… Итак, борьба между Лондоном и Петербургом шла далеко не за один лишь Афганистан. На карту было поставлено ни много ни мало будущее Британской Индии. А с другой стороны – об этом также не стоит забывать – и будущее Центральной Азии. И в некоторой степени судьба двух империй, Британской и Российской, находившихся тогда в зените своего могущества.
По мнению Петра Гончарова, исторические уроки «Большой игры» интересны и с другой точки зрения: кому же в действительности принадлежала и принадлежит власть в Афганистане?
Примечательны и судьбы обоих участников «кабульской дуэли» – российского агента Ивана Викторовича Виткевича и британского – Александра Бернса.
Первый из них представлял собой весьма колоритную фигуру – особенно для борца за дело империи. Специалистам по российской и польской истории хорошо известно, что Ян Виткевич, уроженец местечка Крожи, расположенного неподалеку от Ковно (нынешний Каунас), с детских лет был пламенным патриотом Польши. И, подобно своим сверстникам, мечтал о восстановлении ее независимости.
Правда, в отличие от многих, Виткевич не только мечтал, но и действовал. Еще гимназистом он вступил в подпольную организацию «Черные братья», поставившей себе задачу бороться против российского владычества. Правда, сделать молодым заговорщикам удалось немного: вскоре организация была раскрыта, и ее активистам пришлось ощутить тяжелую десницу имперского правосудия. Шестнадцатилетний Ян Виткевич, лишенный дворянского звания и осужденный на бессрочную солдатскую службу, в кандалах отправляется в Сибирь.
Здесь-то и начинается, пожалуй, самое невероятное. Служба в Орской крепости становится для бывшего заговорщика не печальным финалом, но началом карьеры – настолько удивительной, что позднее к ней не раз будут обращаться авторы детективов и приключенческих романов. Некоторые из них, например, Михаил Гус – автор знаменитой в свое время книги «Дуэль в Кабуле» – рассказали о том, какую роль в судьбе Яна Виткевича сыграл великий немецкий ученый Александр Гумбольдт, у которого изгнанник в солдатском мундире некоторое время служил переводчиком. Очевидно, на зарубежного гостя, прибывшего в Оренбург для изучения местного ландшафта, произвела впечатление образованность молодого поляка. И, решив, что такой человек достоин лучшей участи, Гумбольдт улучает момент замолвить за него словечко перед всесильным губернатором Перовским.
Между тем правителю края позарез нужны люди – и не только для управления подведомственной территорией, но и для расширения российского влияния на Восток – его собственной «Большой игры», которую он ведет по распоряжению из Петербурга, но – с завидной самостоятельностью.
Тут-то для бывшего заговорщика Яна Виткевича (уже ставшего Иваном Викторовичем Виткевичем) наступает звездный час. Почему – долго гадать не приходится: за несколько лет службы он, общаясь с разноплеменными жителями степи, а заодно – с пленными и перебежчиками из соседних центрально-азиатских государств, успел выучить несколько тюркских языков. Впрочем, то было только начало: вскоре этот разносторонне одаренный человек овладеет также персидским, а возможно, и арабским.
… Солдата, обреченного служить без выслуги лет, спешно производят в офицеры. Для него начинается жизнь разведчика: первым из посланцев российской империи Виткевич путешествует – под видом армянского торговца – по Центральной Азии, выполняя секретные поручения своего начальства. И эта извилистая дорога со временем приведет его в Кабул.
В отличие от польского гимназиста, будущий британский агент Александр Бернс ни в каких заговорах не участвовал. Любопытная деталь: этот уроженец небольшого города Монтроз был не только шотландцем по происхождению, но и троюродным племянником великого поэта Роберта Бернса – убежденного поборника шотландской самобытности.
Начав службу юнкером в Бомбее, Бернс, подобно Виткевичу обнаруживший недюжинные языковые способности, вскоре получил возможность продемонстрировать их в роли разведчика. Подобно своему российскому коллеге, он исходил с караванами просторы Туркестана. Так же меняя личины и выполняя тайные миссии. Правда, в отличие от Виткевича, Бернс уже тогда приобрел сенсационную известность у себя на родине: его описания стран, где еще не ступала нога британца, пользовались завидным успехом у британского читателя, и за молодым офицером даже закрепилось прозвище «Бернс Бухарский».
В Кабул эти два незаурядных человека попадают в тот момент, когда там в очередной раз развернулась борьба за престол. Собственно, началась она почти десятилетием раньше, когда один из афганских князей по имени Дост Мухаммед сверг прежнего правителя – шаха Шуджу.
Изгнанный государь нашел приют в Британской Индии. И это оказалось как нельзя более кстати. Поначалу его враг Дост Мухаммед выказал полную готовность служить британским интересам. Но, увы, запросил за это слишком высокую цену.
Собственно, для пуштунского властителя подобное предложение было вполне естественным: в состав Британской Индии входил старинный город Пешавар с прилегающими к нему землями, население которых исстари составляли пуштуны. Кабульский правитель попросил британцев вернуть захваченные территории. И получил решительный отказ.
