Линки доступности

25 лет после распада СССР: «Историю обмануть не удалось»


Сергей Плохий. Photo: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Plokhy_NTSh_Toronto.JPG. Author Mykola Swarnyk. 20 апреля 2015
Сергей Плохий. Photo: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Plokhy_NTSh_Toronto.JPG. Author Mykola Swarnyk. 20 апреля 2015

Профессор Сергей Плохий – о причинах и последствиях стремительного крушения одной из сверхдержав

Сергей Плохий, профессор Гарвардского университета, (Serhii Plokhii, Ukrainian Research Institute at Harvard University), автор многих книг, в том числе вышедшей в 2014 году «Последняя империя: последние дни Советского Союза», получившей ряд профессиональных наград. Историк считает, что распад СССР был закономерен, потому что был продолжением процесса распада Российской империи, который, вероятно, еще не завершен.

25 лет после СССР: обсуждают Стивен Сестанович и Сергей Плохий
please wait

No media source currently available

0:00 0:04:08 0:00

Алекс Григорьев: Распад СССР – одна из самых больших загадок 20 века. Советский Союз был одно из двух сверхдержав, с мощнейшими вооруженными силами и спецслужбами, крупнейшим ядерным арсеналом, диссидентское движение было слабо и угрозы режиму не представляло. И, тем не менее, СССР обрушился в считанные дни. В чем причина распада сверхдержавы?

Сергей Плохий: Распад Союза был частью процесса, который начался после Первой мировой войны – процесса развала многонациональных государств, или, проще говоря, империй. Часть этих империй не пережила Первой мировой войны – Османская империя, Австро-Венгрия...А большевикам удалось сохранить контроль над большей частью Российской империи за счет не только насилия, но и за счет более, я бы сказал, изобретательной политики в отношении национальностей и национальных меньшинств. Фактически, Советский Союз был первым, кто сумел адаптировать национализм и многонациональность государства. Казалось, что национальный вопрос разрешен и что историю удалось обмануть, но до конца XX века Советский Союз последовал по пути той же Португальской, Британской, Французской и других империй – то есть, XX век оказался веком развала многонациональных государств и создания на их руинах национальных государств или государств, которые хотели бы быть национальными.​

В чисто советском контексте, произошли попытки реформ, главным идейным и моральным источником которой были реформы «Пражской весны», то есть, 1960-х годов. Идея заключалась в том, что экономические и политические реформы должны развиваться одновременно: в Китае пошли по другому пути – экономическая реформа без политической, а в Советском Союзе эти вещи были взаимосвязаны. Как только Горбачев ввел первые элементы электоральной демократии, первыми силами, которые смогли мобилизоваться, были национальные движения. Которые, и я с вами согласен, были внешне слабы, диссидентов было немного, но, если посмотреть на состав политических заключенных в разных формах ГУЛАГа, то процент национальных меньшинств – включая прибалтов, евреев, украинцев и так далее – зашкаливал, по сравнению с количеством диссидентов из числа этнических русских.

Электоральная демократия оказалась несовместима с многонациональным государством, в котором главным «клеем» являлась сила – военная, политические репрессии и т.п. Многонациональные государства, построенное на такой основе, оказались не в состоянии существовать.

А.Г.: В российском политическом дискурсе стало общим местом, что СССР был “развален американцами”. Как США относились к идее распада Советского Союза?

С.П.: Соединенные Штаты относились к идее распада Советского Союза очень плохо. Они не хотели распада. Идеальной моделью было переформатирование мира, где существовало бы содружество между США и СССР, то есть, возвращение к идеям Ялтинской конференции, где предполагалось, что в рамках Организации Объединённых Наций, мир удастся сберечь целостным. А позже – в 1990-1991 годы – когда происходило очень ощутимое экономическое падение Советского Союза, политический кризис, когда было неясно удержится ли Горбачев во власти – была идея сохранить Советский Союз в качестве младшего партнера на международной арене. Но главным была боязнь этнических конфликтов, войн, войн между республиками, у которых есть ядерное оружие, распространение ядерного оружия. Это были главные доминанты американского отношения к Советскому Союзу и Восточной Европе в тот момент.

