Российскую сторону в «Поединке» представляет Федор Лукьянов – главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», член президиума Совета по внешней и оборонной политике, американскую сторону – Дональд Дженсен, аналитик Центра трансатлантических отношений в Школе международных исследований имени Пола Нитце при Университете Джонса Хопкинса.
Взгляд из Москвы:
Митт Ромни и запутанный мир
Взгляд из Вашингтона:
Не очень дипломатическое турне
Итоги поездки оцениваются критически. Ни в одной стране не обошлось без проколов, либо сам претендент, либо кто-то из его сотрудников делал скандальные высказывания. Впрочем, это пока мало о чем говорит – если Ромни станет-таки президентом, его окружат профессионалы, которые помогут избежать, по крайней мере, недоразумений.
Более интересна концептуальная составляющая. Ромни последователен: нужно укреплять отношения с традиционными союзниками, прежде всего в рамках НАТО, и теми, кто разделяет идеологические представления США (еще одна причина такого маршрута — самые близкие и надежные партнеры). Это не новая идея, нечто подобное в виде «союза демократий» предлагал в 2008 году тогдашний кандидат-республиканец Джон Маккейн. Ромни, правда, не употребляет эту формулу, но, по сути, речь идет об этом.
Ромни – сторонник жесткости и неуступчивости Соединенных Штатов. Он постоянно повторяет, что Америка — самая великая держава с уникальной миссией, поэтому ее долг перед миром — быть сильной и решительной в реализации своих идеалов. Гибкость Обамы Ромни характеризует как слабость и беспринципность. Его книга, вышедшая в прошлом году, называется – «Не извиняться». То есть США правы по определению, издержки не имеют значения.
Кандидат республиканцев проповедует жесткость и только жесткость. Выступая перед поездкой на съезде ассоциации ветеранов войн за рубежом, он изложил это еще раз, полностью развенчав курс Обамы. В частности, ему досталось и за соглашательство с Россией, которую республиканец до этого неоднократно именовал главным геополитическим врагом. Примечательно, что Ромни ни слова не сказал о Китае, в то время как стратегический фокус нынешней администрации все больше сосредоточивается именно на Восточной Азии.
В России к риторике Ромни относятся с долей иронии, но и с определенной гордостью – давно Москву никто не ставил так высоко в иерархии приоритетов: главный (!) враг единственной сверхдержавы. То есть на уровне с ней, получается. С позднего Горбачева такого не говорили. А Буш со товарищи и вовсе долго не могли понять, зачем тратить время на эту страну, проигравшую холодную войну и потерявшую влияние.
Впрочем, более вероятно, что Ромни просто пытается возродить привычную многим и очень понятную картинку идеологического противостояния. Обама исходит из того, что мир кардинально меняется и Америке для сохранения лидерства надо быть гибкой — делать меньший упор на идеологию, адаптироваться к сдвигам и стараться выстраивать отношения с теми, кто не является союзником, но важен в новом мировом контексте. Следствие — падение интереса к атлантическому альянсу как организации, недостаточно приспособленной к будущей реальности, попытки изменить характер отношений с Израилем. Логика понятна — основные события XXI века разворачиваются за пределами зоны ответственности НАТО, а строить американскую политику на быстро меняющемся Ближнем Востоке, исходя исключительно из приоритетов Израиля, значит заведомо сужать поле возможностей.
Ромни уверен, что все это порочно, надо делать ровно наоборот. Сплотиться с союзниками, выше поднять идеологическое знамя, нарастить военные мышцы, даже если это дорого (лучше сэкономить на другом) – и победоносные времена Рейгана вернутся. Ромни можно понять, он не хочет жить в мире, где все труднее разобрать, кто друг, а кто враг. Точнее, в чистом виде их уже нет. Но если он станет президентом, то иметь дело ему придется именно с этим миром.
