Вмешательство России в выборы президента США в 2016 году, а также в европейские избирательные кампании последних лет подвигли экспертов по обе стороны Атлантики к большему обмену информацией о приемах, используемых Кремлем при этом вмешательстве.
Именно в рамках такого обмена эксперт Шведского института международных отношений Антон Шеховцов, при поддержке базирующейся в Вашингтоне организации Free Russia Foundation, написал доклад «Российское вмешательство, и где оно обитает». Недавно Антон Шеховцов побывал в Вашингтоне, где на различных площадках представил свое исследование американским экспертам.
Доклад основывается на европейском опыте – в нем проанализировано вмешательство, которое Россия осуществляла в разной степени и с использованием разных приемов на выборах 2017-2018 годов в Нидерландах, Франции, Норвегии, Германии, Чехии, Австрии, Италии, Венгрии и Швеции.
Эксперт, давно занимающийся связями европейских ультраправых и ультралевых с российскими властями, делает вывод, что для кремлевского вмешательства в избирательные процессы западных стран есть набор следующих условий:
«Режим Путина не удовлетворен преобладающими политическими позициями по отношению к России в западной стране X; в стране X существуют политические силы, которые достаточно значимы и готовы сотрудничать с российскими прокремлевскими игроками; вмешательство в выборы в пользу конкретных политических сил не противоречит другим, (не)политическим интересам путинского режима в стране X; Россия располагает кадровыми и организационными ресурсами, необходимыми для вмешательства в электоральный процесс в стране X; политическая культура в стране X располагает к российскому влиянию».
Антон Шеховцов отмечает важную деталь: в тех странах, где к власти пришли популисты антиевропейского и антилиберального толка, Москве уже нет необходимости вмешиваться во внутриполитические процессы: власти этих стран сами начинают вносить нужный Кремлю раскол в общеевропейскую политику в отношении России: «Мы видим, что Москве не нужно было вмешиваться в выборы в Австрии, Чехии, Италии и Венгрии, так как Кремль был доволен политической ситуацией в этих странах: их политическая культура благоприятствует российскому влиянию, а их политические элиты верят в превосходство экономических интересов (и экономического сотрудничества с Россией) над либерально-демократическими ценностями, что делает их осознанными или неосознанными союзниками Кремля».
Эксперт приводит несколько примеров того, как Кремлю приходилось лавировать в европейском раскладе между различными политическими силами, которым он симпатизировал из-за их позиций, но которые при этом соревновались между собой.
«Дискуссия о российском вмешательстве в избирательные процессы в европейских странах выходит за пределы обсуждения вмешательства как такового – она заставляет нас задуматься о проблеме эрозии либерально-демократических ценностей и/или конфликтов политических или экономических интересов. Эта дискуссия также вызывает вопрос о том, что именно наносит больший ущерб либерально-демократическим ценностям – российское вмешательство в выбор или политические тенденции в европейских обществах, которые делают российское вмешательство излишним и ненужным?» – задается вопросом исследователь.
Стоит отметить, что последние внутриполитические тенденции в Венгрии и Италии были неоднократно подмечены экспертами из различных исследовательских центров США, выступавших в Конгрессе на слушаниях по подрывной деятельности Кремля. Аналитики ставили вопрос о том, насколько Вашингтон может считать союзниками страны, в которых отход от трансатлантических ценностей проявляется столь открыто.
Антон Шеховцов, комментируя свой доклад для Русской службы «Голоса Америки», подчеркнул, что к Соединенным Штатам у российских властей подход несколько проще, чем к Европе, где Кремль вынужден пользоваться широким набором инструментов: «Я уверен, что Кремль смотрит на США как на своего врага. И подход Кремля к Штатам не является столь нюансированным, как в случае Европы, – здесь, в Штатах, слишком мало союзников Кремля, поэтому он может использовать дезинформацию массивно, он не ограничен в выборе средств и возможностей так, как он ограничен в Европе».
Как разграничить реальное вмешательство России в выборы и гиперболизацию этого вмешательства, когда Кремлю приписывается любое действие, показавшееся подозрительным?
Директор евразийской программы Атлантического Совета Джон Хербст в интервью корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» так отвечает на этот вопрос: «Это можно сделать с помощью беспристрастной, ясной оценки интересов Кремля. Я думаю, что у нас есть довольно неплохое представление о том, в чем эти интересы заключаются: Кремль хочет сеять нестабильность в ключевых государствах Евросоюза и НАТО, он хочет добиваться увеличения влияния тех, кто продвигает идею дружбы с Кремлем. И если мы будем пользоваться этим подходом, то мы сразу увидим различия между разными игроками на поле дезинформации».
Джон Хербст объясняет, почему опыт стран Европы важен и для США: «У Соединенных Штатов есть глобальные интересы. И в интересах США, в наших национальных интересах, поддерживать крепкие трансатлантические связи, и быть уверенными в том, что наши союзники в Европе сильны. Т.е., например, когда Москва старалась подорвать избирательную кампанию Макрона во Франции, она действовала не только против интересов Франции, но и против интересов США».
Независимый эксперт по России Стивен Бланк, в прошлом – профессор Военного колледжа США, считает, что исследование Антона Шеховцова полезно в понимании приемов, которыми пользуется российская власть: «В докладе очень хорошо изложена парадигма, которой можно пользоваться в разборе того, как Россия вмешивается в избирательные кампании других стран. Я не убежден, кстати, что США так уж отличаются от Европы в смысле того, как Россия разрабатывала инструменты для вмешательства, – она их начала создавать в 2014-2015 годах, попыталась создать лобби для поддержки интересов России в США, мы же помним их внедрение в Национальную оружейную ассоциацию и попытки взаимодействовать с консервативными христианскими фундаменталистами».
«Они также думали, что у них есть свой подход к администрации Трампа, и мы знаем, что они попытались провести несколько встреч. Поле для их киберактивности было вообще открытым, и они занялись взломами серверов, а также в полном объеме использовали возможности соцсетей, возбуждая межнациональную и межрасовую рознь, неприязнь к кандидату по принципу пола – рассказывая, как будет плохо, если президентом будет женщина, – и так далее. И все эти приемы описаны и в докладе господина Шеховцова», – говорит Стивен Бланк.
По мнению эксперта, США «могли бы внимательно посмотреть на то, что сделали в деле противостояния российскому вмешательству другие государства – балтийские страны, государства Скандинавии, Польша – потому, что в этих странах само население изначально с подозрением относится к российской внешнеполитической активности. Там легко можно привлечь внимание к тому, как Россия пытается подорвать их систему, коррумпировать их политиков. Но что совершенно необходимо – это чтобы высшее руководство западных стран вместе с руководством ЕС и НАТО ясно и громко идентифицировало подобные попытки России. К сожалению, Дональд Трамп не стремится это делать, каковы бы ни были его мотивы. Поэтому российские атаки на нашу систему могут продолжаться без какого-то систематического ответа на них».
