Максим Франк-Каменецкий, профессор Бостонского университета (Maxim Frank-Kamenetskii, Boston University) поделился своим мнением с Русской службой «Голоса Америки» о ситуации в российской науке, прокомментировал давление властей на фонд «Династия», и о возможных результатах аннексии Крыма.
Алекс Григорьев: Что, на ваш взгляд, сейчас происходит с реформами в российской науке?
Максим Франк-Каменецкий: Очень серьезная реформа российской Академии наук началась в 2013 году. Она как-то проводится, но имеются большее разногласия между начальством и академическим сообществом. Во что все это обернется – пока совершенно неясно. Сейчас всю академическую науку в России от этого сильно лихорадит.
А.Г.: Долгое время в России обсуждался вариант реформирования науки по американскому образцу – с опорой на университеты, потом появился проект Сколково. На ваш взгляд, реформы идут на основании каких-то иностранных образцов или оригинальным способом?
М. Ф-К.: Идёт разнонаправленное движение. Сколково – очень маленький проект в масштабах российской науки. Он очень амбициозный, но небольшой по масштабам. Это, в основном, инновационный центр и при нем университет Сколтех в сотрудничестве с Массачусетским технологическим институтом.
Имеется также тенденция объединять науку с университетами – сторонником этого является нынешний министр образования и науки Ливанов. Но это наталкивается на многие трудности, прежде всего на инерцию, потому что в советское время был очень сильное разделение и оно в значительной степени сохраняется.
А.Г.: Одни считают образцом советскую систему, другие ориентируются на американскую-европейскую-японскую модели. Существует ли «золотая середина»?
М. Ф-К.: Трудно сказать. В американской и европейской системах есть много различий, хотя имеются и общие элементы. В России появился элемент – который отсутствовал в СССР – грантовая система. Раньше был только Российский фонд фундаментальных исследований, который влачил жалкое существование, потому что в него не вливали достаточно денег. А сейчас создали Российский научный фонд, который распределяет значительные гранты. То есть, система грантов в России привилась.
Есть люди, которые считают, что эта система неправильная, что нужно больше базового финансирования – но эти же разногласия существуют и в Европе, и в Америке. В этом смысле ситуация в России более-менее похожа на то, что происходит в других странах.
И в Америке наука по-разному организована, в основном она сосредоточена в университетах, но есть и национальные лаборатории, которые получают деньги от государства. То же самое есть и в Европе.
Наверное, правильный подход – комбинация разных способов финансирования. В какой пропорции – «устаканится» в бурных обсуждениях и принятии решений под воздействием разных факторов. К чему это приведет пока сказать трудно.
Был еще очень правильный, на мой взгляд, подход, который, скорее всего, был заимствован из Китая – в Россию приглашали соотечественников, многого добившихся за рубежом. Это была система мегагрантов, она, на мой взгляд, была достаточно успешной. В результате, какое-то количество лабораторий было создано, и, что особенно ценно, в университетах. Я был рецензентом части этих грантов и могу судить довольно объективно об этом. Но все закончилось. Ничего подобного тому, что делает Китай, привлекая китайскую диаспору, в России создать не удалось.
А.Г.: Как вы оцениваете качество подготовки студентов и молодых ученых – в сфере своих научных интересов?
М. Ф-К.: В основных университетах – МГУ, Физтехе, Санкт-Петербургском университете – подготовка кадров происходит на хорошем уровне. Многие жалуются, что уровень падает по сравнению с советскими временами. Но со временем уровень падает везде, и на Западе тоже. Я прочел курс лекций в Сколтехе аспирантам, которые приехали из разных университетов Москвы и Санкт-Петербурга, и могу их сравнивать со студентами, с которыми имею дело в Штатах. Безусловно, хорошее место для обучения – Новосибирск, много хороших слов я слышал о Томске. В моей области – биомедицине – российских студентов готовят вполне прилично.
Но Россия – огромная страна, в ней огромное количество университетов, мне сложно дать общую оценку. Я не знаю провинциальных ВУЗов, но подозреваю, что там ситуация значительно хуже, и у меня есть основания для этих подозрений.
Безусловно, что в России есть огромное количество хороших студентов, другое дело: что с ними делать дальше? Имеется огромная проблема с трудоустройством выпускников, потому что рабочих мест для них в университетах и НИИ недостаточно, и многие из-за этого уезжают.
В Америке ситуация тоже не благополучна, потому что финансирование науки не увеличивается и здесь есть тоже огромные проблемы, хотя система и налажена.
А.Г.: Ныне все чаще говорят, что в связи с последними событиями, молодые ученые будут уезжать из России. Вы это наблюдаете?
