20 лет назад была снесена Берлинская стена. Бывший министр иностранных дел США Джеймс Бейкер сыграл ключевую роль в этом переломном для Европы моменте.
Джеймс Бейкер: Я думаю, что неукротимый дух народов Центральной и Восточной Европы в значительной мере повлиял на ход тех событий. Однако нельзя забывать и о действиях лидеров, которые тогда боролись с насущными проблемами: Горбачев и Шеварнадзе с одной стороны, Гельмут Коль и Джордж Буш с другой. Заслуживают уважения и предыдущие президенты США. С 1945 года, с начала холодной войны, Труман и каждый последующий американский президент, в особенности Рональд Рейган, противостояли экспансии и тоталитарной философии Советского Союза.
В своем историческом выступлении у Бранденбургских ворот в 1987 году Рональд Рейган обратился к советскому лидеру: «Это поможет продвижению дела свободы и мира. Генеральный секретарь Горбачев, если вы стремитесь к миру, разрушьте эту стену!»
Джеймс Бейкер: Вы знаете, Горбачев тогда вышел и сказал: «Политика ГДР создается в Берлине, а не в Москве». И это был четкий знак того, что советские власти не намерены поддержать немцев. Правительство Восточной Европы опиралось на советские войска в Восточной Германии. Я думаю, что в истории Горбачев и Шеварнадзе останутся, как прогрессивные лидеры, поскольку они приняли важное решение не сохранять советскую империю насильственными методами. И когда они приняли такое решение, мне кажется, все произошло так, как должно было произойти. Особенно это касается воссоединения Германии. У нас был очень ограниченный круг возможностей, и, конечно, Советский Союз оказывал колоссальное сопротивление. Как известно, к тому времени, в 20-м веке, Германия уже дважды нападала на своих соседей.
Поэтому Франция и Великобритания не проявляли особого энтузиазма, они опасались, что история может повториться. Когда мы впервые встретились с Гельмутом Колем в феврале 90-го в Кемп Дэвиде, мы очень подробно обсуждали воссоединение Германии. Мы не хотели, чтобы в сердце Европы была Германия с ядерным оружием. Мы не хотели Германии, которая склоняется к Востоку, мы хотели Германии, которая была бы предана Западу. И Гельмут Коль заверил нас, что если Германия воссоединится – именно так и будет. А мы со своей стороны заверяли его, что если он выполнит свое обещание (а он его выполнил), то США сделают все возможное, чтобы воссоединение Германии было мирным и свободным.
Даниил Левин: Сейчас я вспоминаю, что в своих мемуарах вы пишете о мирном распаде коммунизма. Что именно потребовалось для того, чтобы распад произошел мирно?
Джеймс Бейкер: Я был последним госсекретарем США эпохи холодной войны. Отношения в годы холодной войны были очень плохими, ужасными. Но мы с этим справлялись. Я думаю, никто из членов американского правительства, да и правительств других государств, не мог предвидеть развала Советского Союза. Это было полной неожиданностью. Однако это случилось. Я полагаю, мы с этим справились должным образом. То есть мы правильно оценили реальную ситуацию, касающуюся воссоединения Германии. И я думаю, мы сделали то же в отношении развала Советского Союза.
Остатки стены, которая в течение 28 лет являлась символом политических разногласий и жестоких противоречий, сейчас стали достопримечательностью для туристов. Они напоминают о том, на какие жертвы приходилось идти в результате конфликтов и какие усилия потребовались для их разрешения.
