиках. Мой муж получил 10 лет, правда, его, как и многих заключенных, освободили досрочно.
О.С.: Таким образом, вы рассказываете документальную историю?
Т.К.: В основном. Игровое кино имеет свои законы. Трудно провести границу между реальностью и вымыслом даже в фильме, основанном на фактах. Главные события реальны. Наш с мужем брак был зарегистрирован в ходе очень быстрой формальной процедуры в стенах тюрьмы. Всем невестам заключенных и тем, кто жил в гражданском браке, администрация предложила таким ускоренным образом «расписаться» на общей для всех церемонии, которую я показываю в фильме.
О.С.: Можно ли это послабление считать признаком либерализации тюремной системы в Грузии?
Т.К.: Тюремное начальство решилось на этот шаг для собственного удобства. Ведь их одолевали жалобами женщины, которым по формальным признакам отсутствия брачных уз отказывали в свиданиях. Теперь же они получили право на часовое свидание с мужьями раз в месяц. А тем заключенным, которые уже отсидели четыре года, позволяли раз в полгода провести со своими женами практически целые сутки. На задворках тюрьмы с этой целью построили что-то вроде мотеля, с небольшими, скромно обставленными комнатками.
О.С.: Почему в фильме вы обходите молчанием причину ареста и заключения вашего героя?
Т.К.: Для жен заключенных не имеет значения статья уголовного кодекса. Они всегда найдут оправдание действиям своих мужей, приведшим их в тюрьму. Косвенным намеком на наркотики можно считать сцену, когда Гога передает другому зеку пачку жевательной резинки, запрещенной в тюрьме, а тот прячет ее в надежное место. Нуцу это очень пугает, она вначале думает, что это не жвачка, а наркотики.
О.С.: В фильме маловато житейской конкретики. Почему вы обходите вниманием политический и социальный контекст?
Т.К.: Политика – дело сиюминутное и преходящее, особенно в такой стране, как Грузия, где все очень быстро меняется. Мне хотелось рассказать универсальную, экзистенциальную историю, не перегружая ее малозначащими подробностями. Я фокусировала внимание на отношениях двух людей.
О.С.: Западные критики обратили внимание, что вы избегаете откровенных сцен. Ведь понятно, что интимная близость имеет место во время ночных свиданий в «мотеле». Кроме того, остается гадать, была ли близость у Нуци с неким красивым молодым парнем, который за ней ухаживает.
Т.К.: Кстати, сцену любви с этим парнем мы сняли, но в фильм я ее решила не включать. Ограничились только сценой, где они целуются. Мне хотелось, чтобы зритель ощутил драматизм личной жизни героини, ее женское одиночество, но в то же время я очень не хотела вульгаризировать образ Нуци. Понятно, что Гога и Нуца любят друга друга, но для любящих людей есть вещи не менее важные, чем секс.
О.С.: Если судить по вашему фильму, грузинские тюрьмы не назовешь особо строгими и жестокими. Да, визитеров тщательно обыскивают, но тюремщики ведут себя вполне корректно и вежливо. Гога вовсю пользуется мобильным телефоном, по его просьбе во время свидания в «мотеле» охранник приносит супругам еду из магазина, да и сама идея таких долгих приватных свиданий вполне гуманна.
Т.К.: Хочу вас поправить. Это не охранник приносит еду, а другой заключенный, из близких к администрации, которым даны некоторые поблажки, в том числе возможность выхода в город. Я стремилась показать тюрьму глазами Нуци и других женщин, навещающих своих мужей. Может быть, поэтому тюрьма не воспринимается очень уж гнетущим местом. Ведь заключенные, как правило, считают ниже своего достоинства жаловаться на плохие условия содержания своим близким. Да и охранники остерегаются унижать заключенных в присутствии их родных.
О.С.: Предметом разговора супругов становится книга японского писателя Юкио Мисима «Патриотизм». Это тоже из реальной жизни?
Т.К.: У Мисимы любящие муж и жена совершают двойное самоубийство. Такой вот пример беззаветной преданности супругов друг другу. Мой муж прочитал эту книгу в тюрьме, и мы с ним ее обсуждали.
О.С.: Хорошее впечатление оставляет исполнительница роли Нуци. Один критик написал, что Мари Кития похожа на Киру Найтли. Мне она напомнила молодую Фанни Ардан. В ней есть глубокий внутренний драматизм.