М. Ф-К.: Если вы имеет в виду аннексию Крыма и так далее, то это произошло слишком недавно, чтобы увидеть потоки студентов и других профессионалов. Думаю, что потенциально это, безусловно, скажется именно таким образом.
Как вы знаете, грядущее закрытие фонда «Династия» вызвало большое волнение среди российских ученых и тех, кто как я, находится в диаспоре. Это страшный удар по российскому научному сообществу, это окажет необычайно негативный эффект на развитие российской науки, образования и просвещения. Я не понаслышке знаю о фонде «Династия» и не получал от него никаких денег. Это выдающийся фонд! Я не смотрю российское телевидение, но специально посмотрел фильм о «Династии» и выдающемся человеке Дмитрии Борисовиче Зимине, который показали на НТВ – это за гранью всего!
А.Г.: Ухудшение отношений между США и Россией каким-то образом отражается на ваших личных контактах с российскими учеными, на каких-то проектах?
М. Ф-К.: С властями, я, слава Богу, не контактирую. А на общении с коллегами не отражается. Действительно, отношения между США и Россией ухудшились, и я убежден, что исключительно по вине российской стороны. Но я долго жил в Советском Союзе, за «железным занавесом», когда отношения были совсем плохие и, тем не менее, всегда пользовался возможностями общаться с западными коллегами: по переписке, или когда они приезжали в СССР – меня за границу не пускали. Они были всегда открыты и для научного общения, и для человеческого. А сейчас контакты ученых несравненно легче проводить – благодаря Интернету. Поэтому я не чувствую никаких препятствий.
Но, безусловно, безумная политика Путина отравляет атмосферу. Моя претензия к коллегам – и не только в России – состоит в том, что, на мой взгляд, подавляющее большинство из них пытается сделать вид, что ничего особенного не происходит. Они стараются отгородиться от этих событий и представить, что можно существовать, не высказывая свою позицию в отношении политики Путина. В результате происходит то, что происходит.
Когда их действительно достали – стали дербанить «Династию» и издеваться над Зиминым, которого все безумно уважают – тогда они проснулись. Написали письмо в поддержку «Династии» – но где они были раньше?
Свою позицию надо формулировать и высказывать вовремя. Мы все должны быть не только профессионалами, но и гражданами мира. И быть неравнодушными к тому безобразию, которое творит этот диктатор.
Я очень близко знал Андрея Дмитриевича Сахарова и много лет с ним общался. Мы дружили с Еленой Георгиевной Боннер, когда она жила в Бостоне. Я отношусь с гигантским почитанием к Сахарову и Боннер. Андрей Дмитриевич вошел в историю, как человек, который сказал, что в ядерный век ученые не имеют права оставаться равнодушными к правам человека и политике. Как интеллектуальная элита человечества мы несем ответственность, чтобы человечество не истребило само себя. Нет в мире более важного вопроса!
Я воспринимаю все это чрезвычайно лично, потому что мой отец был одним из создателей этого оружия. Нельзя делать вид, что ничего не происходит, когда руководитель сверхъядерной страны спокойно говорит, что можно использовать ядерное оружие!
Я отказался подписывать письмо в защиту фонда «Династия» потому что оно слишком слабое. Оно не говорит о том, что все это творит преступный режим. Письмо призывает: «Дмитрий Борисович, попробуйте договориться с начальством». Но ситуация зашла так далеко в этом безумном поведении Путина и его окружения, что надо решительно возвышать голос. История 20 века чему-то учит: умный человек отличается от дурака тем, что умеет учиться на чужих ошибках.
А.Г.: На ваш взгляд, какое будущее ожидает Россию и США через 20 лет?
М. Ф-К.: Вряд ли США превратятся во что-то отличное от того, что они есть сейчас. Конечно, будут различные изменения, но Америка, как демократическое государство, существует достаточно долго и таковым оно и останется.
Что касается России, то я глубоко убежден, что аннексия Крыма приведет к развалу России – также как аннексия Прибалтики разрушила Советский Союз. Ведь некоторые страны до конца не признавали аннексию Прибалтики Сталиным, это всегда считалось незаконным действием. И этот шаг Сталина, в конечном счете, привел к распаду СССР. Потому что, как оказалось, единственным способом ликвидировать эту вопиющее преступление был распад СССР. Тоже самое произойдет и с Россией. Аннексия Крыма – абсолютно незаконное действие – и оно может быть обращено вспять только с распадом России. Вот что сделал Путин и вот чему аплодирует толпа, не понимая, что происходит. Я повторю, что если ты не умеешь учиться на ошибках других – ты обречен.
