Журналистика в России за 28 лет постсоветского времени переживала крутые взлеты и такие же крутые падения.
Медиа, в начале 1990-х бывшие символом перемен в российском обществе – «Вести» Российского телевидения, телекомпания «НТВ» и газета «Известия» – к 2019 году усилиями российской власти и подконтрольных ей структур стали проводниками пропаганды и дезинформации, тесно сотрудничающими с российским репрессивным аппаратом. О существовании цензуры, прямо запрещенной российской Конституцией, в открытую говорят российские медиа-менеджеры, к ее легальному возвращению призывают государственные чиновники.
Однако новая медиа-среда – возможность прямых видео-трансляций в социальных сетях, экстерриториальность интернет-ресурсов и появление «гражданской журналистики» – помогает наполнять информационное пространство нужными обществу репортажами, комментариями и аналитикой. При этом в такой среде традиционным медиа действовать все сложнее, а адаптироваться к ней не всегда позволяет заданный формат.
О свободе медиа и об угрозах этой свободе – как внешних, традиционных, так и внутрипрофессиональных – в интервью Русской службе «Голоса Америки» говорят известные российские журналисты, столкнувшиеся с этими угрозами лично.
Юлия Березовская – генеральный директор интернет-медиа «Грани», с 2000 года служившего площадкой для высказывания многим российским свободным журналистам и оппозиционным политикам. «Грани», продолжающие традиции журнала «Грани», издававшегося противниками советского режима с конца 1940-х годов, были запрещены на территории России в 2014 году, сразу после аннексии Крыма. В 2015 году «Грани» получили правозащитную награду Франции за борьбу с цензурой.
По мнению Юлии Березовской, «сегодня свобода медиа – это, прежде всего, свобода социальных медиа, свобода интернета, и она остро нуждается в защите».
Руководитель «Граней» видит опасность в том, что «несколько гигантских интернет-платформ аккумулировали основную часть трафика, колоссальные ресурсы, массивы пользовательских данных – и стали чудовищно уязвимыми для государственного давления».
«На смену разнообразию, свободе и безграничным возможностям в интернете пришел монополизм. Такой огромный бизнес непременно хочет поладить с властями тех государств, где он действует. При этом, к сожалению, западные демократии сейчас одержимы идеями регулирования соцсетей, на эту тему существует консенсус, а по-настоящему мощного движения в защиту интернет-свобод мы не наблюдаем» – считает Юлия Березовская.
Директор «Граней» приводит европейские примеры такого регулирования: «Это законы вроде немецкого NetzDG (о драконовских штрафах для платформ за противоправный контент) или французского «закона о фейк-ньюз». В Европе заводят уголовные дела за твиты, блокируют сайты во внесудебном порядке, принимают директиву ЕС о копирайте, открывающую простор для фильтрации и блокировок. Власти хотят контролировать контент, вести слежку за пользователями, взламывать наши защиты, расширять полномочия спецслужб под предлогом борьбы с терроризмом – и это можно назвать ползучей путинизацией».
«Путинская гибридная атака на западные демократические институты требует совсем иных решительных мер. Сворачивание свобод – это совсем не то, что поможет победить в новой холодной войне» – уверена Юлия Березовская.
По словам руководителя «Граней», после аннексии Крыма в работе медиа на российской территории наступил новый этап: «Режим доказал, что не остановится ни перед чем – речь уже идет не о точечных блокировках, а о «суверенном интернете», тотальной фильтрации трафика. Репрессии за высказывания обрели совершенно невиданный размах».
Тотальное давление, говорит Юлия Березовская, отравляет всю российскую медиа-среду: «Мы не можем отгородиться от пропагандистской помойки, токсичное облако накрывает всё пространство. Как результат – размывание редакционных стандартов и самоцензура самых передовых медиа. Сегодня в российском легальном поле просто невозможно честно выполнять журналистскую работу. Достаточно посмотреть, как базирующиеся в России и даже за рубежом «мейнстримные либеральные СМИ» пишут о Крыме, в какие цвета закрашивают аннексированную территорию на картах, какое место выделяют новостям о репрессиях против крымских татар. Как выразился один главред, они живут «с головой в гильотине».
