Его судила Жаклин Кеннеди-Онассис. Марлон Брандо сломал ему челюсть. В Мексике его избили охранники Ричарда Бартона. Телохранители Элвиса Пресли порезали шины его автомобиля. В его фотоархиве – главные звезды второй половины 20-го века. 79-летний Рон Галелла, самый знаменитый в мире фотограф-папарацци, удостоился документального фильма «Разбей ему камеру» (Smash His Camera), который в этот уикенд стал демонстрироваться в Нью-Йорке и вскоре выйдет на экраны других городов США. На последнем фестивале «Сандэнс» фильм получил приз за лучшую режиссуру. С Роном Галелла и режиссером фильма Леоном Гастом встретился корреспондент «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Рон, что вы думаете о фильме? Он вам понравился?
Рон Галелла: Здорово сделано! И не только потому, что я в нем главное действующее лицо. Кинокамера способна творить чудеса, она рисует портрет – когда льстивый, когда нелицеприятный, но следить за отражением реальности всегда невероятно увлекательно. Фотография – очень близкое кинематографу искусство. Фотосъемкой я увлекся, когда в годы войны в Корее записался добровольцем в авиацию. Вернувшись с военной службы, поступил в колледж дизайна в Калифорнии и получил диплом фотожурналиста. Отправился в Нью-Йорк, стал работать вольным фотографом, а в подвале дома моего отца в Бронксе устроил фотолабораторию.
О.С.: Почему вы сконцентрировали внимание на Жаклин Кеннеди-Онассис?
Р.Г.: Я снимал премьеры на Бродвее, гала-премьеры фильмов. А Джеки очень активно их посещала, вела насыщенную светскую жизнь. Я узнал, где она живет, в какие рестораны ходит обедать. Она стала моим любимым персонажем. Ей это не нравилось. Она меня дважды судила. На судебном процессе 72-го года все были против меня, включая судью, которого назначил еще президент Кеннеди. Меня аттестовали как злодея, монстра, называли пираньей. После процесса я сделал книгу и через швейцара передал Джеки. Она держала ее в своей библиотеке. Если бы Онассис не платил из своего кармана адвокатам, она бы меня не судила, потому что была очень скупа. Мне пришлось заплатить своим адвокатам 30 тысяч долларов, но эту сумму я вернул гонораром за книгу о Джеки.
О.С.: Леон, как вы отбирали визуальный материал? Ведь архив у Рона колоссальный.
Леон Гаст: Когда я начинал съемки два с половиной года назад, Рон и его помощники занимались оцифровыванием архива и дошли до буквы K, конкретно – до Аднана Хашогги и Билли Джин Кинг. А недавно все практически закончили. Цифровые файлы значительно легче просматривать, чем фотоотпечатки. Я знал о Роне давно, ведь о его скандальных историях время от времени писали таблоиды, рассказывало радио и телевидение. Что я не знал? То, что они с женой живут в Нью-Джерси в огромном доме, как у Тони Сопрано, что любят кроликов, что у них потрясающий сад.
Р.Г.: Причем многие хвойные деревья в нем – искусственные. Это очень практично, они не вянут, их не надо поливать. Жене, правда, не нравится, ее родители флористы, они ценят все натуральное.
О.С.: Ваш самый большой гонорар?
Р.Г.: Не удивляйтесь, больше 5-8 тысяч на снимке не зарабатывал. Это сейчас платят сотни тысяч. В 1980 получил 5 тысяч от «Ньюсуика» за снимок семьи Тедди Кеннеди, который тогда баллотировался в президенты. В среднем за разворот фотографий в журнале платили долларов 400. Сегодня я снимаю мало, только чтобы продлевать полицейский пресс-пропуск, а зарабатываю, продавая фотографии агентству WireImage, на которое давно работаю, и арт-галереям. Еще книги-альбомы издаю, недавно девятый вышел, про Майкла Джексона.
О.С.: В России ваши снимки когда-нибудь публиковали?
Р.Г.: Не знаю, как русская пресса, но журнал «Америка» на русском языке много лет назад напечатал мою фотографию пианиста Владимира Горовица, танцующего со своей женой Вандой, дочерью дирижера Артуро Тосканини, в «Студии-54».
О.С.: Какими навыками должен обладать фотограф знаменитостей?
Р.Г.: Нужно знать законы освещения, уметь выбрать правильный ракурс.
О.С.: Но ведь вы должны успеть снять за долю секунды. Когда уж выбирать ракурс...
Р.Г.: Когда знаешь законы композиции и света, инстинктивно выбираешь правильный ракурс. Нужно уметь хорошо водить машину. Когда звезда стремится оторваться, то использует разные уловки, например, проезжает на красный свет. Приходится рисковать. Помню, снимал для «Ньюсуика» Михаила Барышникова с дочерью. Они вышли из театра, быстро сели в лимузин и свернули на боковую улицу. Мне пришлось наискосок пересечь четыре полосы авеню, чтобы не потерять их. Полицейские меня остановили, я им объяснил, кто я, что делаю. Копы включили мигалку и шли впереди меня, расчищая мне дорогу. Такое возможно только в Нью-Йорке! (хохочет).
О.С.: Если звезда просит не снимать, вы всегда продолжаете?
Р.Г.: Не всегда. Часто подчиняюсь просьбам. Но тут есть хитрость: я очень быстро щелкаю камерой, поэтому к моменту просьбы я уже обычно получил, что хотел.
О.С.: Леон, в вашем послужном списке документальные ленты о кумирах рок-музыки и спорта, в частности, вы сняли фильм «Когда мы были королями» (When We Were Kings) о боксерском «матче века» Мохаммеда Али и Джорджа Формана, за который вы получили «Оскара». Вписывается ли в этот ряд Рон Галелла?
Л.Г.: Вопреки негативному стереотипу, насаждаемому прессой, Рон человек очень симпатичный, уникальная личность, одержимый фотохудожник, трудоголик. Его архив лет через сто станет бесценным источником информации о выдающихся личностях нашей эпохи. А сходство его с Али в том, что и на ринге, и на премьере нужно быстро перемещаться, иначе проиграешь. Сейчас мы с Роном работаем над книгой «Боксируя со звездами». Его отец изготавливал гробы для похоронных домов. Я Рону как-то сказал: твой отец отправлял людей в мир иной, а ты своими снимками даешь усопшим новую жизнь.
