Хочу быть индейцем!
Недавно по делам журналистской службы я ехал в курортный городок с минеральными источниками Палм-Спрингс, что в паре часов езды от Лос-Анджелеса (если, конечно, нет тяжелого трафика на фривее). Путь лежит в основном через пустынные места, иногда перебиваемыми одноэтажными поселками или складскими помещениями. И вдруг прямо по курсу показался высотный дом, расцвеченный неоновыми огнями. Огромное зазывающее табло обозначало здание как гостиницу-казино.
В Калифорнии - в отличие от Невады, где располагается легендарный Лас-Вегас - азартные игры запрещены. Но в 2000 году наши законодатели разрешили индейским племенам, живущим в резервациях, строить на их территории отели с казино. И пошло-поехало! Предприимчивые белые дельцы быстро вложили деньги в постройку казино и гостиниц и теперь собирают прибыли. Но и сами индейцы не остались в накладе.
Вот один из них - Кеннет Кан. Он принадлежит к племени чумаш, проживающем в резервации в районе калифорнийского города Санта-Инес. Во дворе у Кеннета стоит серебристый «рейндж-ровер» стоимостью около 100 тысяч долларов, два пикапа, пара вездеходов. У него есть дача у озера Тахо в Неваде. А недавно он купил в Санта-Инес поместье за 1,6 миллиона долларов на пяти акрах земли.
Как это стало возможно для 27-летнего индейца? Ведь когда он родился, в резервации не было проточной воды и царила повальная бедность. Ответ прост: деньги от казино. Кеннет каждый месяц получает примерно 30 тысяч долларов, это его доля в дележе прибылей от азартных игр. И получает он эти примерно 350 тысяч долларов в год только потому, что он - один из 153 официально признанных чумашей.
Естественно, что до того, как здесь открылось казино, очень мало людей выражали желание присоединиться к племени чумашей. Но сейчас всякий, у кого есть в жилах хотя бы капля чувашской крови, жаждет стать индейцем. «Очень многие вдруг обнаружили свою принадлежность к индейцам», - шутит Джордж Армента, председатель комитета по составу племени чумашей.
Проблема принадлежности стала поводом для серьезных противоречий во многих племенах, причастных к азартным играм и прибылям от них. В марте индейцы луизено удалили большую семью в 130 человек из своей резервации. Чем меньше получателей, тем больше выплаты.
Законы племени чумашей признают своими только тех желающих вступить в племя, чьи предки были в списках переписи населения 1940 года и кто может доказать, что он хотя бы на четверть по крови индеец. Но поскольку документацию не так просто обнаружить и подтвердить, то кровное родство очень трудно доказуемо. Все это оставляет место для расцвета семейных ссор и вольной трактовки принадлежности.
Вот один пример. Роберт Ортега - вице-председатель племени. Ему 38 лет. Статус его семьи в племени ставится под вопрос фракцией, которая намерена исключить 90 человек из 153 ныне записанных в племя. «Все это не что иное, как жадность», - говорит Ортега.
Многие в племени считают, что споры - дело рук влиятельного клана Армента, члены которого составляют треть племени. Председатель племени - Винсент Армента. Его дядю Джорджи мы уже упомянули, он тоже занимает влиятельную должность. Две племянницы Джорджи заседают в совете племени. Джорджи отказывается обсуждать проблемы членства ссылаясь на правила конфиденциальности. Но отмечает при этом, что споры при определении принадлежности к племени вполне оправданы и ведутся справедливо.
Раньше документация хранилась небрежно и многие документы были утеряны. Теперь племя использует компьютеры для прослеживания семейных историй и хранения и обработки документации. Обсуждается даже возможность генетического тестирования на принадлежность к племени.
Это беспокоит многих чумашей. «Степень кровного родства во всех резервациях очень относительна», - говорит Джон Джонсон, антрополог из Санта-Барбары, который специализируется на племени чумашей. И добавляет: «Если племена начнут докапываться до кровных связей и переигрывать их, то начнется полный бедлам!».
Если бы писатель Фенимор Купер знал, что происходит с его «благородными индейцами», то он перевернулся бы в гробу.