«Конечно, запрос на свободные медиа есть и будет всегда. Но я думаю, что сегодня главные хранители нормы – не институты, а люди, индивидуальные вещатели. Они осуществляют ежедневное сопротивление в информационном пространстве, сохраняя верность фактам, здравому смыслу и культуре» – полагает Юлия Березовская.
Вера Кричевская – российский режиссер и продюсер, со-основатель телеканала «Дождь», автор документальных фильмов «Слишком свободный человек» о Борисе Немцове и «Дело Собчака» о первом мэре Санкт-Петербурга, давшем дорогу в политику Владимиру Путину.
Вера Кричевская рассказывает о приемах давления на свободные медиа в России: «Главные традиционные угрозы (и все, что произошло за 10 лет с телеканалом «Дождь» или, например, с бумажной версией журнала «The New Times», тому пример) – это препятствие в распространении и проблема с арендой помещений, когда происходит какой-то очередной накат. Этот накат всегда объемный, в нескольких проявлениях: если у компании есть мелкие рекламодатели, то они прекращают давать рекламу, владельцы помещений, которые сдают эти помещения в аренду медиа, просят вас покинуть помещение, а компании, которые распространяют или печатают это медиа, отказываются это делать, несмотря на контракты, деньги, и так далее».
Российский режиссер и продюсер считает, что в России существует негласное правило – если ты хочешь делать свободное СМИ, то «гуляй на свои»: «Насколько у тебя хватит этих «своих» – денег, мужества, сил, настолько себе это и позволяй. Пока существуют подписчики у телеканала «Дождь», телеканал может как-то существовать. Как только подписчики сокращаются – из-за инфляции, растущей арендной платы, необходимости индексации зарплат, хотя бы небольшой, необходимо повышать стоимость подписки – это сразу удар».
Вера Кричевская напоминает, как опрос «Дождя», связанный с блокадой Ленинграда, был использован для удара по телекомпании: ««Дождь» выкинули из помещения, которое мы строили и обживали, где мы были первыми арендаторами, куда из-за нас пришло огромное количество компаний. А когда «Дождь» какое-то время работал из квартиры владельца канала, то сразу появилась протестующая «инициативная группа жильцов», потом к ним присоединились ряженые казаки, началась травля».
По мнению автора документальных фильмов, российская пресса сталкивается и с внутрицеховыми угрозами, которые можно рассматривать как вызовы: ««Дождь» развивался много лет фактически без конкурентов, что было очень плохо для телеканала. «Дождю» уже фактически 10 лет, и когда ты развиваешься в вакууме, это не полезно. Сейчас ситуация ровно обратная, и анализировать ее пока довольно сложно – невероятно размножились YouTube-каналы, персональные видеоблоги, и пока, безусловно, только формируется свод правил этого жанра, но мы точно понимаем, что такой контент становится очень конкурентоспособным».
«Раньше, уже давно, у нас было условно «три канала», и аудитория российского зрителя делилась на три группы, очень большие. Потом, около 15 лет назад, контента стало намного больше, групп стало больше, а сейчас мы превращается в совершенно раздробленное «лоскутное одеяло». И в условиях России это важно: медиа теряют свою магическую способность объединения, потому что жителя Владивостока с жителем Калининграда ничего толком не объединяет, кроме потребления одного и того же медиа-контента» – с сожалением говорит журналист.
Есть и еще один существенный вызов, о котором говорит Вера Кричевская – это использование пропагандистами свободных платформ и их мимикрия под свободные медиа: «YouTube-канал и Telegram-канал выглядят как бы свободными, они не выглядят связанными с государственной машиной. И вот здесь наступает вторая серьезнейшая опасность. Люди, которые работают на официальных пропагандистских каналах, теперь выходят в Telegram и YouTube, пытаются надеть на себя одежду свободного и независимого вещателя, и в самое ближайшее время подконтрольных государству журналистов в этой одежде будет великое множество. И это, безусловно, сыграет злую шутку с аудиторией, которая может не до конца понимать, что это все – та же пропагандистская машина».
