Европейский банк реконструкции и развития, со штаб-квартирой в Лондоне, был основан в 1991-м году. Его мандат – помощь посткоммунистическим странам в переходе к рыночной экономике. С тех пор банк стал крупнейшим финансовым институтом в регионе, который распространяется от Центральной Европы до Средней Азии. Владельцами банка являются 61 страна, Европейский Союз и Европейский инвестиционный банк. Недавно было принято решение распространить деятельность банка также в Египет, Морокко, Тунис и Иорданию.
Во время своего визита в США на ежегодную встречу МВФ и Всемирного банка первый вице-президент ЕБРР Варел Фриман дал эксклюзивное интервью украинской службе «Голоса Америки». Разговор сосредоточилась на путях решения долгового кризиса в Европе, готовности стран Центральной и Восточной Европы к возможности нового кризиса и на распространении деятельности банка на Ближний Восток.
Мы не должны даже представлять возможный коллапс Еврозоны
Татьяна Ворожко: Что Вы думаете о результатах недавней встречи МВФ и Всемирного банка? Американская пресса отнеслась к этому достаточно критично, поскольку принятие решений вновь отложено – на этот раз до встречи стран Большой двадцатки в ноябре.
Варел Фриман: Положительная новость – рынки не упали. Но я согласен, что решения достигнуто не было, существующие планы являются неадекватными, а Еврозона оказались перед большой неопределенностью и угрозой. Проблема заключается в том, что решения принимаются в политическом времени, которое движется очень медленно, а рынки движутся в коммерческом времени, которое движется очень быстро. Настало время для политиков проявить решительность и ввести массивные шаги, чтобы обогнать рынки.
Т.В.: Частью последнего плана по решению проблемы суверенного долга Греции является реструктуризация, когда заемщиков просят простить 21%, а может и большую часть долга. Не стоило это делать гораздо раньше, когда долг был меньшим?
В.Ф.: Безусловно, мир ждал очень долго, чтобы найти разрешение кризиса в Греции. Всегда лучше действовать решительно. Мы располагаем немалым количеством примеров, когда решительные шаги правительств, в частности – в Прибалтике, остановили развитие кризиса в самом начале.
Т.В.: Каким конкретным шагам по преодолению кризиса, среди тех, что сейчас рассматриваются, Вы отдаете предпочтение – таким как выпуск евробондов, введение налога на финансовые транзакции, увеличение Фонда европейской финансовой стабильности?
В.Ф.: Конечно, фонд недостаточный. Его надо увеличивать – либо за счет увеличения пожертвований стран, либо за счет заимствований. Проблема с евробондами заключается в том, что для их эффективности требуется большая консолидация фискальной политики стран Еврозоны.
Т.В.: Остается ли вероятность дефолта Греции и выхода из Еврозоны? Какими будут последствия этого шага, и стоит ли странам Центральной и Восточной Европы, в частности Украине, стремиться к присоединению к Еврозоне, когда сегодня существуют такие огромные проблемы с евро?
В.Ф.: Последствия этого сценария будут очень негативными. Не думаю, что мы должны даже думать о возможном выходе из Еврозоны путем дефолта. Риски для Европы и всего мира будут огромными. Евро остается очень эффективным механизмом, через который страны могут иметь более тесные коммерческие связи, увеличить эффективность экономики путем уменьшения стоимости транзакций и увеличить свою экономическую мощь в мире. Евро абсолютно необходимо спасать. Относительно стран Центральной и Восточной Европы, которые еще не ввели евро, введение европейской общей валюты имеет огромные преимущества.
Т.В.: Почему бы не следовать шведской модели – с членством в ЕС, но с собственной валютой?
В.Ф.: Конечно, наличие собственной валюты дает большую гибкость. Но, если вы маленькая экономика с валютой, которую не используют в международной торговле, но вы хотите увеличить конкурентоспособность в мире, преимущества евро превышают преимущества индивидуальной фискальной независимости.
Т.В.: Банки в Европе и в Украине проходят через значительную трансформацию – вводятся новые правила, в частности стандарты Базельского комитета по банковскому надзору. Чем будут отличаться банки будущего от сегодняшних банков?
