Эдвард Чау (Edward Chow) – старший научный сотрудник Программы энергетики и национальной безопасности Центра международных и стратегических исследований (Energy and National Security Program at Center for Strategic and International Studies). Более тридцати лет он является одним из ведущих специалистов в области энергетики. В частности, во время работы в компании Chevron, он сыграл ведущую роль в заключении международного соглашения стоимостью 2,6 миллиарда долларов по строительству нефтепровода от Каспия до Черного моря.
Чау дал интервью корреспонденту Украинской службы «Голоса Америки» Татьяне Ворожко, в котором анализирует недавно подписанный президентами России и Украины договор (Харьковский договор), регулирующий цену на российский газ для Украины и вопрос пребывания в Севастополе российского флота.
Татьяна Ворожко: Безусловно, первым и основным аргументом украинской стороны является тот факт, что Украина, согласно договору, получает 30%-ную скидку на газ…
Эдвард Чау: Понятно, что новому правительству хотелось исправить ошибки предыдущего. Договор, подписанный в январе 2009 года, был невыгодным для Украины. С этим я согласен, о чем уже публично заявлял. Но удивляет то, что они не заключили новый договор, а внесли поправки в текст старого, который имел множество недостатков и определял слишком высокую цену для Украины. Так называемая 30%-ная скидка – это своеобразная уловка. Прошлогодняя цена была чрезмерно высокой, а новый договор ставит Украину в ценовые рамки западноевропейских стран с учетом разницы стоимости транспортировки газа. В итоге – это не скидка, а текущая цена.
Возникает вопрос: почему так поспешно заключен этот договор, действующий до 2019 года и замыкающий Украину на высокой базовой цене? Почему не было сделано попытки заключить полностью новый договор, более справедливый для Украины и более стабильный для России, или временное соглашение с тем, чтобы выиграть время и договориться о долговременных обязательствах. Спешка в деле, имеющем долговременные последствия, неизбежно приводит к ошибкам.
Мне кажется, это повторение ошибки Юлии Тимошенко в 2009 году, когда она не была достаточно подготовлена к переговорам, а экономика Украины находилась в состоянии кризиса и договор нужно было заключить быстро. В 2006 году президент Виктор Ющенко заключил договор, который не был выгоден ни Украине, ни России. В результате вскоре возникла потребность пересмотреть его условия.
Боюсь что нынешний договор нежизнеспособен, что плохо как для России и Украины, так и для европейских потребителей газа.
Т. В: Тем не менее, утверждается, что за десять лет Украина сможет сэкономить около 40 млрд долларов…
Э. Ч.: Нет, это не так. У Киева была возможность договориться о цене исходя из современных условий. «Газпром» пересмотрел долговременные договоры с Германией, Италией, Турцией и другими основными потребителями газа – по той же причине, а именно потому, что спрос на европейском рынке снизился, цены упали. Аргументом «Газпрома» на переговорах с европейскими клиентами было то, что договор предусматривает предварительный период сроком на два-три года. Значит прецедент пересмотра договоренностей имеется.
Украина могла бы выдвинуть «Газпрому» те же аргументы что и немцы, итальянцы, турки и другие. Я не политический эксперт, но мне кажется, что продление срока аренды для российского Черноморского флота является очень спорным политическим вопросом и заслуживает продолжительных публичных дебатов, вместо наспех заключенного договора.
Т.В: Украинская газета «Зеркало недели» сообщила, что президент Виктор Янукович планирует проведение в ближайшее время ряда экономических реформ, в том числе и непопулярных. Снижение цен на газ дает возможность не повышать тарифы на жилищно-коммунальные услуги и дает возможность решить другие болезненные вопросы.
Э. Ч.: К сожалению, болезненные меры все еще необходимы. Цена за импорт газа будет выше внутренних цен на газ, которые платит население Украины. «Нафтогаз» будет продолжать терпеть убытки, хоть они, возможно, будут в ближайшее время и не такими ощутимыми как до подписания договора. Но на внутреннем рынке «Нафтогаз» будет продавать газ все-таки дешевле по сравнению с ценами на импортный газ. Можно немного отложить проведение реформы энергетического сектора, но вопрос о необходимости ее проведения снова встанет уже в этом или в следующем году.
Украинские газовики получают 40–50 долларов за тысячу кубометров газа, который потом смешивается с импортным газом. Таким образом, они субсидируют дорогой российский импорт в Украину. Они не получают прибыль от рыночной цены на газ, что позволило бы вложить эту самую прибыль в развитие добычи газа в Украине, у которой большой потенциал, и который должен был бы поощряться правительством. Вместо этого прибыль корпорации уходит на субсидирование дорогого импортного газа.
Т.В.: Что Вы думаете в связи с этим вопросом о продолжении пребывания российского флота в Севастополе?
Э. Ч.: Как я уже говорил, я не политический эксперт. Относительно флота существует договор на двадцать лет, который продлен еще на двадцать пять. Возможно, договор нужно было продлить, но почему на 25 лет? Почему не на 5 лет, что предусматривалось предыдущим соглашением? Это увязывание спорного политического решения с тем, что должно было быть чисто экономическим вопросом. Неизвестно какой будет цена на газ после 2019 года, но российская база будет оставаться в Севастополе. Что произойдет, если Россия отменит освобождение Украины от налога на экспорт? Как это повлияет на договор о флоте? Это, на мой взгляд, делает обе части договора менее жизнеспособными.