Тогда-то Дост Мухаммед и решил поставить на великого северного царя. Которого в Кабуле – разумеется, неофициально – представлял бывший польский заговорщик Иван Виткевич. Обида афганского властителя на британцев во многом предопределила успех российского посланца: Дост Мухаммед согласился заключить с Россией союз. Казалось, что кабульская дуэль между Петербургом и Лондоном завершилась победой Петербурга.
Тогда-то заговорили пушки. Разумеется, сначала британцы попытались свергнуть кабульского правителя руками самих афганцев. На подкуп пуштунской элиты были пущены большие суммы денег, но, как отмечает историк Лоуренс Джеймс, подобная практика, чрезвычайно результативная в индийских владениях Англии, оказалось малоуспешной в горах Афганистана. «Аллах да поможет правому», – в конце концов сказал брат Дост Мухаммеда, посланный в британский лагерь, чтобы обсудить возможности компромисса. Но компромисс оказался невозможен, и англо-индийские войска двинулись на Кабул.
В результате этой кампании – она вошла в историю как первая афганская война – шах Шуджа был восстановлен на престоле. Но, как вскоре выяснилось, всего на три года.
Ахиллесовой пятой новой власти была ее слишком явная зависимость от английских покровителей, отмечает российский востоковед Ирина Глушкова. Эту зависимость хорошо сознавали не только афганцы, но и англичане. И пытались выработать наилучшую, с точки зрения британских интересов, стратегию.
Собственно, выбор был невелик: усилить британский контингент в Афганистане или вывести его? В конце концов, как подчеркивает Джеймс Лоуренс, одним из решающих факторов оказались деньги. Оккупационные силы было решено сократить. Впрочем, и после сокращения на их содержание уходило ни много ни мало 408 тысяч фунтов стерлингов в год.
Успокоения этот шаг, однако, не принес, и осенью 1841 года в Афганистане вспыхнуло восстание, вскоре перекинувшееся и на столицу. Ворвавшиеся в Кабул мятежники свергли шаха Шуджу. Неудивительно, что гнев восставших обратился и против находившихся в городе британцев. Одним из убитых был Александр Бернс.
Лишь в декабре британцам удалось уговорить пуштунских вождей позволить англичанам и индийцам, находившимся в Афганистане, в том числе остаткам англо-индийского контингента, вернуться в Индию. Однако радость оказалось преждевременной: стоило возвращавшимся домой изгнанникам оказаться в горах, как на них напало пуштунское воинство. Из 16 тысяч человек спастись удалось лишь одному.
В ответ британские колониальные власти снарядили в Афганистан несколько карательных экспедиций. Новой оккупации, однако, не последовало. На трон вновь взошел Дост Мухаммед, вскоре заключивший с Великобританией новый договор.
… Одним из самых загадочных эпизодов кабульской драмы до сих пор остается судьба победителя в кабульской дуэли – Ивана Виткевича. Разведчик, переигравший Александра Бернса-Бухарского, вернулся в Петербург еще весной 1839 года. А вскоре был найден мертвым в номере петербургской гостиницы «Париж».
Тайна гибели Виткевича не раскрыта до сих пор. И, как обычно, отсутствие информации дает широкий простор догадкам. В свое время биографы и авторы детективов (Михаил Гус и Юлиан Семенов) косвенно связывали смерть заговорщика, ставшего агентом, с интригами англичан. Другие намекали на возможную роль польской эмиграции, не простившей Виткевичу измены.
Иное дело – уроки российско-британской битвы за Кабул, точнее – ее первого раунда. И в первую очередь – причины фиаско, постигшего Британию. Почему тактика, блестяще оправдавшая себя в Индии, дала сбой в Афганистане? По мнению Сергея Маркедонова, главное здесь – практическое отсутствие в этой стране государственных институтов. Англичанам было нетрудно свергнуть Дост Мухаммеда и заменить его Шуджой; проблема была в том, что и власть их очередного ставленника оказалась почти эфемерной. «По существу, – считает российский эксперт, – англичанам было просто не с кем договариваться, не с кем выстраивать отношения, некому диктовать свою волю».
По мнению Петра Гончарова, уроки афганской истории невозможно игнорировать и при анализе нынешней ситуации в стране. Конечно, подчеркивает афганский журналист Халид Мафтун, сегодняшний конфликт вокруг Афганистана существенно отличается от всего, что эта страна пережила в прошлом: борьба с силами исламского фундаментализма носит не сугубо афганский, но международный характер. Тем не менее, и поныне существует вопрос: почему центральная власть в Афганистане, по существу, ограничивается Кабулом?
По мнению Петра Гончарова, особенность этого вопроса – в том, что ответ на него хорошо известен. «Когда говорят, что в такой-то местности власть принадлежит не кабульскому правительству, а кому-то другому, то все прекрасно знают, кто этот другой, – констатирует российский журналист. – Просто об этом не принято говорить. И если сегодня какие-то провинции не контролирует Карзай, то это не значит, что их контролируют талибы. Нет, власть принадлежит местным лидерам, местным институтам. Так было всегда – при Шудже, при Аманулле, Захир-шахе, при Дауде, при коммунистах. Повторяю, так было всегда…»
О том, какую роль эти традиционные вожди и институты играли и играют в афганской политике, читайте в следующих очерках серии.
Кабульское фиаско Великобритании, или Кто правит Афганистаном?