В.Ф.: Банковская система изменится. Банки будут более крупными. Эффективность увеличится. Они будут более прозрачными. Их будет легче регулировать. Бесспорно, будет введено законодательство по разделению инвестиционной и коммерческой банковской деятельности. Банки будут менее рискованными и будут получать меньше прибыли, так как их операции станут проще, с меньшими фондами, они будут меньше рисковать, что будет хорошо для вкладчиков.
Т.В.: И менее креативными ...
В.Ф.: Менее креативными. Креативность это не плохо, но когда банки продают клиенту продукты, которые ни клиенты не понимают, ни, возможно, сами банкиры, то это плохо. Как в такой ситуации можно знать, сбалансированы ли риски и возможные прибыли? Кто рискует?
В наибольшей опасности те страны Восточной Европы, которые наиболее интегрированы с Западной Европой
Т.В.: Находятся ли страны, где работает ЕБРР, сейчас в лучшей форме, чем они были в 2008-м, и какие страны являются наиболее уязвимыми перед европейским кризисом?
В.Ф.: В общем да – как страны, так и компании в лучшем состоянии. Банки держат больше наличности, частные лица уменьшают долговую зависимость, а чиновники могут четко понимать риски вероятного кризиса. Чего политики не могут сделать, так это – прийти к широкому консенсусу относительно уменьшения последствий кризиса.
Наиболее уязвимыми среди стран Центральной и Восточной Европы являются те, которые имеют более тесные связи с Западной Европой. Это такие страны как Венгрия, Словакия и Болгария. Они имеют наибольший уровень интеграции с Западной Европой.
Т.В.: А Украина?
В.Ф.: Во многих аспектах Украина намного лучше подготовлена к кризису. Сегодня существует лучшее понимание рисков, которые предстали перед Украиной. Это не так, как это было в 2008-м году, когда многие считали, что американский кризис на рынке недвижимости Европу не тронет.
Безусловно, корпоративная Украина готовится. Компании уменьшают свои долговые обязательства, они экономнее расходуют имеющиеся финансы, стараются держать немало оборотных средств в случае, если возникнет проблема с доступом к кредитам. Банковая система в Украине прошла через значительные изменения. Слабые банки были национализированы. Другие банки изменили структуру капитала и оперируют на более консервативных началах. Они будут лучше подготовлены к вызовам. Но остаются и проблемы. В Украине слишком много мелких банков – консолидация будет полезна. Также у нас остается вопрос, как правительство будет выходить из национализированных банков.
Т.В.: Россия получает наибольшую помощь среди стран, где работает ЕБРР. В то же время Россия получает большие прибыли с продажи энергоресурсов и лучше защищена от потенциального кризиса благодаря Стабилизационному фонду. Стоит ли ЕБРР помогать России?
В.Ф.: Мы много работаем в России. В этом году мы вкладываем инвестиций на сумму в 2,5 миллиардов евро. Но мы не инвестируем в Россию – мы инвестируем в российские компании. Мы инвестируем в целях создания рыночной экономики и поддержки частного сектора. Даже когда мы инвестируем в государственные или муниципальные проекты, мы делаем это, чтобы помочь развитию важной инфраструктуры, необходимой для модернизации страны.
Россия имеет большие природные ресурсы, но она имеет также много проблем. Для нас важен не национальный бюджет, а состояние развития частного бизнеса – возможность компаний работать в надежных, предсказуемых и прозрачных условиях. И в России для банка немало работы – как с точки зрения проектов, так и в работе с российскими властями по вопросам модернизации страны.
Т.В.: Как ЕБРР помогает уменьшить имеющиеся и возможные последствия распространения кризиса из Западной Европы на Восточную?
В.Ф.: В своей работе мы поддерживаем наших клиентов в условиях рисков. В финансовом секторе мы предоставляем долгосрочные займы, чтобы обеспечить высокую капитализацию банков, качество кредитов, которые они выдают. В коммерческом секторе мы способствуем уменьшению задолженности компаний, наличии достаточных оборотных средств. Мы помогли переводу займов деноминированных в долларе, евро и швейцарском франке в местную валюту.
Т.В.: И банк сам зарабатывает деньги? Насколько ЕБРР является успешным бизнесом?
В.Ф.: Так, ЕБРР зарабатывает деньги. Мы созданы в целях развития рыночной экономики. Поэтому мы считаем, что для ЕБРР важно действовать на рыночных принципах. Мы работаем очень успешно. В этом году мы заключим около 400 сделок на общую сумму инвестиций в девять миллиардов долларов. Мы имеем портфолио стоимостью в 30 миллиардов евро и сейчас осуществляем 1500 транзакций. Менее 3% наших кредитов испытывают трудности с возвращением. И это при том, что мы действуем в зоне риска.
