В понедельник, 22 июля в Санкт-Петербурге была жестоко убита гражданская активистка Елена Григорьева. На ее теле нашли восемь ножевых ранений.
Григорьева неоднократно участвовала в пикетах в поддержку крымских татар и политических заключенных в Ингушетии, выступала на акциях против гендерной дискриминации, а весной этого года объявила о своей бисексуальности, о чем свидетельствуют участники Альянса гетеросексуалов и ЛГБТ за равноправие.
В свою очередь, активисты прокремлевского Народно-освободительного движения («НОД») на следующий день после убийства, вышли на Невский проспект с плакатами, на которых утверждалось, что Елена Григорьева стала жертвой бытового преступления. Между тем, по рассказам людей, близко знавших убитую, после каминг-аута (открытого признания своей принадлежности к сексуальному меньшинству) Григорьева получала письма с угрозами расправы.
Она стала одним из фигурантов списка pila.ml, в котором звучат угрозы избиений и даже убийства за «неправильную ориентацию». Кстати, фигуранты этого списка уже написали заявления в Следственный комитет и в Министерство внутренних дел РФ с требованием принять меры против авторов подобных угроз.
«Она давала распоряжения о том, что делать с ее имуществом в случае ее смерти»
Координатор петербургского офиса общественной организации «Русь сидящая», правозащитник Динар Идрисов в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» отметил, что он не сомневается в политическом характере данного преступления. «В силу особенностей своего характера, отношения к жизни и судьбы гражданского активиста Лена Григорьева находилась на острие политического конфликта. Это и вопросы внутренней и внешней политики российского государства, и война на востоке Украины и аннексия Крыма, и дискриминация различных категорий российских граждан, включая ЛГБТ-сообщество. И поскольку она открыто общалась с оппонентами, если не сказать – с врагами тех идей, которые она поддерживала, то часто возникали довольно жесткие конфликты, доходящие до оскорблений в ее адрес и угроз расправы», - свидетельствует Идрисов.
Координатор петербургского офиса «Руси сидящей» добавляет, что подобные угрозы Григорьева получала, как минимум, в последние два года, и относилась с ним весьма серьезно. «И где-то за месяц до произошедшего она давала распоряжения о том, что делать с ее имуществом в случае ее смерти. Хотя соратники, которые выходили вместе с ней на пикеты и другие акции протеста в центре Петербурга, считали, что это – своеобразная бравада или следствие эмоционального напряжения», - уточняет он.
Причиной произощедшей трагедии Идрисов считает атмосферу вражды и ненависти со стороны политических противников, которая вылилась в акт агрессии. «Всем известно, что Лена была в Новгородской области активистом довольно радикального националистического движения “Славянская сила”. Потом, когда националистический лагерь в России был расколот событями в Украине: Евромайданом, аннексией Крыма и оккупацией части Донбасса – она ушла в праволиберальный сегмент оппозиции. А в начале этого года объявила о своем ЛГБТ-статусе, и из-за этого она стала очень сильно раздражать тех, кто раньше знал ее как носителя других идей», - полагает Динар Идрисов.
«В полиции говорят: когда убьют, тогда придем»
Другой собеседник Русской службы «Голоса Америки» - директор информационно-аналитического центра «Сова», член Совета по правам человека и развитию гражданского общества Александр Верховский считает, что в настоящий момент рано делать выводы относительно причин произошедшей трагедии. «Существует несколько версий этого убийства, и мы пока не знаем, какая из них верна. Возможно, ее (Елену Григорьеву – А.П.) убили из-за ее деятельности как активистки антивоенного движения, возможно это было убийство бытовое. А может быть, это связано с ее прошлым, поскольку она состояла в неких радикальных организаций, и это “прилетело” оттуда. Мы не знаем подробностей», - подчеркивает Верховский.
Вместе с тем член СПЧ отмечает, что многие заявления в полицию о поступающих угрозах здоровью и жизни остаются без внимания со стороны сотрудников правоохранительных органов. «В грубой форме там отвечают что-то вроде “когда убьют, тогда придем”, а в более мягкой говорят: “мы не знаем, с какой стороны браться, нет никаких шансов реально это расследовать, дел и без вас много”, и так далее», - обрисовывает ситуацию Александр Верховский. И подытоживает, что данная ситуация говорит и о профессиональном уровне сотрудников российской полиции, и об их нежелании заниматься трудными делами. «Гораздо проще расследовать простые случаи убийств, которые совершаются родственниками жертв, чем таинственные угрозы, которые и сами по себе не являются тяжким преступлением, и в отчетности пойдут менее приоритетной строкой. Тем более, что есть большая вероятность того, что ты ничего не расследуешь», - подытоживает Верховский.
Между тем, дело об убийстве Елены Григорьевой приобретает международный резонанс. Вчера, 24 июля Министерство иностранных дел ФРГ опубликовало в официальном аккаунте в Твиттере следующее заявление: «Мы ожидаем полного и прозрачного расследования, в особенности того обстоятельства, было ли связано убийство с деятельностью Григорьевой в сфере прав ЛГБТ».