Т.К.: Я рада, что нам с Мари удалось избежать поверхностного мелодраматизма. Жизнь Нуци похожа на жизнь ее мужа, хотя он в заключении, а она – нет. Для тюрьмы не обязательны решетки. Унылая, мрачноватая жизнь, с ощущением постоянной клаустрофобии. Мари играет переживания своей героини интравертно, часто без слов, одними глазами, скупыми жестами. Ее вы могли видеть лет десять назад совсем еще юной в фильме Левана Закарейшвили «Тбилиси – Тбилиси», который показывался на многих фестивалях. Там же сыграл и Георгий Масхарашвили, выступивший у меня в роли Гоги.
О.С.: После «Прогульщиков» и «Слепых свиданий» Левана Когуашвили, «Длинных светлых дней» Наны Эквтимишвили и Симона Гросса, после вашей картины критики заговорили о «новой грузинской волне»...
Т.К.: Очень надеюсь, что эти ожидания оправдаются. Экономические трудности постепенно преодолеваются, и, надеюсь, мы поддержим славные традиции грузинского кино. Сейчас в Грузии выпускаются примерно до десяти фильмов в год, во многом благодаря иностранному участию. Отрадно, что в Грузию все больше приезжают снимать крупные кинематографисты из разных стран. Так, Мишель Хазанавичус, получивший «Оскара» за «Артиста», снял в Грузии свою новую картину «Поиск», которую покажут в официальной программе Каннского фестиваля.
Грузия наших дней. Швея Нуца (Мари Кития) одна воспитывает двух маленьких детей и живет мыслями о своем любимом Гоге (Георгий Масхарашвили), который отбывает шесть лет тюремного наказания. Формально они с Гогой не состоят в браке. Но когда тюремная администрация предлагает Нуце и другим «невестам» узаконить супружеские отношения с их гражданскими мужьями, она с радостью соглашается. Ведь это даст ей право на дополнительные свидания с любимым.
Режиссер фильма Тинатин Кайришвили родилась в Тбилиси. Закончила Государственный университет театра и кино имени Шота Руставели. Сделала несколько короткометражных и документальных фильмов. «Невесты» – ее полнометражный дебют в игровом кино как режиссера и продюсера.
С Тинатин Кайришвили побеседовал корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Знаю, что фильм основан на вашем личном опыте...
Тинатин Кайришвили: Да, мой муж отсидел шесть лет. Когда он вышел на свободу, мы уже вели подготовительную работу к фильму. Некоторые рецензенты ошибаются, когда пишут, что мой соавтор сценария, почтенный и уважаемый в Грузии драматург Давид Чубинишвили и есть мой муж. Это не так. Мой муж – Гога Лоладзе, кинорежиссер, работал на моем фильме в качестве линейного продюсера. Весь период съемок он был со мною рядом.
О.С.: Можно спросить, за что он получил срок?
Т.К.: За употребление наркотиков. В Грузии правительством Саакашвили была провозглашена «нулевая толерантность» к наркотикам и установлены очень суровые наказания для наркоманов. Это понятно: две войны и долгий хаос в стране привели к тому, что многие стали находить утешение в наркотиках. Мой муж получил 10 лет, правда, его, как и многих заключенных, освободили досрочно.
О.С.: Таким образом, вы рассказываете документальную историю?
Т.К.: В основном. Игровое кино имеет свои законы. Трудно провести границу между реальностью и вымыслом даже в фильме, основанном на фактах. Главные события реальны. Наш с мужем брак был зарегистрирован в ходе очень быстрой формальной процедуры в стенах тюрьмы. Всем невестам заключенных и тем, кто жил в гражданском браке, администрация предложила таким ускоренным образом «расписаться» на общей для всех церемонии, которую я показываю в фильме.
О.С.: Можно ли это послабление считать признаком либерализации тюремной системы в Грузии?
Т.К.: Тюремное начальство решилось на этот шаг для собственного удобства. Ведь их одолевали жалобами женщины, которым по формальным признакам отсутствия брачных уз отказывали в свиданиях. Теперь же они получили право на часовое свидание с мужьями раз в месяц. А тем заключенным, которые уже отсидели четыре года, позволяли раз в полгода провести со своими женами практически целые сутки. На задворках тюрьмы с этой целью построили что-то вроде мотеля, с небольшими, скромно обставленными комнатками.
О.С.: Почему в фильме вы обходите молчанием причину ареста и заключения вашего героя?
