Валерий Борщев: дело Магнитского было сфабриковано

Рабочая группа Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека в основном завершила работу над независимой экспертизой по делу о смерти в московском СИЗО юриста инвестиционного фонда Hermitage Capital Management Сергея Магнитского. О предварительных результатах экспертизы в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказал член рабочей группы, председатель Московской общественной наблюдательной комиссии по контролю за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания Валерий Борщев.

Вадим Массальский: Валерий Васильевич, по чьей инициативе проводилась эта экспертиза?

Валерий Борщев: Инициатором выступил президентский Совет по развитию гражданского общества и правам человека, который возглавляет Михаил Федотов. На нем и было принято решение создать рабочую группу по проведению экспертизы. В состав этой группы вошли представители Совета и от нашей общественной организация я и Любовь Васильевна Волкова. Одним из главных инициаторов такой экспертизы стала председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Михайловна Алексеева. У нее дома, кстати, и проходили заседания нашей рабочей группы.

Работа заняла порядка восьми месяцев. Во многом заключения экспертизы опирались на предыдущий отчет нашей наблюдательной комиссии. В этом отчете уже говорилось, что условия содержания Сергея Магнитского были откровенно пыточные. И надо отдать должное Федеральной службе исполнения наказания, которая признала, что эти камеры в СИЗО «Бутырка» непригодны для содержания подследственных. Сейчас камеры перестраиваются. И там, где сидело по три-четыре человека во времена Магнитского, теперь будет находиться один человек. Это будут карцеры.

В.М.: А что еще показала ваша экспертиза?

В.Б.: Мы считаем, что одним из главных виновников смерти Магнитского является следователь Олег Сильченко, потому как именно он не дал разрешения на проведение необходимых медицинских мероприятий. В частности, на УЗИ, после чего должна была последовать плановая операция. Если бы все это было сделано, сейчас бы Магнитский был бы жив.

Однако, повторюсь, следователь не дал разрешения на эти медицинские мероприятия. Более того, им было оказано давление на врачей Бутырской тюрьмы. Они вывезли подследственного в «Матросскую тишину», когда тому было уже очень-очень плохо.

Также мы полагаем, что одна из главных виновниц смерти Магнитского – это врач СИЗО Александра Гаусс, которая принимала в «Матросской тишине» больного. Ей вдруг показалось, причем только с ее слов, которые не подтверждаются, что у Магнитского был некий нервный срыв. Якобы он поднял кушетку и два раза стукнул ее о пол. Тогда Александра Гаусс вызвала бригаду «Скорой помощи» – психиатров, которых, кстати, не пустили в «Матросскую тишину». Эти медики вошли, когда Магнитский уже был мертв. Возникает вопрос: зачем же вызываете врачей, если вы их не пускаете?

Кроме того, Александра Гаусс вызвала так называемый отряд усиления: восемь сотрудников тюрьмы, которые заковали Магнитского в наручники, отвели его в камеру-бокс, где он и скончался. У Магнитского были разбиты «костяшки», что дает основания полагать, что его там били.

Наконец, в нашей экспертизе есть заключение экспертов, которые ставят под сомнение само уголовное дело в отношении юриста Сергея Магнитского, указывая, что там просматривается элементарный конфликт интересов. Вели уголовное дело люди, на которых собственно сам Магнитский и жаловался.

В.М.: Некоторые независимые СМИ в России уже пишут, что, согласно предварительным выводам вашей экспертизы, дело Магнитского было сфабриковано. Вы это подтверждаете?

В.Б.: Да, я так думаю. Дело у следователей не клеилось, и Магнитский умер невиновным. А они все пытаются доказать, что вот если бы он был жив и дал показания… Но известно, что Магнитский держался твердо и не шел на уступки и на сговор. А адвокаты, видимо, избрали довольно распространенную тактику – не придавать дело широкой огласке. Они не обращались к нам за помощью. Обо всем стало известно только после смерти Магнитского.

В.М.: Пресса пишет, что ваша экспертиза пока завершена только на 90 процентов. А когда она будет готова окончательно?

В.Б.: Скоро. Процент готовности, конечно, условный. Что касается оценки условий содержания Сергея Магнитского, работа завершена. Но действительно, в экспертизе остается незавершенной так называемая коррупционная составляющая. Этим занимаются сейчас наши известные правозащитники: руководитель российского представительства Transparency International Елена Панфилова и председатель общественного Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.

В.М.: А что значит коррупционная составляющая?

В.Б.: А это как раз то, в чем обвинял Сергей Магнитский правоохранительные органы. И вообще, ведь деньги фонда Hermitage исчезли. Их похитили. Кто, когда и с какой целью? Эти вопросы остаются пока открытыми.

В.М.: Уголовное расследование по данному факту, несмотря на смерть Сергея Магнитского, до сих пор продолжается. Не может ли ваша экспертиза рассматриваться как форма давления на следствие?

В.Б.: Нет, конечно. Наши выводы уже приобщены к делу, которое ведет Следственный комитет. Мы сами выступаем как свидетели. И в данном случае я не теряю оптимизма, что это дело будет доведено до логического конца. И меня обнадеживает то внимание, которое проявляет к вопросам утверждения законности президент страны Дмитрий Медведев.

В.М.: А на вашу рабочую группу оказывалось какое-либо давление?

В.Б.: Никакого давления не было. Сложности были, когда наша общественная наблюдательная комиссия готовила свой первый отчет по смерти Магнитского и по условиям содержания в СИЗО. Тогда были попытки развалить нашу работу, включив в состав комиссии людей, которые бы вставляли палки в колеса.

В.М.: Уже появились сообщения, что после нынешней экспертизы ваша рабочая группа готова заняться оценкой расследования второго дела Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Это так?

В.Б.: Об этом говорить рано. Но такая идея есть. Как она будет воплощена, мне пока трудно сказать.

Другие материалы о России читайте в рубрике «Россия»