В это же время происходила мобилизация прибалтийских, украинских, восточно-европейских общин в США, которые через Конгресс и Сенат оказывали давление на Белый дом. И, в конце концов, администрация США заняла – с ее точки зрения – компромиссную позицию: балтийские республики могут отделиться, но Советский Союз должен оставаться целостным. Президент Буш 1 августа 1991 года летит в Киев из Москвы, выступает перед украинским парламентом и говорит о том, что Соединенные Штаты Америки не будут поддерживать, так называемый, «самоубийственный национализм». Эта позиция оставалась в силе до конца ноября 1991 года: она прошла через августовский переворот, через фактическое двоевластие в Москве после переворота… Изменения произошли за несколько дней до украинского референдума 1 декабря 1991 года.

А.Г.: Любой распад империй сопровождается трагедиями и кровопролитиями. Насколько безболезненно происходил распад Советского Союза?

С.П.: Когда я завершил свою книгу, у меня было впечатление, что произошло чудо – произошел распад большой многонациональной империи – фактически супердержавы, второй по экономическому, военному потенциалу страны в мире – и произошел довольно мирно. Конечно, был шлейф чеченской войны, который был явно частью этого развала, но, в целом, ситуацию удалось разрулить удивительно мирно.

Однако я изменил свое мнение после аннексии Крыма, после начала, так называемого, «украинского кризиса», «гибридной войны» в Донбассе и так далее. Для меня стало понятно, что в очередной раз обхитрить историю не удалось, что процесс распада Советского Союза не был завершен с речью Горбачева 25 декабря 1991 года, а процесс этого размежевания только начался и мы сейчас переживаем один из его наиболее драматичных моментов.

Этот процесс может идти в нескольких направлениях. С одной стороны, он спровоцирован попыткой России удержать в своем гравитационном поле – экономическом, политическом, военном и т.д. – Украину. Но он не завершился и в ином смысле: вопрос в том, насколько Российская Федерация останется в современных границах? Чечня уже фактически «государство в государстве» и любая подвижка может привести к ее отделению; Северный Кавказ остается проблемной точкой…

А.Г.: Распад СССР привел к исчезновению двуполярного мира и попыткам создания мира многополярного. Как это повлияло на международную безопасность, на мировую экономику, на распространение свободы?

С.П.: Первые десять лет после распада Союза, мир был фактически однополярным. Появилось явление, которое называется «американским миром», и этот период был достаточно благоприятным для экономического развития, для развития международных отношений, ситуации с безопасностью. В этот период удалось разрешить многие кризисы «холодной войны»: речь идет о переходе к власти к черному большинству в ЮАР, о самом длительном периоде израильско-палестинского мира, Куба перестала быть конфликтным регионом, считалось, что положительное решение найдено для Афганистана... Но через десять лет этот мир начал разваливаться: разные силы начали подниматься, включая негосударственных акторов – «Аль Кайду» и других.

Россия начала заявлять все более активно, что однополярный мир – плохая организация международного общества, что мир должен быть многополярным и должен быть разделен на сферы влияния. Сегодня мы находимся в процессе трансформации от «американского мира» последнего десятилетия 20 века к тому, что мы еще не знаем. Мы можем называть это «многополярным миром», но вопрос в том, сколько этих полюсов, какие они, и как они соотносятся друг с другом.

Происходит трансформация и поиск новых ролей и для США, и для главных игроков. Равенство между государствами формально провозглашено – все государства являются членами ООН – но есть «более равные, чем другие», они является членами Совета безопасности. Являются ли они одновременно плюсами – большой вопрос.

А.Г.: Возможно ли возрождение идеологии коммунизма?

С.П.: С сегодняшней точки зрения, невозможно. Коммунизм сохранился в форме монополии на власть определенной партии – на Кубе или в Китае. Но идеология этой партии совершенно другая. Китай – это наиболее динамично развивающаяся экономика и это не социалистическая экономика. Оказалось, что альтернатив либерализму очень много, а вот альтернативы рыночной экономике нет, и это подрывает основы какой-либо реставрации коммунизма в марксистском понимании этого термина.

XS
SM
MD
LG