Т.В.: ЕБРР работает уже 20 лет. За это время многое изменилось – бедные страны стали богаче, богатые страны становятся беднее. Обновляет ли ЕБРР свои основные принципы, стратегию, например, уменьшая стандарты, которых должны достичь страны, чтобы стать «выпускником» вашей программы?
В.Ф.: Нет. Страна или достигает стандартов рыночной экономики, строит демократическое, плюралистическое общество, или нет. Конечно, требования по финансированию остаются очень высокими, но эти задачи очень далеки от выполнения во многих странах.
Т.В.: Рассматривает ли ЕБРР оказания помощи странам Запада, таким как Греция?
В.Ф.: Наш мандат определяет движение на Восток и Юг. Даже в условиях кризиса трудно представить, что мы будет работать в Греции.
Т.В.: Вы определяете в качестве своей цели помощь посткоммунистическим странам в достижении стандартов жизни западных стран. Но эти стандарты оказались слишком высокими – их не возможно финансово поддерживать, не говоря уже о давлении на окружающую среду.
В.Ф.: Это очень интересное наблюдение! Не думаю, что западные стандарты жизни невозможно поддерживать. Путь финансирования этих стандартов невозможно поддерживать. Мы можем быть более эффективными в использовании ресурсов, энергии и материалов. Нельзя говорить, что наши стандарты жизни являются слишком высокими. Но это правда, что мы тратим больше ресурсов – финансовых и других – чем мы можем себе позволить. Это должно измениться.
Стандарты жизни в Греции, конечно, ухудшатся, но они выровняются со временем, когда улучшатся основы экономики. Соединенные Штаты уже проходили через значительную трансформацию в 50-70-ых годах, когда была значительно улучшено образование, создано огромное количество новых рабочих мест, создан средний класс, который имеет значительные перспективы и может эти перспективы реализовать. Я не говорю, что весь мир должен поддерживать стандарты жизни как в США. Но стандартом для всех должно быть наличие возможностей, и вот тут такие организации как ЕБРР помогают, поддерживая рыночную экономику, плюралистическое общество, где все имеют возможности достичь достатка благодаря сознательному риску и индивидуальной инициативе.
Наибольшая разница между странами «Арабской весны» сегодня и посткоммунистическими странами в 90-х – высокий уровень безработицы
Т.В.: В какой стадии сейчас находится план по распространению деятельности ЕБРР в Марокко, Тунисе и Египте?
В.Ф.: Существует предложение, которое поступило на рассмотрение Совета директоров банка по распространению деятельности на регион Юга и Востока Средиземного моря. Сначала это были Египет, Марокко и Тунис, а вот на прошлой неделе заявка поступила еще от Иордании. Акционеры банка до первых чисел октября должны принять решение по многим изменениям, чтобы это стало возможным. Думаю, что мы получим одобрение.
Конкретно о мандате деятельности в этих странах говорить рано, потому что он еще должен быть одобрен парламентами стран-акционеров банка. Еще немало времени пройдет, прежде чем мы будем работать в Египте так, как сейчас работаем в Турции. Тем временем ЕБРР предложил выделить часть своей прибыли на техническую помощь в этих странах. Это будут программы, которые помогут нам осуществлять будущие проекты.
Т.В.: Каковы отличия экономики этих стран сегодня и посткоммунистических стран в начале 90-их? Какие уроки, приобретенные во результате деятельности банка в странах Восточной Европы, вы можете применить в Арабском мире?
В.Ф.: Чрезвычайно высокий уровень безработицы – это то, что больше всего отличает эти страны от посткоммунистических стран, когда мы туда пришли работать в начале 90-ых. Основной урок – не ожидать, что все будет просто и легко. Трансформация может быть болезненным и долгим процессом, который тем не менее создает немало преимуществ – больше возможностей для индивидуумов, больше международных связей, лучшие места работы, большее экономическое равенство, модернизация, возможности для торговли и диверсификации экономики. Также мы четко сознаем, что условия и вызовы в каждой из этих стран – разные. Мы будем применять индивидуальный подход к каждой из этих стран.