Т.В.: Вы сказали, что договор невыгоден обеим сторонам. Чем же он невыгоден России?
Э. Ч.: Тем, что этот вопрос вызывает политические споры в Украине. Не исключено, что будущий президент Украины решит пересмотреть существующие договоренности. Чего все хотят, так это стабильности отношений на газовом рынке между Москвой и Киевом. Россия, являясь главным поставщиком газа, должна быть способной продемонстрировать партнерскую надежность. Не думаю, что «Газпром» заинтересован в напряженности, связанной с прекращением поставок газа в Европу, как это произошло в 2006 и 2009 годах, что не пошло на пользу репутации как России, так и Украины.
Т.В.: В отличие от прежних переговоров, на дворе только май…
Э. Ч.: Думаю, что правительство Украины объясняет это тем (и оно имеет на это основания), что необходимо было стабилизировать ситуацию – утвердить бюджет и достигнуть договоренности с МВФ. Однако, не было проведено достаточного количества консультаций и я не верю, что на правительство было оказано давление до такой степени, что вопрос был решен в течение двух месяцев после прихода к власти Януковича. Теперь все думают о том, каких еще сюрпризов можно ожидать от Украины и России накануне визита президента Медведева в Киев.
Т.В.:На какой стадии находится сооружение трубопроводов «Северный поток» и «Южный поток» и как их строительство отразится на Украине в свете Харьковского договора?
Э. Ч.: Прокладка первой нитки «Северного потока» по дну Балтийского моря началось в марте. Есть вопросы в отношении второй нитки проекта. По плану обе трубы должны ежегодно поставлять из России в Германию 55 миллиардов кубометров газа. После прокладки первой нитки, мощность транспортировки которой составит 27,5 миллиардов кубометров, будет решаться вопрос о целесообразности прокладки второй трубы с учетом условий рынка, предсказывающего падение спроса на газ в Европе. С точки зрения индустрии – это открытый вопрос. Россия, по всем признакам, собирается осуществить прокладку обеих труб «Северного потока».
После того, как Харьквоский договор был подписан, российский премьер Владимир Путин отправился в Австрию для подписания договора о «Южном потоке», а затем прибыл в Италию на встречу с Берлускони, чтобы подтвердить позицию России в том, что «Южный поток» будет завершен. Во всяком случае, осуществление проекта не стоит на месте. В связи с этим возникает вопрос, не является ли это причиной того, что договор о поставках газа в Украину продлен до 2019 и только до 2019 года? Не может ли это означать, что после 2019 года Россия во много раз меньше будет нуждаться в Украине как в посреднике для поставок газа в Европу? Ведь к этому времени будет завершено строительство двух новых газопроводовю.
Т.В.: Официальная позиция Соединенных Штатов является чрезвычайно сдержанной. Тем временем, в Украине работают или пытаются работать американские инвесторы, в том числе, в энергетический сектор. Могла бы позиция США быть более активной?
Э. Ч.: В целом США очень хотели бы видеть Украину, учитывая ее огромный геологический потенциал, более открытой для прямых иностранных инвестиций. Это означает, что правительство Украины должно сделать немало шагов в области экономических реформ. Только правительство страны способно решать станет ли более прозрачным, более конкурентным тендерный процесс в отношении лицензий, как будут определяться цены на газ, насколько понятными будут правила инвестирования в украинскую энергетику, в добычу нефти и газа. Думаю, что мы будем принимать в этом участие в той же мере, в какой правительство Украины заинтересовано в мнениях американских специалистов, в их помощи для улучшения условий инвестирования.
Должен сказать, что этот первый сигнал с украинской стороны не содержал большой заинтересованности. Была проявлена неоправданная поспешность с подписанием договора, который они раньше критиковали, а потом приняли за основу с некоторыми поправками. В январе 2009 года премьер-министр Тимошенко заявила о том, что добилась скидки на 20% с очень высокой базовой цены. Но это был также обман, так как тогда мировые цены на газ упали до рекордно низкого уровня. Теперь Киев говорит о 30%-й скидке. Базовая цена и тогда и теперь остается слишком высокой, а механизм ее изменений остается в руках России.
Т.В.: Какими Вам представляются долговременные последствия для энергетического сектора Украины в целом?
Э.Ч.: Очень хороший вопрос, поскольку обязавшись по контракту импортировать 40 миллиардов кубометров российского газа, начинаешь думать, как в таком случае быть с идеей внедрения энергосберегающих технологий в экономике, являющейся одной из самых энергоемких в мире. По сути, необходимо провести в Украине модернизацию оборудования и увеличить внутреннюю добычу нефти и газа. По мнению украинских и западных специалистов, в этом отношении Украина обладает огромным потенциалом. Необходимо, также, диверсифицировать источники энергии, например использовать альтернативные источники, ядерную энергетику…
Какая необходимость в 40 миллиардах кубометров газа, если это больше объема 2009 года и запланированных поставок на 2010 год? Зачем больше газа в 2011 году, если есть планы диверсификации? Это было бы оправдано, если бы Украина обладала правом, согласно договору, реэкспортировать российский газ – однако «Газпром» традиционно ограничивал такую возможность. Нам неизвестно есть ли у Украины такое право и если есть, то кто должен этим заниматься.