Т.К.: Для жен заключенных не имеет значения статья уголовного кодекса. Они всегда найдут оправдание действиям своих мужей, приведшим их в тюрьму. Косвенным намеком на наркотики можно считать сцену, когда Гога передает другому зеку пачку жевательной резинки, запрещенной в тюрьме, а тот прячет ее в надежное место. Нуцу это очень пугает, она вначале думает, что это не жвачка, а наркотики.
О.С.: В фильме маловато житейской конкретики. Почему вы обходите вниманием политический и социальный контекст?
Т.К.: Политика – дело сиюминутное и преходящее, особенно в такой стране, как Грузия, где все очень быстро меняется. Мне хотелось рассказать универсальную, экзистенциальную историю, не перегружая ее малозначащими подробностями. Я фокусировала внимание на отношениях двух людей.
О.С.: Западные критики обратили внимание, что вы избегаете откровенных сцен. Ведь понятно, что интимная близость имеет место во время ночных свиданий в «мотеле». Кроме того, остается гадать, была ли близость у Нуци с неким красивым молодым парнем, который за ней ухаживает.
Т.К.: Кстати, сцену любви с этим парнем мы сняли, но в фильм я ее решила не включать. Ограничились только сценой, где они целуются. Мне хотелось, чтобы зритель ощутил драматизм личной жизни героини, ее женское одиночество, но в то же время я очень не хотела вульгаризировать образ Нуци. Понятно, что Гога и Нуца любят друга друга, но для любящих людей есть вещи не менее важные, чем секс.
О.С.: Если судить по вашему фильму, грузинские тюрьмы не назовешь особо строгими и жестокими. Да, визитеров тщательно обыскивают, но тюремщики ведут себя вполне корректно и вежливо. Гога вовсю пользуется мобильным телефоном, по его просьбе во время свидания в «мотеле» охранник приносит супругам еду из магазина, да и сама идея таких долгих приватных свиданий вполне гуманна.
Т.К.: Хочу вас поправить. Это не охранник приносит еду, а другой заключенный, из близких к администрации, которым даны некоторые поблажки, в том числе возможность выхода в город. Я стремилась показать тюрьму глазами Нуци и других женщин, навещающих своих мужей. Может быть, поэтому тюрьма не воспринимается очень уж гнетущим местом. Ведь заключенные, как правило, считают ниже своего достоинства жаловаться на плохие условия содержания своим близким. Да и охранники остерегаются унижать заключенных в присутствии их родных.
О.С.: Предметом разговора супругов становится книга японского писателя Юкио Мисима «Патриотизм». Это тоже из реальной жизни?
Т.К.: У Мисимы любящие муж и жена совершают двойное самоубийство. Такой вот пример беззаветной преданности супругов друг другу. Мой муж прочитал эту книгу в тюрьме, и мы с ним ее обсуждали.
О.С.: Хорошее впечатление оставляет исполнительница роли Нуци. Один критик написал, что Мари Кития похожа на Киру Найтли. Мне она напомнила молодую Фанни Ардан. В ней есть глубокий внутренний драматизм.
Т.К.: Я рада, что нам с Мари удалось избежать поверхностного мелодраматизма. Жизнь Нуци похожа на жизнь ее мужа, хотя он в заключении, а она – нет. Для тюрьмы не обязательны решетки. Унылая, мрачноватая жизнь, с ощущением постоянной клаустрофобии. Мари играет переживания своей героини интравертно, часто без слов, одними глазами, скупыми жестами. Ее вы могли видеть лет десять назад совсем еще юной в фильме Левана Закарейшвили «Тбилиси – Тбилиси», который показывался на многих фестивалях. Там же сыграл и Георгий Масхарашвили, выступивший у меня в роли Гоги.
О.С.: После «Прогульщиков» и «Слепых свиданий» Левана Когуашвили, «Длинных светлых дней» Наны Эквтимишвили и Симона Гросса, после вашей картины критики заговорили о «новой грузинской волне»...
Т.К.: Очень надеюсь, что эти ожидания оправдаются. Экономические трудности постепенно преодолеваются, и, надеюсь, мы поддержим славные традиции грузинского кино. Сейчас в Грузии выпускаются примерно до десяти фильмов в год, во многом благодаря иностранному участию. Отрадно, что в Грузию все больше приезжают снимать крупные кинематографисты из разных стран. Так, Мишель Хазанавичус, получивший «Оскара» за «Артиста», снял в Грузии свою новую картину «Поиск», которую покажут в официальной программе Каннского фестиваля.