Не очень дипломатическое турне
Тем не менее, заявления Ромни потонули в море сомнений по поводу его компетенции, вызванных оплошностями, допущенными в каждой из посещенных стран. В Лондоне британская пресса раскритиковала его за то, что он поставил под сомнение готовность города к проведению Олимпиады. В Израиле Ромни разгневал палестинских лидеров, назвав настоящей израильской столицей Иерусалим, и подчеркнув, что причиной экономического отставания палестинских территорий от израильских соседей являются культурные различия. На пресс-конференции в Польше Ромни избегал неподготовленных заявлений, при этом восхваляя достижения этой страны со времен окончания Холодной войны. Тем не менее, его помощник впоследствии нагрубил журналистам, разочарованных отсутствием доступа к Ромни, за то, что те выкрикивали вопросы о приписываемых ему ошибках.
В то же время в США представители администрации Обамы ухватились за его оплошности как за доказательства его неспособности быть главнокомандующим. Критика со стороны СМИ, преимущественно поддерживающих Обаму, также была резкой. Ромни отмахнулся от этих нападок и обвинил СМИ в попытке отвлечь внимание от более существенных вопросов.
В связи с этим, по крайней мере – на настоящий момент, нет никаких шансов на проведение столь необходимых дебатов между кандидатами по вопросу американского могущества и целей. Хотя они соглашаются по ряду вопросу, Обама и Ромни крайне по-разному смотрят на роль США в мире.
Администрации Обамы, как отмечает Джеймс Манн в своей новой книге, не хватает глубинной философии. Она пришла к власти в мире, утомленном постоянными поисками власти Соединенными Штатами, и стремится доказать, что понимает амбиции и потребности других обществ и, важнее всего – реальные возможности страны. Белый дом, таким образом, главным образом заполнен неидеологическими центристами, который пытаются найти «золотую середину» при решении самых сложных и порой противоречивых позиций (обратите внимание на трудности, с которыми администрация США столкнулась при попытке эффективно включить в «перезагрузку» с Россией вопросы соблюдения прав человека).
Между тем, выдающийся эксперт по внешней политике Лесли Гелб отметил в своем недавнем обзоре книги Манна, опубликованном в New York Times, что, по его мнению, внешнеполитический аппарат Белого дома служит президенту, чья внешняя политика основана на его уверенности в собственном интеллекте, а не на знании или опыте. В отличие от него, как считает Гелб, Ромни представляет себя в более классических терминах американской внешней политики. Он высоко отозвался о «ценностях свободы» в Варшавском университете и обвинил Владимира Путина в отступлении от демократических достижений, причем сделал это в духе риторики, использовавшейся четверть века назад Рональдом Рейганом.
Разницу в подходах Обамы и Ромни можно видеть на примере уже ставшего притчей во языцех эпизода со включенным микрофоном между Обамой и бывшим российским президентом Дмитрием Медведевым на саммите в Южной Корее. Президент Обама, очевидно, всего лишь пытавшийся поддержать дружественный тон с Медведевым, сказал, что после ноябрьских выборов ему будет проще пойти на уступки в отношении российских опасений по системе ПРО. (Этот промах, гораздо более серьезный, чем все сказанное Ромни на этой неделе, тотчас подхватили журналисты).
Ромни тогда отреагировал, назвав Россию главным геополитическим врагом США (Москва, несомненно, является противником Вашингтона по ряду вопросов, однако вряд ли занимает верхнюю строчку списка). Ромни был справедливо обеспокоен чрезмерным стремлением Обамы к гибкости, однако его реакция и замечания в Европе, может восприниматься, выражаясь словами Энн Эпплбаум, как «устаревшее и все более дезориентирующее представление о внешней политике США».
Как бы ни воспринимали американские избиратели заявления Ромни (согласно опросу, проведенному совместно телеканалом NBC и изданием Wall Street Journal, мнения респондентов о лучшей кандидатуре на пост главнокомандующего разделились, причем в пользу Обамы высказалось 45 процентов, а в пользу Ромни – 35), это вряд ли повлияет на их выбор при голосовании.
Представители еврейской общины наверняка в большинстве своем проголосуют за действующего президента – независимо от того, что Ромни говорит об Израиле. Католики, скорее всего, проголосуют как страна в целом – независимо от того, насколько тепло Ромни будет отзываться о покойном папе римском Иоанне Павле II. Остается надеяться на более глубокое обсуждение этих важных вопросов на президентских дебатах позднее этой осенью, однако споры этой недели оставляют мало оснований для оптимизма.